– Кто это? – спросил он. – Брат, помоги! Мутанты сюда загнали.

– Я-то брат… Только не твой, – ответила темнота.

– А чей? – дурацкий вопрос сам вылетел изо рта Паштета.

Как в песне поется: "…а в ответ – тишина." Потом из коридора послышались уверенные шаги. Паштет успел подумать, что говоривший, наверное, в приборе ночного видения.

…

Трех мародеров я видел бы вполне уверенно и без ПНВ, даже если бы один из них не дергал фонарем из стороны в сторону. Я вообще хорошо вижу в темноте. Если снорк это может, то почему я не могу? В один прекрасный день я задал сам себе этот вопрос и оказалось, что моих знаний достаточно, чтобы на него ответить. Ничего сложного, на самом деле. Человеческий глаз способен уловить порцию света в десять фотонов, так что мутировать и отращивать фасетки, как снорку, мне не пришлось. Лишь слегка повысить чувствительность рецепторов. Плюсов без минусов конечно не бывает. Теперь синий и зеленый цвета путаю.

– Ну так что тут у нас? – спросил я, хотя и так все было ясно.

В последний сезон в Зону набежало очень много самого разного народа пользуясь тем, что беспредела первых лет уже нет и война группировок закончилась. Их так и звали, попросту: мародерами. Даже пословица появилась: "Первый год – мародер, второй год – сталкер." Мало, кто из них доживал до "сталкера". Забраться, пошарить по аномалиям с детекторами и уносить ноги побыстрее. Ружьишко против снорков – не самая лучшая защита. Мышцы у мутантов как будто резиновые и слабо чувствительны к дроби, а пулей из ружья попадешь не всегда. Старый АК калибра 7.62 – гораздо лучше, особенно если наконечники пуль слегка затупить на наждаке, чтобы они оставляли нормальные дыры. Но у этих – только ружья, значит серьезным оружием обзавестись не успели.

Про себя я их назвал "длинным", "мелким" и "толстым".

– Мы… ну это… нас там снорки… и вот, – промямлил "длинный".

Я молчал. Вот так и влазят люди в неприятности. Насчет "уносить ноги" получается не у всех. Опытный сталкер действует во-первых: не в одиночку, а во-вторых: с учетом обстановки. Привыкает не отрываться от укрытий, выделять охрану, да и мутантов с аномалиями чует буквально кожей. Лось как-то говорил мне, что никогда не ходит туда, где чувствует себя неуютно и если шестое чувство говорит, что что-то не так, то значит так оно и есть. Соблюдается простое правило: если ты не хочешь идти в рейд и при этом не можешь сказать, почему – скажи об этом и в рейд не пойдет никто. Лось в Зоне давненько, как бы не четвертый год, а Лис и Щуплый – еще дольше.

Но эти правила написаны не для мародеров конечно… Я спросил:

– А сейчас вы куда?

Они переглянулись. "Длинный" ответил:

– Наверх… наверное…

– Не смею задерживать. Вот пандус, за ним будет большой зал, проходите его насквозь. Потом лестница. Ищите на стенах картинки с зелеными человечками.

– Но там же снорки?

Я даже удивился слегка.

– Ты меня сейчас спрашиваешь? Я здесь вторые сутки. Откуда мне знать, что там наверху сейчас?

– Тогда мы назад, наверное, в метро. Посмотрим, что там дальше.

– Метро? Какое метро?

– Там, откуда мы пришли.

Он обернулся и показал пальцем себе через плечо. Я, ни слова не говоря, прошел между ними и заглянул в коридор. Мда… Третий день ищем и если бы не эти новички – искали бы дальше. Мы думали, что путепровод гораздо глубже.

Здесь, под "Юпитером", был целый подземный город. Завод закопался в землю на полсотни метров и наверное на пару-тройку километров в диаметре. Цеха, переходы, склады, административные отделения… Закопались, как на случай ядерной войны. Хотя почему "как"? К ней и готовились наверняка.

Дегтярь, когда говорил о подземной армейской лаборатории, толком не знал, где она. Его к ней никогда не подпускали и догадки о ее местонахождении он делал по случайным оговоркам в его присутствии, да по косвенным данным. Вот этот тоннель он описал довольно точно и даже название употребил то же самое: "метро". Ну значит первый ориентир мы нашли.

