Кроме гуру в Пагане всегда было несколько монахов, к именам которых прибавляли слово «тхера» или «махатхера». Тхера — это настоятель монастыря, старший среди монахов. «Махатхера» ученые переводят обычно как епископ или архиепископ, хотя такой перевод весьма условен. Это скорее обозначение для монаха, пользующегося большим влиянием среди своих собратьев.
Махатхерой называли и предводителя «аран» Махакассапу, а также его современника, некоего Винендхуира (очевидно, исковерканное индийское «винаядхара» — знаток Винайи, книги канона пали, имеющей отношение к правилам поведения и жизни монашества). Мы знаем из надписей, что Винендхуир — известный тхера, один из вождей ортодоксальных монахов, связанный в своей деятельности с Цейлоном. Время его жизни приблизительно совпадает с временем жизни Махакассапы, вернее всего, они стояли во главе двух основных направлений в буддийской церкви. Но ни Винендхуир, ни Махакассапа не имели никакого специального титула, отличающего их от остальных махатхера и тхера, которые в то же самое время жили в Пагане. Очевидно, иерархия буддийской церкви в Пагане не была еще подробно разработана. Возможно также, что каждый монастырь был самостоятельной единицей и объединялись они авторитетом того или иного церковного деятеля.
Но уже сам монастырь представлял собой стройную организацию. Во главе его стоял «тхера» или «санкри». Иногда его называют «сангха тхера», то есть «старейший над сангхой», над монахами. Основная часть монахов называлась «рахан» — «находящиеся на пути к истине». Ступенькой ниже стояли «тапаса» — послушники (это слово в паганские времена могло иметь также значение «подмастерье»).
Кроме монахов в монастыре жили мирские люди, которые должны были помогать монахам, особенно в тех случаях, когда это касалось деятельности за стенами монастыря. Они представляли монастыри на процессах или действовали как агенты при покупках.
Монастырские университеты
Паган был известен как центр образования во всей Азии. Туда приезжали учиться из Индии, с Цейлона, из стран Юго-Восточной Азии. В самом же Пагане образование и науки концентрировались в монастырях. Подобное явление можно было наблюдать в любой средневековой стране. В те времена никто и не мыслил себе другой возможности учиться и учить. В монастырских школах дети постигали грамоту, а обучавшие их монахи и были первыми бирманскими учеными. До самого последнего времени подавляющее большинство бирманских детей получало образование в монастырских школах. Поскольку монастырей было очень много, большой процент мужчин и женщин Паганского царства так или иначе сталкивался с монастырями или в качестве монаха, или в качестве обслуживающего персонала. Даже среди чван насчитывается примерно десять процентов грамотных, а среди свободных этот процент был куда выше.
Молодые люди, поступавшие в монастырскую школу, назывались «касан». Известно несколько монастырей «касан-туик», то есть монастырей-школ или монастырей-университетов. И если в некоторых монастырях было всего по двадцати-тридцати учеников, то сохранились руины «касан-туиков» с двадцатью и больше строениями, предназначенными для студентов. В таких монастырях одновременно жили и учились несколько сот «касан».
Каждый свободный бирманец старался отдать детей в монастырскую школу — грамотность и ученость высоко ценились в Паганском царстве. Родители учеников, а иногда и сами ученики, если они были взрослыми и самостоятельными людьми, вручали монастырю дары, и дары эти обычно превышали расходы на содержание и обучение «студентов», Завершив образование, «студенты» чаще всего покидали монастырь и возвращались домой.
Известно, что в монастырских школах касан писали на пальмовых листах карандашами из мыльного камня. Иногда писали и на бумаге, как привозной, так и изготовлявшейся в Пагане. В каждом классе стояла черная доска, и дотошные дарители, перечисляя свои расходы на монастыри, не забывают указать, сколько палочек мела они пожертвовали для классных комнат.
