И, добившись подобия тишины, обратился к желчному коллеге:

- Прошу вас говорить основательно, уважаемый коллега Фресер, ведь за свои слова в этом зале следует отвечать. Мы не в увеселительном заведении, и у нас нет времени на шутки.

- Я никогда не шучу на денежную тему, – кутаясь в накидку, проскрипел Фресер. – Пусть этим занимаются другие.

Председатель посмотрел со значением на сидящего по правую руку человека. Тот был не слишком молод, но и не слишком стар, имел кругленькое брюшко, розовую лысину, полускрытую под вышитой шапочкой, и благодушный вид хорошо покушавшего толстячка. Однако, несмотря на весьма мирный вид, этот член совета был один из самых сметливых торговцев, каких знавали эти стены. И всегда держал сторону председателя, проворачивая с ним на пару интересные, приносящие солидный доход дела.

К удивлению председателя, толстячок не ринулся в бой немедленно, как обычно бывало. Он задумчиво почесал пухлой рукой под шапочкой, съехавшей от этого движения набок, и открывшей порядком поредевшие тонкие прядки белесых волос.

- Как всем известно, - наконец неохотно сказал он, - наш последний займ обеспечивался королевским словом. И, что ещё вернее, солидными поручителями. Мы все знаем, кто у нас стоит в списке номером первым.

- Очевидно, что сегодня номера ничего не значат! - язвительно парировал желчный тип.

- Тогда, очевидно, вам известно больше, чем мне, - спокойно ответил пухлый господин, складывая розовые ладони на животе и удобно откидываясь на спинку стула. Председатель посмотрел на него с изумлением. Он ожидал другого ответа от давнего соратника, и теперь почувствовал, как привычная почва уходит у него из-под ног.

Раздался хриплый голос из дальнего угла комнаты. Там было полутемно, и в этот край стола садились немногие. И все знали, что господин Марк, старейший член гильдии, не променяет это место ни на какое другое. Старик добродушно объяснял интересующимся, что садится так далеко лишь потому, что с годами стал хорошо видеть только удалённые от глаз предметы. Однако, при виде стола, длинного, закруглённого на концах, далеко раскинутых друг от друга, возникало сомнение, одно ли тут председательское место?

- Кхе, кхе, коллеги, - проскрипел господин Марк, стуча узловатым пальцем по полированной поверхности стола. – Не обратиться ли нам к информированному человеку, дабы не задавать глупых вопросов, и не сотрясать воздух попусту?

И он повернул голову к устроившемуся неподалёку господину Ирвину, до того скромно молчавшему.

Все знали, что старик никогда ничего не говорит просто так. Собрание затихло. Даже побагровевший председатель, пыхтевший от негодования и неожиданности, примолк и затих на своём месте, обратив взор вместе с другими на скромного коллегу.

Откашлявшись и розовея от всеобщего внимания, господин Ирвин выговорил:

- Мне стало известно, что те деньги, которые мы выделили, пропали. Похищены в пути.

В зале поднялся невообразимый галдёж. Члены совета кричали, заглушая друг друга, и размахивали руками, задевая соседей. Еле перекричав собрание, председатель с такой силой хватил жезлом по столу, что на твёрдой, устоявшей на многочисленных заседаниях, поверхности появилась вмятина.

- Докажите свои слова, господин Ирвин! Или не говорите вообще!

- Мне сообщили эти прискорбные сведения только что, когда я собирался на заседание, - твёрдым голосом ответил тот. – Вы все знаете, что у меня надёжный источник информации. Но в этот раз даже он довёл до меня эти сведения не сразу, поскольку факт хищения скрывается королевским домом. В надежде, что дело можно будет замять. Поэтому я был вынужден дать слово, что не буду кричать об этом на каждом углу. Разумеется, это не относится к уважаемому совету, которому я не мог не донести весть, влияющую на благополучие нашего общего дела.

- Влияющего на благополучие – это скромно сказано, кхе, кхе, - проскрипел господин Марк.

- А ведь мы говорили, как опасно выдавать кредиты под такие шаткие обязательства, – раздался желчный голос господина Фресера.

Собрание опять зашумело, а господин Марк, склоняясь к самому уху господина Ирвина, прошептал тихонько:

- Считайте, что место председателя у вас в кармане, дорогой коллега.

