– Один – долговец, еще двое – из "Свободы". И два молодых: Студент и Стоматолог.

– Ага! Клички даром не даются и ларчик открывается просто. Этот Стоматолог успел здесь кого-то подлечить?

– Успел. В Темной Долине.

– Ничего удивительного, что его не сразу отпустило. С одной стороны – на нем чья-то боль, с другой – кого-то лечил. Вот Зона и не знает, что с ним делать. Но это ничего, больше с ним такого не повторится, раз уж выжил. А вот второй…

– Что с ним?

– С ним интереснее…

…

"Длинный, широкий коридор. Вдоль голых каменных стен стен – статуи. Некоторые – просто куски камня, другие изваяны с максимальной точностью. Кажется даже, что это не камень. Подхожу к военному с пулеметом наперевес – нет, гранит. Шероховатая поверхность камня там, где должна быть сталь ствольной коробки. Статуя с насмешкой смотрит на меня сверху. Я оглядываюсь. Коридор тянется в обе стороны, его начало и конец тонут в серой мгле. На меня равнодушно пялятся серые, каменные глаза людей и мутантов. Интересно: где здесь начало и где конец? И зачем, если уж на то пошло, меня сюда принесло?

Издалека приходит неразборчивый вопрос.

– Что? – Мой голос эхом отражается от стен. Я оглядываюсь…

Вопрос повторяется. Я по-прежнему не понимаю его, но теперь я понимаю, откуда спрашивают, поворачиваюсь в ту сторону и делаю шаг. Серый туман становится темно-багровым. Багровое сияние касается статуй, они начинают с грохотом разлетаться на куски. Каменная картечь метет коридор. Взрывы приближаются. Конец?

Я, прикрыв глаза локтем, бегом бросаюсь навстречу сиянию…"

Проснулся весь в поту. С минуту лежал, вспоминая сон, потом поднялся со спальника. Рядом с сараем светился огонек сигареты.

– Мельник, чего не спишь.

– Думаю.

– Лучше не спрашивать, о чем?

– О жизни. Ты чего вскочил? Приснилось чего?

– Ага.

– Спи, здесь безопасно. Я посижу еще.

…

С Лосем и Щуплым мы попрощались неподалеку от Агропрома. Они звали с собой, но Мельник отговорился тем, что нужно сначала закончить с задание Шульгина. Свободовцы повернули в сторону Свалки, а мы двинулись дальше и через пару часов без всяких происшествий стояли перед долговским КПП. Клыкова здесь знали, вопросов никаких задавать не стали и все пошло по распорядку: сдали оружие и в сопровождении одного бойца пошли на местную гауптвахту. Клыков и Мельник сели писать рапорты, мы с Лехой заступили в наряд по местной кухне. Через час рапорты были написаны, переданы охране, обед был готов. Сразу после этого вызвали Клыкова, а еще через час – Мельника и нас.

Наш конвойный постучал в дверь кабинета с надписью: "Генерал". Оттуда послышалось:

– Войдите!

Мы вошли.

– Тащь генерал, по вашему приказа…

Крыло кивнул часовому.

– Свободен!

И нам:

– Присаживайтесь. Курите, если есть желание. Сам он тоже сел на скрипнувший стул и уставился на Мельника. Тот невозмутимо вытащил из кармана пачку, вынул из нее последнюю сигарету, закурил. Я сделал на лице уставное выражение. Леха во все глаза разглядывал охотничий трофей на стене – башку химеры.

Крыло проследил его взгляд.

– Это мне повезло… – он снова посмотрел на Мельника – В первый раз вижу так близко живого монолитовца.

Мельник тянул свою сигарету и молчал.

– Сержант Крюков в рапорте написал, что после боя с группой наемников его подобрали монолитовцы и оказали помощь. В себя он пришел в одном из цехов "Янтаря". Раны к этому времени затянулись. Потом монолитовцы ушли и далее он, в сопровождении двух вольных сталкеров и двух членов группировки "Свобода" сопровождал больного сталкера на окраину Рыжего Леса к… Леснику…

Крылов поднял глаза от листа.

– Вот этого больного, как я понимаю? – он кивнул в сторону Лехи.

