Карыч и Базиль теперь уже ржали в голос.

– Извини, браток. Больно уж ты круто смотрелся. Чисто Бэтмен, – Карыч принюхался. – Браток, а ты часом не того? Да ты обосрался! Фу! Отойди под ветер!

Вонь говорила сама за себя. Туман затравленно посмотрел вниз. Один из сталкеров сказал:

– Тут ручеёк есть, чистый. Пошли, покажу.

И они пошли.

– С тех пор, пацаны, кликуха у него была – Сиреневый Туман. Мы потом вместе держались. Царствие ему небесное, погиб недавно здесь, неподалёку. С монолитовцами встретились, и пережили из нас ту встречу только Сява и я. Такие вот дела, пацаны. Давайте уже чифирок, а потом ещё чего-нибудь расскажу.

Очередная пулемётная очередь (очередная очередь – каламбур, поручик!) пролетела через кустарник, сбивая ветки и жухлую листву. Лося пулемёт не особо беспокоил. Стрелять он мог лишь наугад, а его, лежавшего в русле давно пересохшего ручейка, и вовсе не мог достать никак. Хуже было то, что пулемётчик был не один. Нет, второго пулемёта в здании старой школы как раз не было, но зато было не меньше полудюжины наёмников, которые сейчас наверняка постараются выцепить наглого сталкера и разузнать, зачем и почему он здесь. Такие встречи никогда добром не заканчивались.

От посёлка до его укрытия – полкилометра. Пройти их у наёмников займёт не меньше часа, потому что аномалии на лугу есть, хотя их и не очень много. Пойдут не торопясь. Хватает и укрытий, тех же кустов, например, так что самому выползти и пострелять – не вариант. А вот «его» кусты на склоне и пути отхода пулемётчиком прекрасно просматриваются. Если бы до темноты досидеть, то ушли бы по-тихому, однако досидеть-то как раз и не удастся. Или всё-таки пострелять? Нет, шансов ещё меньше, чем бегом по полю, под обстрелом.

Он перекатился на спину, проверил магазины в карманах, переложил их поудобнее. От гонца, который сидел рядом с ним и смотрел испуганными глазами, толку, конечно, никакого. Из оружия – один ПМ, из которого и собаку не в раз убьёшь. В Зоне – новичок. Сидор его нанял на один раз, чтобы притащить посылку из-за периметра, а Лося, соответственно, – встретить курьера, расплатиться и посылку эту забрать. Встретил, забрал. Вот только дебил гонец приволок из-за кордона хвост – десяток вполне приличных бойцов. Не военных, с которыми он, наверное, смог бы договориться. Наёмников. И они наверняка знали об этой посылке больше, чем он сам.

Играя с ними в прятки в посёлке, Лось сжёг два магазина, и непохоже было, чтобы противник понёс большие потери. Всё же ему удалось на время сбить их с толку и оторваться. Жаль, что на недостаточное время. Те успели сориентироваться, или же у них был наблюдатель в каком-то из зданий на окраине, и когда они уже подходили к кустам, со второго этажа местной школы заработал пулемёт. Первые пули просвистели чуть выше голов. Он упал, одновременно сбив гонца с ног, и они отползли под прикрытие сухостоя. Их больше не видели. Пулемётчик лишь время от времени давал короткую очередь, как бы напоминая, чтобы они не дёргались.

Шах и мат. Вернее, сейчас подойдут штурмовики, и будет мат. Мат будет недолгим. Лось огляделся, прикидывая, где встретить дорогих гостей. Жаль, что нет гранат.

– Гонец, у тебя, случаем, нет пары «лимонок»? – спросил он для порядка.

Тот помотал головой.

– Какая жалость! Ну, тогда готовься. Скоро придут. Ты хоть знаешь, что там в кейсе?

– Неа. Мне сказали только, чтобы отнёс.

– Кто хоть сказал-то? Не, ну, мало ли – тебя положат, а я уцелею. Кому маякнуть?

– В Горловку, Сёме Каштану.

– Ты из тамошней братвы, что ли?

– Ага.

– А в Зоне у Каштана что за дела?

– Слушай, не знаю я. За лишние вопросы у нас язык могут отрезать. Делать-то что будем? Договориться с ними получится?

– Не мечтай даже. Им ящичек наш нужен, а вот свидетели – как раз наоборот. Ребятки там явно крутые, пара трупов им – тьфу и растереть. В посёлочке я одного-двоих точно подранил, но они на своих раненых даже не оглянулись.