К сожалению, не сохранилось ни одной рукописи на пальмовом листе, ни одного клочка бумаги. Погибли не только студенческие тетрадки, но и куда более важные для науки труды бирманских ученых и писателей паганского времени. И все-таки из надписей известно, какие предметы преподавались в монастырских школах.
Грамоту учили как по буддийским священным текстам, которые заучивали наизусть, так и по специальным учебникам, букварям, грамматикам. Но учебников было очень мало — ведь переписка каждого стоила больших денег. Ученики должны были хорошо разбираться в тонкостях буддийского вероучения, в буддийской схоластике. По названиям книг, пожертвованных монастырям богатыми бирманцами, можно видеть, что ученики заучивали помимо питак, основных буддийских трудов, также Махавамсу, Анагатавамсу и другие весьма сложные комментарии к буддийскому канону и исторические сочинения. Очень часто в надписях встречается упоминание о книге Винайя — монастырском уставе.
Из светских наук в монастырях изучались начала медицины, математики, астрономии и особенно предтеча астрономии — астрология. Каждый бирманец, родившись, получал гороскоп с указанием благоприятного сочетания звезд, счастливых и несчастливых дней и т. д. Он не расставался с ним всю жизнь. Астрологами были в первую очередь монахи.
Помимо наук касан занимались музыкой и пением.
Уже в XI–XII веках в монастырях были написаны первые бирманские хроники, которые, как и все другие труды, запечатленные на пальмовых листах, погибли. Но хроники все время дописывались и переписывались в монастырях. И потому-то в хрониках, что дошли до нас, содержится столько достоверных сведений о жизни Пагана, вплоть до точных дат правления паганских царей. В монастырях же были созданы первые бирманские кодексы, определявшие степень наказания за то или иное преступление, указывавшие, как разрешать споры о владении землей и рабами.
Но больше всего в монастырях было написано философских произведений, комментариев к питакам, схоластических трудов, и некоторые из них, многократно переписанные и изменявшиеся, дошли до наших дней. Несомненно, что именно в монастырях зарождалась и бирманская литература.
Рождение литературы
В первые годы Паганского царства надписи составлялись на языке пали или на монском языке, имевшем к тому времени развитую письменность.
Первым документом, написанным на бирманском языке и дошедшим до нас, можно считать уже упоминавшуюся четырехязычную надпись Мьязеди, или надпись Раджкумара, сына Тилуин Мана, датируемую годом смерти Тилуин Мана (1113). Четыре языка, выбранные Раджкумаром — монский, пью, пели и бирманский, говорят о том, что именно эти языки были основными в древнем Пагане в начале XII века. Из них язык пали — язык религиозных текстов и надписей; язык пью, народа, к которому бирманцы продолжают относиться с уважением, — язык предшественников бирманцев в Пагане; монский — язык Южной Бирмы; бирманский — язык, входивший в силу. То, что наряду с тремя древними языками, имеющими письменность, употреблялся и бирманский, говорит о том, что нормы бирманской письменности уже были разработаны до такой степени, что с ее помощью можно было составить длинную надпись, что к тому времени бирманская письменность уже имела определенные традиции и опыт.
В период между 1113 и 1173 годами известны шесть надписей на бирманском языке. После этого число их резко возрастает, и вскоре они становятся преобладающими в Пагане, вытесняя в XIII веке надписи на всех других языках.
В надписях начала XII века встречается по нескольку написаний одного и того же слова — еще не сложилось закрепленное правилами правописание и писец передает звучание слова так, как он считает подходящим. Слова пишутся то слитно, то раздельно. Даже самые обычные слова имеют по нескольку вариантов. Например, слово «дом» пишется как «им», «имм», или «ним» (звучание весьма приблизительное, потому что в русском написании невозможно точно передать тона бирманского языка); «награда» — «чу», «чуо»; «закон» — «тарья», «такрья». Да и каждая буква в разных надписях изображается по-разному. Чтение надписей очень усложняется подобным разнописанием.