Где же?

Мой файх тяжело валится на землю, пытаясь зажать рану на боку. В последний момент успеваю оттолкнуть добивающую руку, полоснуть по глазам торжествующего отступника. Аркай?

— Вы живы? — стою над телом главы клана, оскалившись и сжав рукояти кинжалов. Ну, кто ещё?

— Где тебя носило, жеребёнок паршивый?!

Еле удерживаю облегченный вздох. Жив! Ну что ж, теперь посмотрим, кто сможет до него добраться.

Этха сражались отчаянно. Слишком страшная, невозможная, не укладывающаяся в голове вещь — нападение на храм Богини в ночь Первого Полнолуния. Додумавшихся до подобной мерзости следовало уничтожить во что бы то ни стало. Этха бились как демоны, но голыми руками, против вооружённых и более многочисленных нападавших немногое сделаешь.

В тот момент, когда это стало ясно почти всем, в спины отступникам неожиданно ударил отряд рыцарей, возглавляемых невысоким воином в подозрительно знакомых фамильных доспехах. На секунду мне показалось, что я сплю. Впрочем, миг растерянности прошел, и теперь основной задачей стало докричаться до юной воительницы сквозь шум битвы.

— Белка! Прикажи своим людям не трогать обычных этха!!! — могу, если надо, как выяснилось.

Альрэна, умница, не растерялась. Лишь замерла на секунду, увидев и узнав меня. И тут же передала команду своим воинам.

«…Рьешши встретила его в одном из постоялых дворов Шерла. Через два дня после отъезда из Серого Замка. Она не знает, куда он мог направиться в дальнейшем».

Дэррик Витанийский отложил письмо и глубоко задумался. В Ллевельдеиле полуэльф не появлялся. Более того, знакомый эльфийский маг сообщил, что в числе подданных Князя авантюрист и путешественник по имени Морион вообще не значится. Волшебник чуть заметно поморщился. Вся эта история была, кажется, намного загадочнее, чем он предполагал.

Маг достал из стопки чистый лист бумаги и принялся набрасывать письмо Аркаю. Обезумевший от горя файх, предложивший верность всего своего клана в обмен на покровительство и помощь в отмщении, кажется, в этот раз всё же будет полезен. Если добыча затерялась в Степи, он её найдёт.

В превращённом в лазарет Храме было шумно и людно. Уцелевшие файхи уже послали гонцов к своим кланам за воинами и целительницами, а пока прекрасные жрицы лично меняли повязки, готовили еду, поили раненых и отгоняли смерть от тех, кому посчастливилось выжить в произошедшей бойне. Альра с её отрядом смотрелись здесь довольно чужеродно, но Верховная непререкаемым тоном заявила, что неожиданные спасители останутся здесь, пока не залечат раны и никто не посмел с ней спорить. Старшая жрица тоже получила лёгкие ранения в предплечье и бедро, но отлеживаться не пожелала, быстрым шагом перемещаясь по всему Храму и железным тоном командуя как своими уцелевшими девицами, так и суровыми воинами, причём не различая этха и жителей Альянса. Даже Белка поглядывала на неё с нескрываемым уважением.

Мой файх ещё не пришёл в себя. Джалэнай неподвижно лежал на циновке, вынуждая меня, как единственного оставшегося невредимым воина, сидеть у его изголовья с самым преданным и обеспокоенным видом. Разумеется, собрав перед этим всех способных держаться на ногах Каракалов, раздав, на правах самого старшего, срочные поручения, проследив за тем, чтобы к Белке и её людям отнеслись со всей возможной вежливостью, поприсутствовав на совещании Верховной с уцелевшими файхами и теми, кто вызвался их заменить, приняв посильное участие в оказании помощи раненым… Честно говоря, это была первая и, кажется, единственная возможность присесть за весь день.

— Яаттай… — лежащий на соседней циновке Ваэй заворочался и попытался подняться.

— Лежи, ты что! — укладываю его обратно. — Пить?

— Да. — Подношу к его губам чашку с водой. Напившись, мальчик утомлённо закрывает глаза и, кажется, вновь засыпает. А я в который раз чувствую смешанное со стыдом облегчение. Говорить, что он теперь глава семьи, придется ещё не сейчас.

— В себя не пришёл? — неслышно подошедшая Верховная Жрица уселась рядом, звякнув многочисленными украшениями. Даже хромать бесшумно умудряется. Потрясающая женщина!

— Нет.

