Подписи не было, и Алида еще раз прочла послание.

Алида ясно поняла, что именно по вине графа Ивана господин Таченский не может добраться до России на «Девушке из Гулля», как намеревался.

Когда на следующий день они торжественно взошли на борт царской яхты, граф Иван, как бы невзначай, спросил:

— Кстати, мисс Шенли, вы попрощались со своим русским другом?

Алида приняла озадаченный вид.

— Моим русским другом? — переспросила она.

— Я говорю о господине, который целовал вам руку в салоне.

Алида изобразила крайнее изумление:

— А, тот пассажир, с которым меня познакомил капитан! Он был очень огорчен смертью отца, и, когда я посочувствовала ему, он не удержался и поцеловал мне руку.

— Он вам не говорил, куда направляется? — осведомился граф.

Алида покачала головой:

— Не могу точно припомнить, но, по-моему, в Стокгольм.

Граф Иван пронзительно взглянул на девушку, но она почувствовала, что он удовлетворен ее ответом.

Мэри раздраженно заметила:

— Ты, как всегда, Алида, болтаешь с незнакомыми мужчинами. Ты же знаешь, папа этого бы не одобрил.

— Мы обменялись только несколькими словами, — оправдывалась Алида.

— Вы больше не говорили с этим человеком? — поинтересовался граф Иван.

— Я больше его не видела, — честно ответила Алида.

В душе она молилась, чтобы господин Таченский спокойно добрался до России и чтобы ему не помешал ни граф Иван, ни кто-либо другой.

Он так надеялся на британское подданство, обеспечивающее ему безопасность, но Алида думала, что в его британском паспорте мало толку, если ему пришлось так внезапно исчезнуть.

Пока яхта не причалила к пирсу, Алида все время находилась возле графини. Сойдя на берег, наши путешественницы были приняты самым радушным образом, а так как они находились под защитой императорского флага, им не пришлось подвергнуться таможенному досмотру. Наконец Алида впервые взглянула на чудесный город, построенный по велению Петра I.

На набережной им был подан экипаж с гербом великой княгини, запряженный великолепными лошадьми. Алида села рядом с графом, спиной к лошадям и лицом к Мэри, прелестной в своем бледно-голубом наряде, и графине, очень элегантной в накидке шоколадного цвета.

Она ожидала увидеть большой город, но действительность превзошла все ее мечты. Глядя на колоссальные здания, ока представляла, что попала в страну великанов.

Люди рядом с гигантскими дворцами, огромными парками и широкими улицами казались пигмеями, а экипажи — ореховыми скорлупками.

Она не переставая смотрела в окно, и все возбуждало ее.

Вот она увидела пару черных, как уголь, лошадей, везущих элегантную двуколку, в которой сидел прекрасный, как Адонис, мужчина в военном мундире и сверкающей каске с белоснежными перьями. За ней следовала элегантная английская карета, и в низком овальном окошке Алида увидела изумительную красавицу в перьях, атласе и драгоценностях, напоминающую какое-то неземное создание. Потом проехал очень старый наемный экипаж, которым правил огромный бородатый кучер, нещадно стегавший по спине двух тощих, угловатых кляч. За экипажем ехала повозка, везущая скот на бойню, а за ней — роскошная карета, кучер которой разгонял зевак криками «Берегись! Берегись!». Карета была запряжена четверкой прекрасных лошадей, и правил ею чернобородый великан, наверное татарин, восседавший на черной медвежьей шкуре.

Это зрелище так захватило Алиду, что она даже забыла спрашивать названия дворцов, мимо которых они проезжали.

— Они не столь уж и велики, — высокомерно произнес граф. — Вот Михайловский дворец действительно произведет на вас впечатление. Это, несомненно, самое значительное и роскошное здание во всем Петербурге.

— Больше, чем Зимний дворец? — спросила Алида.

— По приказу царя Николая его построил для младшего брата царя, великого князя Михаила, итальянский архитектор Росси, — ответил граф Иван.

— А не считает ли великая княгиня, что теперь, когда она осталась вдовой, дворец слишком велик для нее? — осведомилась графиня.