– Правильно понимаете, – Мельников стряхнул пепел в консервную банку на столе.

– Каких-только чудес в Зоне не увидишь… – Крылов положил лист на стол, поднялся и подошел к окну, – "Монолит" спасает моего бойца и за трое неполных суток поднимает его на ноги… Крюков прошел срочный медосмотр. Вы мне не объясните, как человека с тремя слепыми пулевыми ранениями можно за три дня поднять на ноги? И это однозначно не имитация, рентген показал, что у него в легких и в брюшине осталось три пули. Причем одна уже в двенадцатиперстной кишке. Значит пробила кишечник и осталась там, а сейчас выходит естественным путем. Наш врач разводит руками. Как он выжил?

– Повезло ему.

– Мне бы такое везение! Далее вы пришли к Леснику и, что важнее, от него спокойно ушли. Лесник сам по себе – личность легендарная, а место, в котором он обитает, многие считают проклятым. Клыков – единственный долговец, который сейчас может сказать: "Я говорил с Лесником."

– И ему тоже повезло.

– А больше всех повезло мне. Не часто в один день столько чудес увидишь… Ваш рапорт я тоже прочитал. Детектор в рабочем состоянии, техники его проверили. Ваше задание считаю выполненным. С Шульгой договоренность о вознаграждении была?

– Да какая там награда? Мы же первое задание не выполнили, а детектор потеряли, – Мельник аккуратно погасил окурок и бросил его в ту же банку на столе, – Вот я его и вернул. Ничего, что вам, а не Шульгину?

– Правильно сделали. За моего бойца – отдельное спасибо. Не смею задерживать. Если припасы нужны – у КПП сидит наш торговец. Только одна просьба: в следующий раз, если берете задания у моих офицеров, ставьте в известность меня. Договорились?

– Договорились.

Мы поднялись и вышли из кабинета. Конвойный ждал за дверью, на столе было разложено наше оружие.

– Проверяйте, все ли на месте.

На месте было все. Мы вооружились, расписались в каком-то журнале (здесь дело было поставлено куда более бюрократично, чем на "Ростоке") и в сопровождении того же долговца забрали с гауптвахты наши вещи. Потом он же проводил нас на КПП. Мельник купил блок сигарет и мы не торопясь пошли по дороге в сторону "Ростока".

– Нифига они нас выпнули!..

Леха оглянулся на оставшийся за спиной КПП. Я пошутил:

– Сталкер – птица гордая, пока не пнешь – не полетит.

– Крылова можно понять, – сказал Мельник– Всем рты не заткнешь. В "Долге" знают, что Шульгин посылал группу в Рыжий Лес и что она вернулась с потерями. И вдруг эта потеря нашлась… Начнутся вопросы. Клыкову Крыло прикажет молчать, но всем рты не заткнешь и в итоге выяснится, что на Агропром монолитовцы заходят, как к себе домой, а раненого сержанта вылечили совершенно чудесным образом. Завтра весь "Долг" будет знать о случившемся в три раза больше, чем на самом деле произошло.

– Вот он нас и выставил? – спросил я.

– Да. Сплетни сплетнями, а к "Монолиту" и "Свободе" счета есть у многих. Крылову конфликт после прошлогодней войны группировок совсем не нужен. Они тогда потеряли много людей, очень много.

– Мы куда сейчас? На "Росток"?

– Да. Там у вольняшек каких-только сказок не наслушаешься. Нас хоть монолитовцами объявят, хоть пришельцами с Альфа Центавра – никто особо не поверит. Заодно у Шульгина засвечусь. Отдохнем, подумаем, что дальше делать. Мне Лесник много интересного рассказал вчера…

…

– Ты вот все суетишься, носишься, поэтому подумать-то тебе и некогда. И присмотреться к людям тоже. Помнишь Мессера?

– Помню конечно.

– А знаешь, что с его группой потом стало?

– Погибли все.

– Все, да не все… Ты думаешь сколько их тогда к станции ходило?

– Четверо.

– Ошибаешься.

– Я видел их всех. Мессер тоже говорил про четверых. Зуб, Нежить, Бобер и сам Мессер.