- Кот может долго сторожить мышь, пока она не решится выбраться из норки, – хмыкнул посол. – А нам к тому же ещё и платят за потраченное время.

- Не нравится мне такой способ зарабатывать деньги, – отрезал Ингвар.

- Ты ещё слишком молод, – холодно ответил посол. – Совет старейшин так решил.

Молодой человек покосился на старшего товарища. Он хорошо знал, что совет старейшин говорил голосом посла.

Посол тихонько вздохнул. Он прекрасно понимал, о чём думает его молодой друг.

- Я знаю, что молодым людям подавай хорошую драку, – наконец сказал он, - но я хочу напомнить тебе слова одного мудрого человека, которые говаривал твой отец: самый удачный бой тот, которого удалось избежать.

- Я чувствую, что скоро засохну здесь, как рыба, выброшенная на берег, - проворчал Ингвар.

- Ничего, - сказал посол, - затишье часто сменяется бурей. Может быть, нам ещё придётся обнажить оружие.

В голубятне, как всегда, было тихо и тепло. Голуби ворковали, стучали лапками, нарушая сонную тишину. Человек, вошедший в первую комнату чердачного помещения, привычно осмотрелся. Он слишком торопливо поднялся по ступенькам, и слегка запыхался. Постоял было, успокаивая дыхание и прислушиваясь. Но времени не было, и он нетерпеливо пошарил в потайном кармашке за пазухой. Вытащив крохотный цилиндрик, проверил привязанную к нему тонкую прочную нить. Зажав цилиндрик в руке, направился к потайной дверце за старыми клетками.

Собственное ли слишком шумное дыхание подвело его, или недостаток времени, заставлявший торопиться, но он потерял обычную осторожность, которую втайне считал излишней, но которая была необходима всегда. Он толкнул дверцу и вошёл в маленькую комнатку, давно забытую всеми. И застыл у порога, забыв о послании, сжимаемом в мгновенно вспотевшей ладони.

На него смотрел Фике, удивлённо моргая белесыми ресницами. Старый слуга, ухаживающий за голубями, как за родными детьми, был не слишком любопытен, и никогда не лез в дела, не касающиеся его любимых птиц. Он мог проснуться среди ночи и тут же перечислить всех самцов и самочек, обитающих в тщательно ухоженном чердачном помещении, и мог бесконечно долго рассуждать о сравнительных достоинствах каждой птицы. Теперь он озадаченно рассматривал голубя, вынутого им из клетки. И человек, только что вошедший, с пугающей ясностью понял, что старику тоже ясно, как день, что это не простые голуби. Почтовую, быстрокрылую и ладную птицу опытный глаз не спутает ни с какой другой. Фике уверенно и твёрдо держал спокойно лежавшую у него в ладони птицу, поглаживая её огрубевшим от работы, но таким нежным пальцем, и разглядывая её лапки.

- Это вы, - сказал он, поднимая глаза и улыбаясь доверчивой улыбкой, открывавшей его поредевшие от старости зубы. – Как хорошо, что вы пришли. А я уж собирался пойти вниз. Кто-то держит здесь почтовых птичек. Непорядок это, держать их в таком месте. Вот, посмотрите сами. – Он обвёл рукой тесное помещение.

И старик, аккуратно держа голубя в руке, направился к выходу из комнаты.

- Пойду, посажу пока эту красавицу к моим деткам. Уж у меня найдётся для неё клеточка получше.

Человек молча заступил ему дорогу. Он не хотел делать этого. Но у него не было выбора. Взлетел из разжавшейся старческой ладони испуганный голубь. Выпало и полетело по воздуху лёгкое перо. Опустилось, медленно, плавно кружась, и легло на скорчившееся на потемневших от времени досках пола тощее тело. И светлые, ещё колышущиеся пушинки окрасились в красное и легли неподвижно.

Человек, озираясь по сторонам, расстелил на полу толстый плащ. Он уже не думал о том, чтобы дышать тихо, и лишь старался не слишком шуметь. Переложил на тёмную ткань неподвижное тело, аккуратно перевязал получившийся свёрток. Вытащил в голубятню и прислушался. Оставалось только быстро миновать самый опасный участок – лестницу. Сразу за лестницей он знал превосходный маленький коридорчик, ведущий к потайным местам. Там труп безопасно мог лежать какое-то время. Пока он от него не избавится.

