– А это?.. – спросил Лось, кивнув на стакан.

– Здесь рядом есть братья. Придут сюда. Не заскучает.

Выходя последним, Щуплый ещё раз посмотрел на стакан.

– Домашняя зверушка… надо же!

Посреди зала прямо из пустоты появился кровосос. Мутант повернулся к Щуплому, растопырил щупальцы на морде, вытянул вперёд лапы и на обоих выставил вверх средние пальцы. Щуплый плюнул и вышел, закрыв за собой дверь.

Лис, задыхаясь, опёрся руками на колени. Рядом тяжело дышали Щуплый и один из учёных группы Круглова. К счастью – последний. Остальных вывели без проблем, а вот с этим пришлось повозиться. В результате бандиты Борова отрезали их от тоннеля, ведущего к бункеру. А поскольку они спешили, то из оружия у них было: граната, два пистолетика и одна древняя двустволка. Ботаник вообще свой пистолет потерял, а его оранжевый костюмчик буквально орал на всю Зону: «Поймайте меня!» Да в придачу ещё выяснилось, что он был самым натуральным немцем и по-русски знал только «водка» и «давай». В итоге они устроили с бандитами гонки по пересечённой местности по территории железнодорожной сортировки, и исход этих соревнований был ещё далеко не ясен.

– Идеи есть? – Лис слегка отдышался и откинулся спиной на мешки, на которых они сидели.

Щуплый помотал головой.

– Умных – нету.

– Можно сныкаться и отсидеться, но здесь же самые кровососьи места. Днём они прячутся, ночью выйдут на охоту. Если в подвал залезть – им и идти не придётся. А к бункеру не прорвёмся.

– Я и говорю: умных идей нет. Может, в кабину электровоза залезть и там запереться?

– Кровосос не дурак. Окошко выбьет и войдёт.

– На «Росток» прорываться тогда.

– Больше некуда. Надо идти и искать укрытие на ночь по дороге.

– Люди Борова тоже не дураки. Первым делом ворота перекроют. Если бы не этот…

Щуплый кивнул. Учёный за последние два часа вымотал все нервы, то храбро влезая в аномалии, то что-то горячо доказывая им по-немецки и помогая себе жестами. Но раз взялись сопровождать – куда деваться? Не бросишь же его теперь в Зоне.

– Ладно. Вроде пока мы от них оторвались. Пошли к «Ростоку», в темпе. Там долговцы окопались недавно, ботанику они помочь не откажутся.

– Пошли.

Лис поднялся. Глядя на него, немец тоже встал.

– Was willst du tun?[2]

Сталкер покачал головой.

– Как же ты надоел-то… Гейт! Гейт!

Учёный дисциплинированно кивнул головой.

– Во! Понял. Если бы ты ещё пугач свой не потерял – цены бы тебе не было.

– Как ты его назвал? – удивлённо спросил его Лис.

– Что – «как»?

– Геем?

– Да не геем, а «гейт». По ихнему – «идти надо».

– А-а-а. А я было подумал, что он и правда того.

– Задрал ты своим юмором.

Они не успели. Щуплый, выглянув из дверей вагона, заметил на двадцатиметровой прожекторной вышке часового бандитов в чёрных дождевиках и с автоматами. Вся станция просматривалась с неё как на ладони. Вылезать было глупо.

– Возвращаемся? – предложил Щуплый. – Запрёмся в тепловозе и дрожим от страха.

– Придётся.

Между тем немец был явно чем-то обеспокоен.

– Freunde! Hören Sie! Ich versuche zu erklären…[3]

– Чего он разбушевался? – спросил Лис.

– Откуда мне знать. Вас? («Что?») – спросил Щуплый немца. Тот в ответ затарахтел по-немецки, как MG-43.

– Нихт ферштейн.

Немец начал надувать щёки и замахал руками.

– Ну дура-а-ак! Кто ему сюда вертолёт пришлёт?.. Нихт геликоптер, понял?

– Погоди… – Лис прислушивался к немцу. – Он не про вертолёт вроде лопочет. Всё про какой-то Спрингхоф вспоминает.

– Да? Как это по-ихнему?

– Ja! Der Sprengstoff. Ich sage…[4]

– Ну и кто это такой?

– Я тебе что, переводчик?

– Может, он родом из этого Спрингштоффа?

Немец тем временем продолжал махать руками, показывая то на мешки, на которых они сидели, то на небо.

