Заголосил сигнал вызова. Такой громкий, что она подскочила от неожиданности. Не спрашивая ее согласия, Э вывел экран связи в смотровую.

На экране, плечом к плечу, встревожено заглядывая внутрь, и толкая друг друга, показались Ларрил и Ту-Роп. У проангела было странное выражение лица. Едва увидев Татьяну, он как-то порозовел и вдруг быстро заговорил, срываясь на крик:

— Погасший свет! Какого дарука ты делала, Танни! Что произошло на станции? У тебя отказали все приборы? На тебя напали? Что с Лазаретом? Что с тобой, Граэль обломай мои крылья, случилось?

Татьяна, открыв рот, смотрела на разъяренного проангела. Таким она его еще не видела. Когда он замолк, чтобы набрать воздуха для очередной тирады, Ту-Роп мягко задвинул его за спину и укоризненно пояснил:

— Мы беспокоились. Станция исчезла со всех следящих кластеров М-63. Что с вами случилось, Лу-Танни?

Татьяна закрыла рот и отвела глаза. Вот тебе раз. И что отвечать?

— Я не знаю, что случилось, — растерянно сказала она, плотнее запахивая полотенце. — Ничего не случилось. Станция была на своем месте. У меня все хорошо.

Ту-Роп недоверчиво прищурился, но ничего не сказал. Ларрил сердито оттолкнул его и встал перед экраном, вновь превращаясь в того сосредоточенного и спокойного проангела, которого она знала.

— Мы вылетаем к тебе, Танни. Такого никогда не было. Либо сбой дало оборудование М-63, либо Лазарета. Но здесь мы все проверили. Ты дашь нам разрешение протестировать Э?

Она с готовностью кивнула.

— Конечно. Буду ждать, — а про себя строго-настрого приказала Э скрывать от всех истинные события, произошедшие со станцией.

Почему-то ей казалось, что никому не следует знать об этом. Пока, во всяком случае.

Татьяна успела обсохнуть, перекусить, выкинуть горсть очередных опытных образцов из синтезака, которые так и не отважилась заварить, и даже примерить мешковатые, серые в коричневых пятнах штаны, в которые Управляющий Разум превратил ее джинсы. Впрочем, штаны были удобными, обладали множеством карманов и сели идеально. Она решила их оставить.

Короткий сигнал озвучил появление в пространстве постороннего корабля. Татьяна вернулась в смотровую и наблюдала, как уже знакомый модифицированный МОД Ларрила пришвартовывается к стыковочному шлюзу.

В дверях шлюзовой остановились сразу трое посетителей. За спинами Ларрила и Ту-Ропа смущенно переминался кривоногий ту с шерстью цвета топленого молока.

Татьяна не успела выразить удивление, как проангел одним прыжком оказался рядом и, неожиданно властно взяв ее за подбородок, заставил смотреть себе в глаза. Ей показалось, или его зеленые зрачки мерцали, как у кота?

— Дай мне слово, Лу-Танни, доктор Лазарета сектора Див, Страж порога, что с тобой все в порядке! — потребовал он.

Татьяна опешила. Осторожно оцепила от себя сильные пальцы, сжала в ладонях, заметив, как дрогнуло его лицо.

— Я даю тебе слово! Со мной все в порядке! А зачем вы привезли с собой Ту-Гака? Он болен?

Ту-Роп шагнул в коридор. Второй ту скромно следовал за ним.

— Я хотел привезти его тайно, но от моего командора разве что-нибудь скроешь? — пророкотал белоснежный ту. — А так решим сразу две проблемы — со связью и с Ту-Гаком.

Ларрил, кажется, немного успокоился. То ли тепло ее прикосновений сыграло свою роль, то ли стерильная чистота и общее ощущение спокойствия, присущие станции. Здесь все было, как всегда.

Ту-Гак вскинул руки.

— О Макрек ма кор, доктор Танни! — воскликнул он. — Так рад вас видеть вновь! Как мой тамп, освоился?

— Он больше не твой тамп, Ту-Гак, — рыкнул на него Ту-Роп и пояснил изумленной Татьяне Викторовне, — он смущен и не хочет этого показать. Торговцы все такие — чувствуют себя уверенными только за прилавками своих магазинов!

Ларрил внимательно наблюдал за Татьяной. Она ощущала его взгляд, словно жар от раскалённых углей. Смутилась, отпустила его руку, которую по-прежнему сжимала в ладонях.

