Ничего, ничего, сейчас он уйдет, — успокаивала я сама себя.

Однако Коля не спешил уходить. Его шаги и тяжелое дыхание слышались совсем рядом. Потом наступила тишина, и тут он спросил:

— Ну, и как это называется?

— Коля, это не то, что ты подумал, — услышала я голос подруги.

— Эй, ты, козел, вставай! — Коля не слушал Натку.

Мне стало любопытно: к какому такому «козлу» обращается Николай, но я боялась пошевелиться.

— Вставай, вставай, я тебя нашел. Сейчас буду бить, — зло продолжил мужчина.

Любопытство пересилило, и я аккуратно подняла голову. Каково же было мое изумление, когда я поняла, что все предыдущие фразы были обращены ко мне. Было очевидно, Коля принял меня за Наткиного любовника и сейчас собирался побить. Он стоял прямо напротив кровати, воинственно подперев руками бока. Я встретилась с Колей глазами и глупо улыбнулась. Как только он понял кто перед ним, суровое выражение его лица сменилось на крайне удивленное.

— Татьяна? — еле-еле смог выговорить он, — Ты чего здесь делаешь?

— Прячусь, — робко ответила я и медленно стала подниматься с пола.

— Ничего не понимаю, — тряхнул он головой.

— Коленька, мы тебе сейчас все объясним, — защебетала вокруг него жена.

Воинственность Николая потухла, уступив место растерянности. Он ошеломленно переводил взгляд с меня на Натку и обратно и молчал. Когда Коля немного пришел в себя, нам пришлось рассказать ему о тех событиях, которые произошли в последние два дня и, невольной участницей которых стала я. Николай слушал очень внимательно, потом какое-то время молча думал, а мы терпеливо ждали его реакции.

— Дело, конечно, дрянь, — заявил он после раздумий, — но постараемся что-нибудь придумать. Завтра же найду зарядное устройство к телефону. Может, действительно чего интересного почерпнем, а дальше видно будет.

Я знала точно: Николай слов на ветер не бросает. На душе стало теплее. Это так здорово, когда рядом есть надежные друзья, готовые помочь в любой ситуации! Страшнее всего в этом мире одиночество.

— Ты, Татьяна, сиди здесь тихо и нос никуда не показывай. Нечего без надобности на рожон лезть. Договорились?

— Ага, — кивнула я, — да мне и идти некуда, — добавила я.

— Знаю я вас, авантюристок. Одна Наталья чего стоит, — усмехнулся Коля, — вообразите себя новыми амазонками и наломаете дров.

— Мы и не собирались…, — подала голос Натка.

— Вот и не надо. Все, поехали домой, — обратился он к жене, — А ты пока отдыхай, телевизор смотри, книжки читай, спи. Словом получай от жизни удовольствие и не думай о плохом.

Они уехали. Я вновь осталась одна. Мне опять стало грустно, но на душе все же полегчало. Может все-таки есть справедливость и, в конце концов, все встанет на свои места. Полиция найдет убийцу Артема, разберется, откуда у бабы Фаи появились фальшивые купюры и меня оставят в покое, — с надеждой думала я.

От нечего делать я стала перебирать вещи, которые принесла Натка. Кроме обычной одежды, в сумке было несколько париков и различные средства для наложения грима. Ну и Натка, зачем она все это принесла?

Несмотря на то, что квартира Колиных родителей обставлена довольно дорогой мебелью, и хозяева постарались создать максимальный уют и комфорт, я чувствовала себя в ней абсолютно не комфортно. Мне было одиноко и грустно. Даже комедия по телевизору, который я включила ради звуковой заставки, казалась совсем не смешной. Я достала теплый плед, подушку и пристроилась на диване.

Я лежала и размышляла. Вспоминала разговор с Юлией и сожалела. Мне казалось, да нет, я была просто уверена: пока девушка считает меня виновной во всех бедах, узнать что-либо об окружении ее парня вряд ли удастся. Если же убедить Юлю в обратном, она обязательно поможет, и вместе мы сможем убедить следователя Завьялова искать настоящего убийцу.

Ночью я почти не спала, придумывала убедительную речь и искала правильные слова. Ближе к утру во мне поселилась твердая уверенность.