– От мешков вроде что-то ему надо. Может, там что-то нужное?

Лис наклонился, пытаясь в полутьме разобрать надписи.

– Не по-русски написано… аммониум… нитрат. Нитраты какие-то. А вот и по-русски! Удобрения это.

– Как-как? – Щуплый подскочил, глядя на мешок, на котором сидел.

– Чего вскочил-то?

Щуплый подошёл к двери и осторожно выглянул, определяя, как далеко тянется состав. Немец наконец-то выдохся и замолк.

«Ленту меняет», – подумал Лис.

– Валить надо отсюда, – сказал Щуплый. – Это аммиачная селитра. Она в гранулах и должна быть безопасной, но она здесь давно и сильно слежалась.

– И что?

– Взорваться может – вот что! А её тут целый состав. Вот чего немец нам махал – улететь можем!

– Взрывча-а-атка? – мечтательно протянул Лис.

– Ну вот… конец лески вяжем сюда. Отпускаем платформы, тут хороший уклон, они бьют по вагонам, вагоны катятся прямо к бандитам, чека выдёргивается и…

Щуплый скептически покачал головой.

– Сколько там лески?

– Сто метров.

– Чё-то я очкую. Пять вагонов. Полсотни тонн.

– Да не волнуйся так! Успеем сделать ноги, пока не взорвётся. Верно, фриц?

– Ich bin nicht Fritz. Ich bin Helmut.[5]

– Да какая разница! Давай, сбивай её.

Щуплый поднял ТОЗовку, прицелился и выстрелил. Взвизгнула рикошетом пуля. Второй выстрел вышиб башмак из-под колеса. Две сцепленных платформы тронулись, дробя ржавчину на рельсах. Снаружи послышался крик кого-то из бандитов. Платформы, всё ускоряя ход, докатились до вагонов и с громким лязгом сбили их с тормоза.

– Валим!

Они развернулись и со всех ног кинулись к выходу. Из-под ног Щуплого с визгом шарахнулся слепой пёс. Сталкер дёрнулся, пытаясь достать из кобуры «Макаров», но стая не напала. Наоборот, видя паническое бегство людей, она последовала их примеру и собаки мгновенно исчезли между вагонами. Земля под ногами вздрогнула. Щуплый, обернувшись на бегу, увидел, как в небо летят обломки вагонов и куски бетона. Затем взрывная волна, пройдя сквозь депо, подняла его в воздух, как следует крутанула и швырнула на землю.

«Где я?.. Где немец? Ага, вот и он! Живой…»

Голова болела. Щуплый дотронулся до виска, посмотрел на пальцы. Кровь. Лису пришлось ещё хуже – он лежал на рельсах без сознания.

«Говорил же балбесу…»

Он с трудом поднялся, показал учёному на лежавшее ружьё.

– Эй, Гельмут! Биттэ…

Тот кивнул, поднял оружие и вопросительно уставился на Щуплого.

– Сейчас…

Сталкер порылся в кармане, отдал ему последние три патрона, затем взвалил Лиса к себе на плечи и пошёл в сторону поднимающегося за депо дыма. До «Долга» было меньше километра, и надо было успеть, пока бандиты не прислали кого-то взглянуть, что это тут так шарахнуло. Учёный немного повозился с ружьём, перезарядил его и пошёл следом, думая:

«Rasenden Russen. Großvater erzählte mir, dass er Sie Panzerangriff. Ich habe doch nur gebeten, vorsichtig zu sein!»[6]

– Лис, просыпайся.

– Уйди, не мешай спать.

– Лис! У меня в руке – бутылка водки. Угадаешь в какой – выпьем. Не угадаешь – разобью.

– Блиииин! – Лис открыл один глаз и посмотрел на Щуплого. – Ну, в правой.

– Нет, ты подумай хорошенько!

– Ну, в левой.

– Не угадал. У меня бутылки в обеих руках.

Щуплый поставил водку на стол.

– С утра – бухать? – Лис поморщился.

– Шутка. Ты знаешь, что у Стоматолога день рождения послезавтра?

– Да? Нет. Точно?

– Гарантия. Я его паспорт видел.

– Угу. Ну и что предлагаешь?

– Я уже предложил.

– Нет, надо подарок какой-то придумать.

– Придумай. Ты на эти дела талантлив. Думаешь, я не помню, как ты наврал Склису, что щупальца кровососа потенцию повышают? И потом подарил одно, сушёное.