- А ведь как было хорошо задумано! – рассуждал сам с собой Анри, прохаживаясь по ковру и кусая совсем уже потерявший всякий вид ноготь на указательном пальце, обычно тщательно отполированный.

- Мы подбираем на опасной лесной дороге этих недотёп, так называемых охранников от гильдии, ради их безопасности, разумеется. Сопровождаем их до условленного места, у которого они, согласно уговору, передают груз окончательно в наши руки, а, соответственно, и всю ответственность. Но, как говорится, лови момент! И в этот самый ответственный момент – фррр! – налетают нехорошие дяди, а денежки ускользают в неизвестном направлении. Хорошо известном только немногим верным людям. А, поскольку груз в это время формально находился ещё в руках этих самых недотёп, с них и спрос! Конечно, приходится при этом пожертвовать несколькими, ничего не подозревающими, хорошими крепкими парнями, но что делать! Такова жизнь!

Герцог опять прошёлся по ковру, качая головой и бормоча себе под нос. Остановился, хмурясь и сопя. Оторвал ото рта обгрызенный палец, поглядел с досадой, и опять сунул в рот.

- И ещё кое-что, самое главное, самое тайное, неизвестное никому, кроме меня…

Анри вспомнил, как мысль неясная, тайная, жгучая в своей алчности, давно уже не дававшая ему покоя и жёгшая изнутри, не находя выхода из-за самой своей неопределённости, внезапно обрела плоть и кровь в негромких словах странного, язвительного человека, барона Эверта. Тот, хмуря брови и глядя на герцога своими ясными глазами, такими неожиданными на побитом оспинами шрамов лице, сказал тихо и внятно:

- Так вы хотите сами сесть на трон, мой господин? Это можно устроить… Было бы желание.

Глава 24

- В этом лесу я как в ловушке, – как всегда коротко и ясно сказал Ингвар, оглядывая высокие, мохнатые от игл верхушки.

- Да, это не море, - невозмутимо отозвался посол, покачиваясь на носках и искоса поглядывая на молодого человека. Тот задирал голову, силясь разглядеть за зелёными ветками солнце. Едва отросшая рыжая бородка пушилась на его щеках, отливая золотыми нитями.

- Неужели вам самому не кажется враждебным это место? – Ингвар уже был взрослым мужчиной, по меркам северного народа, но к послу обращался с привычным и непритворным почтением.

- Это место ничуть не хуже любого другого, – спокойно ответил тот, слегка улыбаясь в усы.

Его дети давно выросли, и он знал, что хорошо их воспитал. Но младший сын старого товарища, умершего так внезапно, иногда задавал неожиданные вопросы. Которые ему, умудрённому и ставшему ленивым - он сам признавался себе в этом - человеком, бередили душу и заставляли снова смотреть на мир молодыми глазами.

Отряд воинов, сошедший с корабля, прошёл походным шагом до столицы, забрал двоих соотечественников, и с упорством ветра, неуклонно дующего в одном направлении много дней подряд, так знакомого морским людям, двинулся с прежней скоростью на юг.

Теперь они, согласно договору, заключённому с правителем этой страны, стояли лагерем в глухих лесах, поросших на крутых, каменистых склонах гор. Эти горы заслоняли горизонт, бросались в глаза, стоило выбраться из походного жилища, и вызывали желание у человека, привычного к морскому простору, расстегнуть пошире ворот, чтобы глотнуть воздуху.

- Мы уже много дней стережём эту крепость, – сказал молодой северянин. Он оторвался от созерцания верхушек деревьев, и теперь оглядывал раскинувшийся позади них лагерь.

Рядом с ним, но не вместе, расположился лагерь людей короля. Так они себя называли, хотя все северные воины знали, что подчиняются они господину, который вывел их из своих владений и привёл сюда за свой счёт. Звали его непривычно для северного уха – герцог Гаррет. Чуть подальше располагался ещё один господин, немного пониже рангом – граф Гуго. И ещё все знали, что этот Гуго, хоть он и хорохорился и задирался, всячески показывая свою значимость и независимость, во всём следовал за своим более родовитым соседом и слушал каждое его слово.