Мародеры переминались, глядя на меня. Потом "мелкий" спросил:

– А ты из каких будешь?

– В смысле? – не понял я.

– Ну группировка какая. Комбез вроде "свободовский", а нашивок нету.

– Ты видел их нашивки?

– Видел, да.

– "Монолит".

Мародеры переглянулись, неуверенно улыбаясь.

– Гонишь! – сказал "толстый".

– Зуб даю. А комбез – переодевать было лень. Грязный будет – тогда.

Попали, ребята! Для одиночек "Монолит" – по-прежнему страшная сказка центра Зоны. Нами пугают новичков, да и опытные стараются не пересекаться с братьями. Хоть и мир сейчас, но все равно… а про разгром военных в Припяти не слышал только глухой.

– Не бойтесь, – я осторожно потрогал тыльной строной ладони монорель (привычная проверка, не под напряжением ли металл) и сел на него. – Не тронут вас, раз уж сразу не пристрелили. Значит наверх не хотите? Проводим вас, если боитесь заблудиться.

Ага… Хочется и колется. Зеленые совсем ребята. Если наверху снорки бегают, то выходить – это руская рулетка. Снорк когтями и бронежилет пробить может, а у этих вообще никакой брони не наблюдается.

– Нет? Тогда идите с нами. Сейчас братья подойдут, а пока покурить можно. Хотя… Лучше даже будет привал сделать.

– Здесь??

– Почему нет? Тоннель чистый, простреливается в обе стороны, до изгиба. Аномалий нет. Хорошее место.

Я сбросил рюкзак, порылся в нем, достал спиртовку и флягу с водой. Через минуту на спиртовке уже горела таблетка сухого спирта и над нею стоял котелок с водой. Еще одно правило кочевой жизни: если есть возможность расслабиться, то это надо сделать (но оружие держать под рукой).

В коридоре послышались шаги. Мародеры оглянулись, а из темноты появился человек в сером комбезе и таком же бронежилете, как у меня. Он молча кивнул им и сел рядом со мной, положив между нами 919-й "Каштан" с глушителем. Удобнейшее оружие в таких подземельях. Тоже порылся в своем рюкзаке, вытащил пачку печенья, потом взял автомат и отошел метров на пять в сторону, чтобы не слепил свет фонарика. Я налил второй котелок и тоже поставил его на огонь.

Появилось еще двое. Тоже ни слова не говоря, кивнули. Один отошел в другую сторону по тоннелю, второй бросил рюкзак у стены и лег, опираясь на него плечами.

Мародеры молча переглядывались. Кажется начали мне верить. Легенд прибавится. На этот раз про монолитовцев будут рассказывать, что они – ночные существа, вроде летучих мышей. Или вампиров.

Вода нагрелась. Я заварил по пять чайных пакетиков на котелок и спросил у "длинного":

– Давно из-за периметра?

– Недавно. Вторая неделя пошла, – ответил тот.

– А чего вас в эти места понесло? Хоть бы на Кордоне для приличия побыли.

– Примус сказал… Ну он типа опытный. Был тут уже.

Я кивнул. Опытный привел в Зону "отмычки".

– А где он сейчас?

– Примус?

– Ага.

– Там, – они разом кивнули в ту сторону, откуда пришли. – Снорки напали.

– Понятно.

Не всегда "отмычка" срабатывает, далеко не всегда… Вот и у этого не сработала. А ведь пацаны без него и из Зоны-то не выберутся. "Юпитер" – не Кордон, тут места опасные. Сюда опытные сталкеры мелкими группами не ходят.

Чай настоялся. Я передал один котелок тому, который лежал на рюкзаке и запустил руку в пачку печенья. Мародеры все так же мялись поодаль. Приглашать к "столу" я их не стал, да и никто бы не стал. Еще одно неписаное правило Зоны: стол общий. Ты можешь с рейда выйти к совершенно незнакомым тебе бандитам и тебя накормят, даже если на тебя не рассчитывали и еды в обрез. Потом могут развести на деньги, но накормят. Даже в "100 рентгенах" дадут банку тушенки в долг (хотя потом и настойчиво попросят его отдать), а вот так, на привале – подходи, да ешь. Однако, как я уже говорил, правила не для мародеров и просвещать их я не собирался.