Три года спустя закончилось строительство крытого торгового зала, и весь этот красочный ароматный базар обрекли на гибель. Торговки перенесли пузатые корзины на низкие прилавки из гигиенических, легко моющихся материалов. Но они не смогли перенести туда неповторимую атмосферу рынка. Она исчезла вместе с грязью, летящей из-под колес автомобилей, и пылью, толстым слоем оседавшей на связках китайской капусты. Кое-где полицейский вылавливает «заблудившуюся» старуху, пытающуюся торговать по-старому, и почтительно отводит ее в комиссариат. Но это уже бойцы, проигравшие сражение. Рынок умер.

Тут же за площадью, в тени магазина «Бэрнс, Филп энд Компани, Лимитид», сидят на циновках торговки корзинами, сплетенными из лыка пандануса, бусами и прочей мелочью, сработанной из семян и ракушек. Цены на эти маленькие шедевры колеблются в зависимости от спроса и предложения.

— Покупайте бусы сейчас, не откладывайте до отъезда! — советовали мне, когда во время строительства порта курс акций на «ракушечьей» бирже понизился.

Это был очень волнующий период для жителей Апиа. Ил и песок, поднятый со дна углубляемой акватории порта, перекачали на другую сторону залива, на мель около Прибрежной улицы. Каждый день жерло огромного землесоса извергало коричневый ил на остов «Адлера» и островки грязного песка у берегов. Каждый день полчища детей, перемазанных, как черти, находили в намятой грязи тысячи разноцветных ракушек: белозеленые «кошачьи глазки», малюсенькие фарфоровые монетки и остроконечные раковины улиток… Потом долгими вечерами при свете керосиновых ламп девушки нанизывали их на нейлоновые лески, плели фантастические цепочки, делали удивительные шкатулки и сумочки, которые туристы покупали как предметы экзотики.

Ракушечный бум длился несколько месяцев. Потом землечерпалку разобрали, а в центре города остался, словно парус корабля, неправильный треугольник земли на том месте, где раньше был океан. Некоторое время он оставался голым и пустым, но потом начал зарастать сорняками. Кто-то, видимо, обронил там семена помидор, потому что на этой бесплодной земле неожиданно появились карликовые кустики, покрытые анемичными плодами.

Таким образом в центре города в полном распоряжении городских властей возник участок земли в 28 акров. Нет ничего удивительного в том, что горячим спорам и дискуссиям не было конца. Каждый предлагал свою идею, как лучше использовать пустырь. Его можно было разбить на мелкие участки под жилищное строительство, построить стадион и плавательный бассейн или, скажем, разбить на теннисные корты… А почему бы пожарной команде не построить там свой гараж с наблюдательной вышкой?

Проектные работы по освоению этой территории мой муж начал в июне 1966 г. и закончил через несколько месяцев. В городской библиотеке были выставлены планы и макеты. Проект получил широкую огласку благодаря прессе и радио. Все, даже те, кто понятия не имел об архитектуре, могли воочию увидеть, каким будет их новый район, воздвигнутый на останках прусского «Адлера». Рельефный красочный макет района, застроенного административными зданиями, с парком, красивой набережной и пристанью для парусных лодок, убедил самоанцев. Никто уже не хотел индивидуальных участков или пожарного депо. Тысячи жителей Апиа и всего острова, а также самоанцы, прибывшие из Савайи, Мононо и Аполимы, желали, чтобы их столица была именно такой, какой показана на макете.

Реализация плана застройки осуществлялась постепенно. После утверждения проекта членами кабинета приступили к первому его этапу. Он заключался в создании «зеленого скелета», который позднее в зависимости от финансовых возможностей должен был обрастать отдельными зданиями.

На основе исследований, проведенных опытной станцией тропических растений на Нафануа, отобрали 165 деревьев и наметили место их посадки. Большие грузовики везли плодородную землю и саженцы из глубины острова. Выкапывали в песке ямы, сажали туда молоденькие деревца, засыпали их плодородной землей… Общими усилиями жителей Апиа пустынный треугольник земли зазеленел. Свои символические деревца посадили министры, члены правительства, верховный комиссар Новой Зеландии, представитель ООН… После знаменитых людей и титулованных особ посадила свои три пальмочки и наша семья. Теперь они растут там, крепко вцепившись корнями в песчаную почву, гибкие и сильные.