Лось посмотрел в сторону склоняющегося к западу солнца. Там тоже были какие-то строения, но путь к ним преграждали плотно севшие аномалии. Метров сто-полтораста всего, но не пройти. И среди кустов – тоже «трамплины». Может быть, там наёмников встретить будет чуток интереснее? Глядишь, и удастся кого-то из них отправить полетать.

– Гонец, ползи за мной и не высовывайся.

Гонец кивнул, перехватил рюкзак с кейсом поудобнее и на четвереньках, отклячивая задницу, пополз за Лосем между кустами. Посмотрев на его движения, Лось только насмешливо фыркнул.

Они проползли под крутившей внутри себя листья «воронкой», затем между двумя «трамплинами». Кусты поредели, зато стали выше, их уже с полным правом можно было назвать деревьями. Ну всё, дальше – открытое пространство. Лось заметил слева мелькнувшего в зарослях наёмника, но стрелять не стал – появился он всего на секунду, а палить наугад не было никакого смысла.

Его внимание привлёк блик света в листве деревьев неподалёку. Прямо на его глазах лучи заходящего солнца сложились в портрет женщины.

«Да это же Мадонна! – подумал он. – Ну, точно! Вон рука, ребёнок, прямо на нас смотрит. Где я видел эту картину раньше?»

– Ты это видишь? Откуда это? – спросил он у гонца.

– Что – откуда?

– Вон там, в листве.

Гонец добросовестно всмотрелся и сказал:

– Нет там ничего. А что надо увидеть?

Лось удивлённо взглянул на него и снова посмотрел в сторону деревьев. Портрет стал ещё отчётливее. Он ясно различал чёрные волосы, красную одежду и ребёнка на руках. Женщина теперь смотрела куда-то в сторону, и он проследил за направлением её взгляда. По полю шли тёмно-синие и зелёные полосы.

«Лучи солнца преломляются на аномалиях. Лучи. В аномалиях. Ну и что? А то, что балбес я!»

Он повернулся и спросил:

– Гонец, ты жить хочешь?

– С кем?

– Чувство юмора не отказало? Молодчик! Слушай меня. Сейчас поползём. Держись прямо за мной. Даже если тебя аномалией с земли поднимать будет – ползи строго по моим следам. Понял?

– Ага. Ты-то хочешь. А пулемёт?

– Полосы видишь? Свет преломляется, как на призме. Ему нас не видно будет.

– Ничего не понял. Уверен?

– Сейчас проверим.

Полчаса спустя оба сидели в безопасности подвала и смотрели, как наёмники осторожно обшаривают кусты. Их командир с кем-то долго ругался по рации, потом собрал своих людей, и они цепью начали прочёсывать рощицу по второму разу. В аномалии по сторонам они не полезли.

– Слышь! – спросил Гонец Лося, – а ты как эту тему просёк?

Лось, не отвечая, сел и прислонился к стене. Потом спросил:

– Ты молитвы знаешь какие-нибудь?

– «Отче наш, иже еси на небеси…» – дальше не помню. Ты это к чему?

– Я тоже ни одной не знаю. Выучить, что ли?

– Типа, поблагодарить за спасение?

– Типа того, – Лось ещё раз выглянул в окошко. Цепочка наёмников скрылась за кустами. – Чудом выбрались. Давай-ка ноги отсюда делать. Они могут спохватиться и начать обыскивать округу, а второй раз играть с ними в прятки ему не улыбается. Можем и не выиграть. Дойдём до Кордона, сдадим посылку Сидору, а завтра я тебя обратно к периметру выведу.

Лось никому не рассказывал про этот случай. Смысл? Всё равно не поверят. Но много позже, когда они со Стоматологом вели в Москве практический лабораторный семинар по обращению с артефактами, а Лис и Щуплый просто развлекались и бухали, было решено закончить неделю культурной программой, чтобы сойти потом в Долине за культурных людей. Стоматолог повёл их в Третьяковку, и вот там-то он увидел свою Мадонну во второй раз. Грустный взгляд чуть в сторону, красное покрывало на плечах, чёрный платок на голове, на руках – ребёнок. Всё как в тот раз, когда лучи заката пробивали аномалии и листву берёз между ним и пулемётчиком наёмников.

Ни имени, ни названия картины он после и не мог вспомнить, как ни старался[8]. И ни одной молитвы тоже так и не выучил.