99. Назначив день, в который он должен был прийти снова вместе с людьми, пригодными для отведения обратно на родину юных заложников, Абилиг удалился. Ночью он явился в римский лагерь, переговорил с несколькими иберами из числа служивших в римском войске и при посредстве их получил доступ к начальникам. Им он подробно доказывал, что иберы охотно перейдут на сторону римлян, если эти последние будут иметь в своей власти заложников, и обещал передать им юношей. Когда Публий принял это предложение с великою радостью и обещал со своей стороны щедрую награду, Абилиг возвратился домой, условившись точно о дне, часе и месте, где и когда должны ожидать его люди для принятия заложников. После этого он взял с собою надежных друзей и явился к Бостору, а когда юноши были ему переданы, он вышел из Заканфы ночью, как будто для того, чтобы незаметно миновать неприятельский лагерь, в назначенное время пришел к условленному месту и всех заложников передал в руки римских вождей. Публий и Гней оказали Абилигу чрезвычайные почести и воспользовались им для отправки заложников на родину, для чего вместе с ним послали надежных людей. Абилиг ходил из города в город и освобождение юношей представлял как доказательство доброты и великодушия римлян по сравнению с вероломством и жестокостью карфагенян и, указывая на собственное отпадение от карфагенян, побудил тем многие народы примкнуть к римлянам. Между тем Бостор, обвиненный в выдаче заложников неприятелю по легкомыслию, несвойственному его возрасту, навлек тем на себя тяжелую ответственность. В это время, так как пора года была поздняя, обе стороны распустили свои войска на зимние стоянки, причем счастливый случай с заложниками послужил для римлян важным подспорьем в их дальнейших предприятиях.

100. Таково было положение дел в Иберии. Тем временем Ганнибал узнал через своих соглядатаев, — на этом мы и оставили его, — что окрестности Лукерий и так называемого Геруния¹⁹⁸ изобилуют хлебом, что Геруний удобно расположен для склада хлеба, поэтому Ганнибал вознамерился перенести туда зимнюю стоянку; к названным выше местам он направлялся вдоль горы Либурна¹⁹⁹. По прибытии к Герунию, отстоящему от Лукерий на двести стадий, Ганнибал прежде всего старался склонить жителей на свою сторону убеждением и предлагал подтвердить свои обещания залогом, а когда никто не внял ему, Ганнибал решил осадить город. Герунием овладел он быстро, всех жителей его велел истребить, а стены и большую часть жилищ оставил нетронутыми, желая воспользоваться ими для хлебных складов на время зимовки. Войско свое он расположил лагерем перед городом и оградил стоянку рвом и окопами. После этого он отрядил две трети своего войска за сбором хлеба, причем отдал приказ, чтобы каждый солдат ежедневно доставлял определенную меру хлеба особым лицам, заведовавшим этим делом. С третьей частью войска Ганнибал охранял стоянку и то там то сям прикрывал отряды, собиравшие продовольствие. Так как почти вся эта область легкодоступна и ровна, то фуражиров было, можно сказать, бесчисленное множество; потом, так как пора года весьма благоприятствовала уборке плодов, ежедневно карфагеняне доставляли огромное количество хлеба.

101. Приняв войска от Фабия, Марк первое время шел по горам в стороне от неприятеля в надежде, что ему удастся наконец дать битву карфагенянам на высотах. Но с получением известия, что Геруний уже занят войсками Ганнибала, которые собирают хлеб на полях, что войска расположились укрепленным станом перед городом, Марк покинул вершины гор и спустился вниз по горному хребту, ведущему в равнину. По прибытии к кремлю, что господствует над Ларинатскою областью²⁰⁰ и называется Каленою, он разбил здесь палатки, решившись во что бы то ни стало сразиться с неприятелем. Заметив приближение врага, Ганнибал отпустил третью часть войска за сбором хлеба, а с двумя другими отошел от города в направлении к неприятелю на шестнадцать стадий и на некоей возвышенности расположился лагерем, желая в одно и то же время и навести страх на врагов, и доставить надежное прикрытие собирающим хлеб отрядам. После этого ночью он отрядил около двух тысяч копейщиков к некоему холму, находившемуся между двумя лагерями, удобно расположенному и господствовавшему над неприятельским станом, — и занял его. На следующий день Марк увидел это, вышел с легковооруженным войском и повел приступ против холма. В жаркой схватке римляне одержали полную победу, после чего целиком перенесли свою стоянку на это место. Так как лагерь стоял близко против лагеря, то Ганнибал некоторое время удерживал большую часть войска в сборе при себе; так проходил день за днем. Тогда он увидел себя вынужденным отрядить одну часть войска пасти скот, другую послать за продовольствием. Согласно первоначальному плану он старался не тратить добычи и собирать возможно больше хлеба, дабы люди его, вьючный скот и лошади имели зимою обильное продовольствие; ибо часть войска, на которую Ганнибал возлагал наибольшие надежды, была конница.