— Чаю? — предложила она, не зная, что говорить и как себя вести.

И, развернувшись, пошла на кухню.

— На Майрами царит Закон ту. Суровый, но справедливый закон, — говорил Ту-Роп, когда Татьяна заварила чай, и они расселись за овальным столом. — Старший сын всегда остается при Доме, чтобы после смерти Большого Ту проводить его останки к Туманному Айсбергу. Если умирает единственный ту Дома и некому проводить его в последний путь, Дом аннигилирует, и ветвь навсегда замерзает. Если у Большого Ту больше одного детеныша, остальные покидают Дом до срока, работают тут и там. Но у нас редко бывает больше одного детеныша. Дому Ту-Гака повезло. Он — третий…

Татьяна искоса поглядывала на Ларрила. Тот не казался удивленным, но слушал с неподдельным интересом.

— Мне пришлось вкратце разъяснить ситуацию командору, — шепнул ей Ту-Роп, когда в коридоре они чуть отстали, — у него хватка, как у дворха!

— … Когда его старший-старший брат познал свой срок, его место занял старший брат, — продолжал ту, шумно отхлебывая пришедшийся ему по вкусу чай с ароматом бергамота. — Но время неумолимо и никогда не считает братьев. Недавно старший брат, Ту-Гук, прислал сообщение. Туманный Айсберг зовет его в тишине, и Ту-Гаку надо возвращаться на Майрами, чтобы принять Дом.

Ту-Гак закивал. Ту цвета топленого молока казался робким и смущенным, что в сочетании с мощной тушей смотрелось и забавно, и жалко.

Ту-Роп неожиданно ласково погладил его по плечу огромной лапищей и продолжил:

— Ту — очень сильные! Туманный Айсберг не допускает болезней, выбраковывая тех, кто ими страдает.

Татьяна со стуком поставила чашку на стол.

— Постойте, Ту-Роп. Поясните. Мне казалось, что Туманный Айсберг не более чем легенда или, скажем, божество, которому поклоняются ту. Может ли божество принимать такие реальные меры?

— Он дал нам силу и здоровье, возможность к почти мгновенной регенерации тканей, — покачал головой Ту-Роп. — Майрами была бесплодна и безжизненна, пока Туманный Айсберг не населил ее живыми существами. Но взамен он требует чистоты крови, правильного функционирования всех систем. Мы не в силах изменить этот уклад. Больные и увечные ту уничтожаются им, едва он ощущает их инакость. Многие из нас живут потому в изгнании, но, когда время приходит возвращаться, не могут устоять перед зовом Дома.

— Вы с Ту-Гаком? — догадалась Татьяна Викторовна.

Ту дружно помотали головами.

— Нет, доктор Танни, — подал, наконец, голос торговец. — Только я. И увечье я получил уже после того, как покинул мир Майрами. А теперь мне предстоит вернуться…

Он потерянно замолчал, болтая чашкой так сильно, что чай проливался через края.

— Способность к регенерации, — медленно повторила Татьяна слова Ту-Ропа. — Какие могут быть увечья, если вы обладаете такой способностью?

— Наши мягкие ткани заживают почти мгновенно, — пояснил Ту-Роп, — вспомните его ухо! А вот кости, зубы и когти — нет. Сломанные кости ту не срастаются. Потерянные зубы и когти — потеряны навсегда.

Ту-Гак вдруг отставил чашку, окончательно расплескав чай, и, словно в омут прыгал, резко нагнулся к Татьяне Викторовне, распахнув зубастую пасть. Она испуганно отшатнулась.

Ту-Роп укоризненно заворчал. Ту-Гак захлопнул пасть, просительно заглядывая Татьяне в глаза, ткнул пальцем в верхнюю челюсть. И снова открыл пасть, на этот раз медленно, чтобы не напугать.

Татьяна наклонилась вперед. Левый третий клык заднего ряда зубов ту был обломан. Увечье. Как ни крути…

Ту закрыл рот и вопросительно уставился на Татьяну. Его белое лицо становилось нежно-голубым — этот цвет означал смущение, волнение, заинтересованность.

Татьяна одним глотком проглотила остывший чай и поднялась.

— Попробуем что-нибудь придумать. Вы двое, уберитесь здесь, а вас, Ту-Гак, прошу пройти со мной в операционную.

Кривоногий ту тяжело поднялся, бросив испуганный взгляд на Ту-Ропа. Тот ободряюще улыбнулся, обнажив все зубы до моляров.