Прогудел тревожный сигнал, означавший, что открыты ворота. Ворота, открытые в неурочное время, могли означать несколько вещей. И все они требовали его немедленного присутствия внизу. На мгновение он замер в нерешительности. Потащил было свёрток обратно. И услышал топот ног по лестнице на уровень ниже. Громкий, уверенный голос звал его. Он знал, что люди с таким голосом не знают сомнений, и этот солдат, посланный искать его, обязательно выполнит задачу. Топот обутых в добротные сапоги ног всё приближался, и он решился. Торопливо оттащив труп к самой стене и бросив за ящики в тёмном углу, бросился к двери, рассудив, что голубятня практически не посещается. Единственный, кто мог прийти сюда в любое время, был старый Фике. Но он лежал теперь, завёрнутый в плащ, и был больше не опасен.

- Подожди.

- Нет, нужно идти. Слышишь, сигнал у ворот.

- Ну и что? Задержись немного.

Она обхватила его руками, и, смеясь, принялась целовать. Он уступил было, но потом всё же, с явной неохотой выбрался из её объятий, и стал торопливо одеваться. Она с лёгкой гримаской недовольства наблюдала за ним. Капризно сказала:

- Ты всегда прибегаешь по свистку, как собачонка?

- Это мой долг, – твёрдо ответил он. Подошёл к ней, наклонился, провёл рукой по волосам:

- Не сердись.

Она вздохнула.

- Не выходи сразу за мной, - посоветовал он, подходя к двери. – Сначала осмотрись.

- Без тебя знаю, – девушка надула губки и отвернулась.

Ноэль похлопал своего жеребца по лоснящейся шее, потемневшей от пота:

- Отдыхай!

- Нужно позвать священника, - тихо сказал Леонел, отдавая поводья своего свежеприобретённого рыжего. Конь был захвачен в схватке на лесной дороге, и понравился новому хозяину. Ноэль хотел отдать ему своего гнедого, но он отказался.

Маленький отряд, вернувшийся из двухдневного похода, встретили у ворот, пропустив на хорошо выметенную площадку, и приняли с рук на руки раненых. Тяжело раненого положили на носилки. Покойник лежал тут же, на соседних носилках, дожидаясь прихода отца Бители.

- А где наш комендант? – граф оглядел встретивших их у ворот. Заметил полковника.

- Господин комендант, вокруг крепости участились разбойные нападения. Позаботьтесь о патрулях.

Пожилой священник, торопливо приблизившись и надевая на ходу облачение, наклонился над покойным. Зарокотал гром, и первые капли дождя упали с неба, по которому бежали клубящиеся облака, выпуская из-за мохнатых серых боков проблескивающий внезапно ослепительный краешек солнца, выглядывающий ненадолго и снова ныряющий в темноту.

- Позаботьтесь обо всех, отец, - сказал Леонел священнику, глядя, как крупные мокрые капли пятнают лежащих на земле. Тот молча кивнул, давая знак своим помощникам. Те дружно взялись за ручки носилок.

- И прошу вас, когда закончите, прийти ко мне. Я буду в зале для совещаний.

Отец Бители обернулся, его лицо было сурово. Сосредоточенно посмотрел на него и тихо ответил:

- А вам не нужно прийти ко мне, сын мой?

- Об этом мы поговорим вечером, святой отец, – твёрдо ответил Леонел. Повернулся, и, взглядом позвав графа Ноэля, пошёл с площадки.

- Нам нужно хорошенько подумать, дорогой граф, – Леонел задумчиво почесал кончик носа. Обернулся к Ноэлю:

- Вы позаботились о нашем приобретении?

Тот кивнул.

- Не беспокойтесь, я уже распорядился. Всё будет в порядке.

Потрогал осторожно повязку на лице, усмехнулся углом рта:

- Мне нужно навестить жену. Только боюсь, когда она увидит меня в таком виде, появление наследника может произойти слишком быстро.

Леонел виновато сказал:

- Конечно, дорогой мой, сходите к ней. И обязательно навестите врача.

И добавил, улыбаясь:

- Вы мне нужны здоровым. Вечером я собираю совет.