— Перемотай потуже, — она протянула мне раненую руку. — И скажи, наконец, своё имя, я вчера не успела его расслышать.

— Яаттай, — склоняюсь над её рукой, распутываю тугие узлы на совесть наложенной повязки, — Могу я просить об ответном даре?

— Наглее-е-ец! — жрица криво усмехнулась, — Впрочем, признаю, заслужил. Алаксая. При рождении — Алаксана.

Вздрагиваю. Вот это да! Первый раз слышу, чтобы верховной жрицей становилась нечистокровная этха. К детям от чужаков в кланах относятся не слишком хорошо. Жить позволяют лишь доказавшим свою полезность.

— Ну, сам расскажешь, или мне тебя расспрашивать придётся? — Приподнятая насмешливо бровь, ясно различимый приказ в негромком голосе.

— У меня целебная мазь ещё есть. Разрешите воспользоваться?

Она фыркает.

— С девицей твоей я уже с глазу на глаз пообщалась. Не бойся, файх не узнает. На вашу связь обратила внимание одна я.

Поднимаю на жрицу ошарашенные глаза.

— Моя мать была родом из Альянса, так что я прекрасно говорю на их языке, — Снизошла до объяснений Алаксая, — Так ты будешь говорить или нет?

А вот это — невероятная редкость. Женщинам этха порой случается понести от мимоезжего чужака. Одного из купцов, которых этха изредка пускают к себе, хотя и предпочитают добывать вещи Альянса в набегах, или просто от странника. Но чтобы мужчина этха взял в жёны чужачку! Такое не в каждом поколении случается.

— Как она здесь оказалась? — всё же вытаскиваю из поясной сумки флакон с остатками мази. Жрица легким интересом наблюдает за моими действиями.

— Пустельги напали на одно из приграничных селений, — при упоминании рода отступников она брезгливо морщится, — Дальше сам представляешь. Дай-ка сюда!

Алаксая подносит к носу флакон, сосредоточенно принюхивается.

— Надо же, самое обычное лечебное зелье. Не ожидала!

— Верховная, вы… вы ведь меня сейчас почти прямо обвинили?

— Прости, — далёким от раскаяния тоном бросила она, возвращая флакон, — Должна же я быть уверенной в твоих целях. Сам ни к девчонке, ни к воинам её приближаться не вздумай, если что-то нужно, я передам. Не хватало ещё кого-нибудь на подозрения навести. Но прежде ответь мне на один вопрос…

— Потерпите, она щиплется. — Начинаю аккуратно наносить мутно-белёсую жидкость на края раны. Старый, проверенный временем состав, помогающий избежать воспаления. Кровотечение уже давно остановилось, шов покрылся корочкой запёкшейся крови. Замечательно.

— Юлишь как змея. Я же всё равно… ой!

— Я предупреждал. И, Верховная, вы же сами всё поняли, к чему вам мои слова?

— Значит… да?

— Да, — затягиваю последний узел повязки, — Готово.

— Благодарю тебя, воин, — женщина грациозно, словно и не была ранена, поднялась на ноги, — Я надеюсь, что мне ещё удастся поговорить с тобой.

Допросить Аркая решили только через несколько дней, когда прибыли воины. Им предстояла нелёгкая миссия — найти оставшихся в живых пустельг и вырезать их до последнего младенца. Так борются с чумой. Так выжигают колонии крыс. И мне и в голову не пришло бы осудить их.

Файх отступников сидел на земле в центре храмовой площади, связанный по рукам и ногам. Слепые глаза прикрывала побуревшая от запёкшейся крови повязка. Вокруг него широким кольцом собрались все, кому Верховная жрица сочла нужным разрешить присутствовать. Допрос отступников традиционно проводят старшие жрицы, способные различить ложь. Ввиду серьезности преступления, в этом участвовала сама Алаксая.

Солнце неумолимо подбиралось к зениту — время начинать. По крыше храма бестолково скакала какая-то маленькая птичка.

Алаксая посолонь обошла пленного, рассыпая под ноги соль и семена полыни. Предосторожность, защищающая от зла. В нескольких шагах от меня Белка поёжилась и чуть не осенила себя знаком Троих. Ей дозволили присутствовать на допросе, но явно не предупредили о соответствующих ритуалах. Украдкой посылаю ей ободряющий взгляд — ничего страшного не предстоит. Жрица тем временем остановилась напротив пленника и прижала кончик ритуального ножа к его лбу.