— Я смогу убедить ее, и вместе у нас все получится. Я докажу свою невиновность. Она непременно захочет, чтобы настоящий убийца ее парня был найден и поможет мне в этом, — рассуждала я вслух.

Проснулась я, полна решимости и уверенности в правильности принятого решения. Правда, для подстраховки решила воспользоваться некоторыми вещами из сумки Натки.

Мне пришлось изрядно повозиться, накладывая профессиональный грим руками дилетанта. Морщины никак не хотели прилипать к лицу, к тому же я боялась перестараться, а ведь следовало выглядеть естественно. В конце концов, сделав последний штрих, надела на голову густой парик, сверху водрузила элегантную шляпку, подобрала соответствующую одежду и стала похожа на строгую интеллигентную даму лет шестидесяти. Придирчиво оглядела себя в большом зеркале и осталась довольна. Родная мама прошла бы мимо, не узнав. Такой маскарад позволял избежать случайной встречи с представителями закона, желающими видеть меня в качестве подозреваемой, а также в случае, если разговор не получится, и Юля пожелает рассказать в полиции о визите престарелой дамы. Это запутает всех и позволит выиграть немного времени.

Я смело вышла на улицу, и отправилась на встречу к Юле. Конечно, я могла не застать ее дома, но звонить предварительно почему-то не хотелось. Наверное, я боялась получить прямой отказ, а так у меня была возможность застать девушку врасплох и на этом построить весь разговор.

До Юлиного дома добираться пришлось двумя видами транспорта. Сначала на метро, потом на трамвае. Но ничто не могло поколебать той решимости, с какой я шла на эту встречу. Плюс у меня появилась возможность убедиться в натуральности наложенного грима. Во-первых, пожилой мужчина в трамвае уступил мне место, а во-вторых, в метро я встретила свою бывшую одноклассницу, с которой виделась не так давно. Обычно мы останавливаемся и долго болтаем о том, о сем. А тут одноклассница прошла мимо и не узнала меня, хотя ее взгляд скользнул по мне. Я поняла — все дело в гриме.

Подходя к дому, я вновь вспомнила зрелище, представшее передо мной вчера. Мурашки пробежали по телу. Ощущение крайне неприятное. На душе опять стало тревожно. Чтобы немного успокоиться, я присела на скамейке у соседнего подъезда. Решимость куда-то улетучилась. Я начала сомневаться в успехе задуманного.

Если мне, человеку, в общем-то, постороннему, до сих пор тяжело вспоминать об убитом Артеме, то каково же девушке, потерявшей любимого? — думала я, сидя на скамейке. Я представила себя на месте Юли, и мне вдруг стало стыдно за свою бесцеремонность, с которой я намеревалась явиться к девушке, — Если бы ко мне в такой момент обратился кто-нибудь с подобным предложением, наверное, я бы просто послала подальше, — корила я себя.

Уверенность испарилась. Я не знала что делать. Следовало встать и уйти. Но идти было некуда, а возвращаться в чужую квартиру, где ничто кроме одиночества не ждет, не хотелось. И я продолжала сидеть, не ощущая ничего кроме пустоты.

И вот в момент, когда я уже собралась встать, из соседнего подъезда вышла девушка. Мне сразу показалось, будто я уже видела ее где-то. Присмотревшись, я узнала в ней ту, что вчера попалась навстречу, когда я уносила ноги из злополучной квартиры. Конечно, это Юля! Вчера у меня не было возможности разглядеть девушку внимательно, но сегодня ничто не мешало сделать это. Одета Юля была вызывающе модно. Даже крикливо. Очень узкие коричневые атласные бриджи так сильно обтягивали бедра, словно целлофановая пленка сосиску. Высокие замшевые сапоги такого же цвета на высокой шпильке и красная кожаная куртка с огромным количеством железных клёпок и всевозможных застежек делали девушку похожей на ковбоя. А черная кожаная косынка, надетая по типу банданы, придавала пиратский вид.

По внешнему виду девушки нельзя было понять, скорбит она или нет, хотя веселой и беззаботной тоже не назовешь. Да и черный цвет головного убора придавал траурный оттенок.