Герцог моргнул. Обернулся к примостившемуся за креслом барону Эверту. Тот тихонько пошептал ему на ухо.

- Это всё, что есть? – недовольно пробормотал Анри. – Этак мы без последней сорочки останемся.

И, повернувшись к остальным, сказал, откашлявшись:

- Господа, состояние наших финансов таково, что мы не можем заплатить теперь же. Поэтому пообещайте им оплату по мере возможности. Дайте им слово.

Лицо графа окаменело. Проведя руками по дорогой перевязи и стряхнув прилипшую соринку, он поднял глаза на герцога и спросил:

- Вы приказываете нам дать слово горожанам?

- Разумеется! – легко ответил герцог, усмехаясь. – А если вашего слова окажется недостаточно, покажите им более весомые аргументы.

Они вышли из палатки под палящее солнце. Ветер гнал по лагерю мелкий мусор вперемешку с пылью. Трава вокруг давно была вытоптана. Командующий кавалерией поглядел на небо, повёл плечами. Оглянулся на пехотного командира. Они встретились взглядами.

- Финансы! – сказал граф, кривя губы на манер маркиза.

- По мере возможности, - проворчал барон с непередаваемым выражением.

- Ну что же, - и граф оскалился, - если нет денег, предъявим аргументы.

Беата откинулась назад, позволяя заняться её волосами. Пока тонкие, светлые прядки разбирали, перебирая и осторожно расчёсывая, она отдыхала, прикрыв глаза. Прогулки по дворцовому парку надоели ей до тошноты. Наконец причёска была окончена, негустые, тонкие волосы заплетены и тщательно уложены проворными пальчиками Люси. Королева взглянула на придворную даму, примостившуюся поодаль с вышиваньем в руках. Они встретились глазами и улыбнулись друг дружке.

- Ну что, милая Стефания, разве я не права? Мы никуда не поехали.

- Как всегда, - отвечала Стефания, лукаво сужая чёрные глазки, опушённые густыми ресницами.

- Иногда я думаю, что лучше бы мне было остаться старой девой. Стоило менять отцовский дом на этот! Ничего не изменилось!

- Как это ничего? – лукаво спросила подруга, - неужто совсем ничего?

- Можно сказать и так, - в сердцах ответила Беата, порывисто оборачиваясь в кресле и глядя на удобно устроившуюся в креслице подругу, - я практически всё та же старая дева.

Стефания покачала головой, внимательно обводя глазами худощавую фигуру подруги детства.

- Мне казалось, ты говорила, что твой муж скоро одумается. Остепенится. Разве этого не случилось?

Беата вздохнула. Опустила голову и потеребила подол, заливаясь румянцем.

- Ты знаешь, что он и раньше не очень часто посещал меня. Ну, ты понимаешь.

Стефания фыркнула. Стыдливость подруги её забавляла.

- Дорогая моя, назовём вещи своими именами. Твой муженёк не слишком охоч до женского пола, и до тебя в том числе.

- Но Филипп любит общество дам! – возразила та пылко. – Он всегда так на них смотрит, так мило с ними беседует!

- Да, распускать хвост он умеет. Это достоинство любого павлина.

- Хочешь сказать, мне не стоит опасаться, что у него есть другая?

Стефания смутилась. Искоса взглянула на подругу. Встала со своего кресла, подошла к ней, и присела на краешек.

- Я думаю, - начала она, положив руку ей на ладонь и улыбнувшись, - тебе не стоит ждать от Филиппа слишком многого. Надо самой начать развлекаться, не дожидаясь помощи от этого павлина.

Беата возмущённо посмотрела на неё:

- Что ты мне такое предлагаешь, подруга? Не забывай, я, в конце концов, королева! На меня весь двор смотрит!

Подруга помолчала. Мечтательно сощурила глаза и принялась мурлыкать детскую песенку.

Улыбнувшись, Беата подхватила, они нескладно докончили куплет и расхохотались.

- Помнишь, когда мы ещё не были такими важными дамами, мы обе были влюблены в одного молодого человека? – лукаво спросила Стефания.

- И как потом выяснилось, не мы одни, - хмыкнула Беата, мечтательно поднимая взгляд к потолку и улыбнувшись рассеянной улыбкой.

- А как он был хорош, просто так бы и съела! – продолжила подруга, сжимая ладонь Беаты, и глубоко, с сожалением вздыхая.

- А ведь я ещё надеялась, что когда нибудь наши отцы договорятся между собой, и мы поженимся.