На Прибрежной улице на каждом шагу вас ожидает какой-нибудь сюрприз.

— Что это за чудище растет там, напротив собора?

— Это наше рыбное дерево.

Подумать только: рыбное дерево. Ветви его гнутся под тяжестью тунцов, красноватых барабулек, пестрых омаров и дряблых осьминогов с пятнистыми телами, напоминающими духов из юмористических журналов. А в корзинах на траве перебирают неуклюжими лапами морские черепахи, выползают из-под влажных листьев разноцветные крабы и креветки. Иногда на дереве повиснет беловатая рыба-молот или гибкая барракуда. Но красивее всего — мелкие рыбешки радужной окраски. Они висят, связанные в разноцветные пучки, как пышные экзотические цветы. Рыбное дерево было объявлено вне закона вместе с рынком и уличными торговками. Не будет больше пыль, разносимая ветром, оседать на дарах моря, не будут они портиться под лучами горячего солнца. Рыбий храм тоже нашел свое место в прохладном торговом павильоне.

Что можно еще увидеть на Прибрежной улице?

«Фабрициус Супермаркет» — неприглядный барак, распространяющий запах прогорклого масла и рыбы. Но я была очень обрадована, когда узнала, что у «Фабрициуса» можно ежедневно покупать свежий хлеб.

— Наконец-то мы покончим с этим непропеченным тестом, которое продавали в Джакарте! — сказала я мужу, положив на стол теплую коричневую буханку. Я торжественно отрезала горбушку, и тотчас же к ней потянулись две пары жадных рук.

— Подождите, давайте сначала насладимся ее видом. О, посмотрите, вот черненькое зернышко! — В мякише хлеба что-то чернело. Зернышко ли?

— Дай увеличительное стекло. Что-то мне здесь не нравится.

Черное зернышко при ближайшем рассмотрении имело крылышки и брюшко. Весь хлеб был нашпигован насекомыми. Мы стали выпекать его дома.

С той поры, проходя мимо «Фабрициуса Супермаркета», я обращала внимание только на женщин, продающих бутылки с мутной жидкостью. Эта жидкость, хотя и имела отталкивающий вид, но приготовлялась из кокосовых орехов и цветочных лепестков. Самоанцы смазывают ею тело во время некоторых праздников. Поскольку у нее очень приятный запах, старые вожди смазывали ею когда-то нос. Вот бесстыдники! Наверное, ни одна девушка не могла устоять перед чудесным ароматом, исходящим от старика во время приветственного потирания носами…

А что творится за фасадом Прибрежной улицы? Как живет сегодня двадцатипятитысячное население Апиа, почти пятая часть населения страны? У нас нет иллюзий на этот счет. В большинстве случаев они живут плохо и бедно, в перенаселенных деревнях, в переполненных домах, в ужасных антисанитарных условиях. А число людей все время увеличивается… Растет устрашающе быстро, непропорционально по отношению к другим частям страны.

Апиа обладает большой притягательной силой. На первый взгляд, здесь больше возможностей заработать, можно пользоваться «городскими» развлечениями. В Апиа есть кинотеатр, где два раза в неделю показывают новые фильмы, и любительский театр — с премьерами раз в несколько месяцев. Но самое главное — здесь можно провести вечер в танцзалах, громко именуемых клубами. Сорок девять деревень Апиа трещат по швам, застраиваются хаотично и неорганизованно, увеличивают свою жилую площадь за счет уродливых архитектурно-новых сооружений, превращая прекрасные цветущие поселки в трущобы. Деревни теряют свою индивидуальность, утрачивают функциональные и эстетические особенности.

Насколько сложна жилищная проблема, показали исследования, проведенные в 1967 г. Значение этих исследований заключается в том, что самоанцы впервые узнали о существовании такой проблемы и поняли, что она требует скорейшего разрешения. А ведь на семинаре ООН по вопросу жилищного строительства, который состоялся в 1963 г. в Копенгагене, представитель Западного Самоа заявил: «У нас не существует жилищной проблемы!»