Граф Иван пожал плечами.

— Думаю, великой княгине приятно жить в таком прекрасном дворце, — ответил он.

— А для меня ни один дворец не может быть слишком велик, — улыбнулась Мэри.

— Вы правы, — слегка усмехнулся граф, — но Михайловский дворец — это целый город. Там жили все офицеры великого князя Михаила, там помещалась его школа верховой езды, которая и по сей день считается одной из лучших.

— Школа верховой езды? — воскликнула Алида.

— Во дворце также есть огромный тренировочный зал длиной шестьсот пятьдесят футов. Там можно проводить учения целого батальона или двух эскадронов солдат.

— Это просто невероятно! — удивилась Алида.

Чувствуя, что кузина все больше завладевает вниманием графа Ивана, Мэри спросила:

— А танцевальный зал?

— Я обязательно покажу его вам, — ласково успокоил ее граф.

Мэри посмотрела в его глаза. Казалось, они уже без слов понимают друг друга.

Наконец они подъехали ко дворцу, и Алида убедилась, что он еще больше, чем она ожидала.

Парадный вход украшали двенадцать коринфских колонн, а к двери вела широкая мраморная лестница.

Навстречу им выбежали слуги в алых одеждах, помогли им выйти из кареты и провели по широкой лестнице во дворец.

Пройдя, казалось, не одну милю по широким, великолепно украшенным анфиладам покоев, они подошли, как догадалась Алида, к апартаментам великой княгини.

Алида много слышала от герцога и герцогини, а еще больше от графини о великой княгине, но то, что она увидела, изумило ее. Великая княгиня оказалась красивее, моложе и жизнерадостнее, чем ожидала Алида. Когда доложили о гостях, она, протянув обе руки, украшенные кольцами, поспешила навстречу им, обняла графиню и, с улыбкой посмотрев на Мэри, произнесла:

— А вы, дитя мое, стали еще прелестнее, чем я вас помню!

Мэри присела в глубоком реверансе. Графиня представила Алиду.

— Я рада, что вы приехали вместе с кузиной, — приветливо произнесла великая княгиня. — Проходите, садитесь. Слуги принесут чай или вино, что хотите, и вы расскажете мне, как доехали.

Комната была огромной, и каждому месту в ней отводилась своя роль. В одном углу, как в оранжерее, благоухали цветы, в другом стояла доска из цветного стекла, разлинованная для письма. В комнате было много разнообразных диванов и кресел, на столах лежали книги на многих языках, а одна стена была завешана картинами и миниатюрами. Повсюду стояли живые цветы. В комнате было очень тепло, и это тепло источало какой-то особый аромат.

Графиня рассказывала об их приключениях в Северном море и как раз описывала шторм, из-за которого все просидели в своих каютах, когда дверь отворилась и на пороге появился мужчина.

Еще раньше, чем великая княгиня поднялась навстречу ему, Алида поняла, что это князь Воронцов.

Более красивого человека она еще никогда не видела. Черты его лица были почти классически совершенны, плечи широки, талия узка, а движения полны такой грации, какой она не ожидала от русского.

Военный мундир подчеркивал высокий рост и стройную фигуру князя, а грудь его украшали ордена.

Князь улыбнулся великой княгине и поднес к губам руку графини.

— Простите, что не пришел раньше, — извинился он, — но меня задержал его императорское величество.

— А теперь я хочу познакомить вас с Мэри! — властно произнесла великая княгиня. Повернувшись к юной англичанке, она сказала: — Это, как вы, наверное, уже догадались, мой кузен и любимый родственник — князь Воронцов.

Присев в реверансе, Мэри протянула руку в перчатке.

— Я так ждал встречи с вами! — произнес он низким голосом. По-английски он говорил почти без акцента.

— Я в восторге, что приехала сюда, ваша светлость, — любезно ответила Мэри.

Алиде они показались двумя актерами, повторяющими заученные слова, и она невольно задумалась, произвела ли на Мэри красота князя какое-нибудь впечатление. А князь действительно был гораздо красивее и представительнее графа Ивана.