- Ты правда надеялась?

- Потихоньку. Я знала, что он слишком хорош для меня.

- Хочешь правду? Я тоже надеялась.

- Ну, у тебя не было шансов.

Стефания сжала губы. Потихоньку выдохнула, успокаиваясь. Сердиться на наивную в своей бестактности подругу не входило в её планы.

- Его отец хотел для него всего самого лучшего. Должно быть, поэтому наш милый Лео так и остался неженатым.

- Его слишком много баловали. – Королева поджала губы. – Зачем ты завела этот разговор, Стефания? Ты же знаешь, как мне неприятно вспоминать о бедном Лео. Я до сих пор плачу, как подумаю, что он погиб на охоте где-то там, в глухом лесу.

- Но ведь мы не видели его тела.

- Как это не видели? Его же отпевали при всём народе.

- Да, но лица его мы не разглядели.

- Я даже и не собиралась смотреть на бедняжку. Говорят, его сильно изуродовал зверь, так, что пришлось прикрыть лицо.

Стефания не ответила, отвернувшись, и глядя рассеянно в камин.

- А если бы вдруг оказалось, что он не умер? – спросила она наконец, поворачиваясь, и глядя Беате в глаза.

- Не умер? – растерянно выговорила та.

- Представь себе. – Чёрные глазки Стефании таинственно замерцали, зрачки расширились.

Оглядываясь, и разводя руками в стороны, она тихим голосом проговорила:

- А вдруг нашли не его? А вдруг наш бедный Лео лежал там, в глухой чащобе, один, без помощи? И какая-то добрая душа, прелестная юная пастушка, например, нашла его там, недвижимого, израненного дикими зверьми, и приютила в своей бедной хижине?

Беата, прижав руки к груди, слушала её, в волнении приоткрыв рот.

- И правда, - прошептала она, - разве такое не может быть?

- Вот видишь, – сказала Стефания, выпрямляясь и оправляя юбку. – Представь себе, если бы он вдруг вернулся.

Беата раскраснелась.

- Но ведь теперь я уже…

- Какие пустяки. Твой муженёк всё равно тебе не пара. Я бы на твоём месте пожаловалась отцу, что он не выполняет свой супружеский долг.

- Нет, нет, - та замахала руками, отмахиваясь от подруги. – Я не могу такое сказать. Это слишком.

- А вот Лео не заставил бы тебя скучать в одиночестве.

- Да, - сказала королева, наклоняя голову и заливаясь румянцем. И повторила тихонько: - Да, он бы не заставил.

Глава 16

Герцог Антуан оглядел собравшихся. Не хватало ещё двоих из приглашённых на сегодня гостей. Остановил взгляд на усевшемся в отдалении маркизе Сильване, и скривил губы. Маркиз двигался, стараясь подобраться поближе к камину и царапая резными ножками стула по полу. Герцог ещё раз прошёлся взглядом по присутствующим. В его замке было достаточно комнат и залов для гостей, но для этого собрания он выбрал малую гостиную, отделанную во вкусе тёщи хозяина, давно приказавшей долго жить. Он всегда недолюбливал старую каргу, но надо признать – в замке не найти более уютного и, главное, тихого уголка.

Он откашлялся, привлекая внимание. Выпрямился в удобном, высоком кресле, вышитом гербами рода жены, и спросил:

- Кто нибудь знает, где могли задержаться наши остальные гости?

Сидевший от него по левую руку господин повёл холёными белыми руками, показывая дорогие манжеты. При этом на пальце его сверкнул фамильный перстень с крупным камнем.

- Мы все знаем, что нашего дорогого Гаррета держат вдали от нас важные дела. Он просил извинить его.

- Зато у графа Гуго нет таких причин. Он известил заранее, что обязательно будет здесь.

Маркиз, сумевший наконец придвинуть стул к камину, насколько это было возможно, ответил ворчливо:

- Вот она, молодёжь! Я, старик с подагрой, мог бы лежать сейчас в своей тёплой постели. Но я знаю, что дело есть дело!

Герцог искоса посмотрел на маркиза. Тот никогда не упускал случая пожаловаться на свои болячки. Но, надо отдать ему должное: при необходимости старик бодрился, как боевой конь при звуках трубы. И сожаления о своей постели у него вызывали обычно не тёплые одеяла, а греющие простыни молоденькие девицы. «Что поделать, - говаривал маркиз, - так велят доктора, а против науки не пойдёшь».