102. В это время Марк, заметив, что большая часть неприятельского войска, как сказано выше, рассеялась по полям, выступил с войском из лагеря нарочно в самый полдень. Приблизившись к стану карфагенян, он выстроил в боевом порядке тяжеловооруженных, разделил конницу и легкое войско на несколько отрядов и послал их против фуражиров, приказав не брать никого в плен. Меры эти поставили Ганнибала в большое затруднение, ибо он не был достаточно силен ни для того, чтобы выйти против выстроившихся неприятелей, ни равно для того, чтобы подать помощь рассеявшимся по полям воинам. Что касается римлян, то те из них, которые были посланы на карфагенских фуражиров, многих перебили, а выстроившиеся в боевом порядке воины в пренебрежении к неприятелю зашли так далеко, что прорвали ограждавшие его окопы и почти осадили карфагенян. Положение Ганнибала было трудное; но он стойко выдерживал натиск, отражая наступающих врагов и едва защищая свой лагерь. Наконец на помощь ему явился Гасдрубал с теми четырьмя тысячами воинов, которые с полей бежали было за окопы перед Герунием. Немного ободренный, Ганнибал перешел теперь в наступление, выстроился недалеко от лагеря и, хотя с трудом, все-таки отразил обрушившуюся на него беду. Большое число неприятелей Марк положил на месте в сражении у окопов, еще больше истребил на полях и затем, преисполненный смелых надежд на будущее, возвратился в стоянку. На следующий день, когда карфагеняне покинули лагерь, Марк возвратился и овладел им. Дело в том, что Ганнибал сильно опасался, как бы римляне не захватили в ночную пору стоянки перед Герунием, покинутой без охраны, и не завладели обозом и складами припасов, а потому сам решил отступить туда же и снова расположиться там станом. 103. С этого времени, чем осторожнее и боязливее выходили карфагеняне на фуражировку, тем смелее и опрометчивее нападали римляне. По получении преувеличенных известий об этих событиях римляне в городе возликовали, во-первых, потому, что в положении дел, которое приводило их в отчаяние, как бы наступала перемена к лучшему; во-вторых, теперь казалось, что бездействие и уныние легионов происходили не от трусости воинов, но от чрезмерной осторожности военачальника. Поэтому все в городе обвиняли и поносили Фабия за то, что он не умел пользоваться обстоятельствами с надлежащею смелостью; заслуги Марка, напротив, превозносили до такой степени, что сделали по отношению к нему нечто небывалое еще, именно: в той уверенности, что он быстро положит конец войне, они и его назначили полномочным вождем; таким образом, получилось два диктатора для ведения одной и той же войны, чего раньше у римлян не бывало никогда. Когда Марку сделалось известным народное благоволение к нему и дарование ему власти народом, он с удвоенным рвением искал случая помериться с неприятелем и вызвать его на битву. Фабий также явился к войскам; обстоятельства нисколько не изменили его образа мыслей; напротив, с большим еще упорством он придерживался первоначального плана действий. Однако, замечая, как возгордился Марк, как ревниво во всем он противодействует ему и вообще рвется в битву, Фабий предложил ему на выбор или командовать войском по очереди, или поделить войска и каждому со своими легионами действовать по собственному усмотрению. Так как Марк охотно согласился на разделение войск, то диктаторы поделили между собою легионы и расположились особыми стоянками в расстоянии друг от друга стадий на двенадцать.