Не побрезгуешь жениться

на совсем простой девице,

я согласна, что уж врать,

а теперь пора вставать».

Подскочил Ванюша. Разом

от волненья ум за разум

заскочил – и был таков:

не видал чуднее снов.

Ну, а явь ещё чуднее

и толковей, и длиннее:

как сиянье от окна,

у крыльца стоит она –

не былинка, а девчонка

раскрасавица Алёнка.

Говорит ему: «Привет,

можно в гости или нет?»

Ей Иван в ответ: «Давай-ка,

заходи и будь хозяйкой,

созовём в избу гостей,

справим свадьбу без затей».

«Я согласна, – Одолёнка,

а верней сказать, Алёнка

входит чинно к Ване в дом, –

будем жить – не пропадём».

* * *

Царь-девица в нетерпенье,

в восхищенье и волненье

ждет, пождет, когда придёт

околдованный Кокот.

Полежала, походила:

ах, накраситься забыла,

села сходу за трельяж,

чтобы сделать макияж.

В то же самое мгновенье,

как своё отображенье

увидала в зеркалах,

всё забыла в пух и прах:

и Кокота, и страданья,

и мечты, и ожиданья,

но за это образ свой

полюбила всей душой.

На себя теперь девица

всё глядит – не наглядится,

а вне зеркала она

знать не хочет ни рожна.

В гости царь идти собрался,

руки вымыл, причесался

и к девице молодой

побежал прямой тропой.

Пробежал он так немножко

и увидел на дорожке,

как во сне, судьбу свою –

супоросную свинью.

А, увидев, восхитился

и без памяти влюбился,

позабыв на век о всём

в сумасшествии своём:

в том числе про депутатов,

что, как пни, сидят в палатах,

про министров, воевод,

генералов всех пород,

звездочётов, чародеев,

собутыльников, евреев,

мамок, нянек, двух шутов,

про невесту и врагов,

про страну, что в ней ютятся,

топорами мастерятся

люди всяческих мастей

из различных волостей.

Вот и всё. С того момента

царь Кокот лишь комплименты

сыплет всюду для свиньи,

словно деньги не свои.

Кстати, яблок молодильных

чародейных и всесильных

любознательный народ

так нигде и не найдёт.

Золочёную посуду

из сокровищниц Махмуда

слуги сдали в Эрмитаж.

Вкруг её ажиотаж

поостыл, когда узнали,

что и в ней еду пожрали.

Только старый мудрый кот

во дворце один живёт,

а Ивановы детишки

с ним играют в кошки-мышки,

отвечают на «апчхи»,

просят сказки да стихи.

И ещё. У частокола

люди мужеского пола

не лежат ни тут, ни там,

разбрелись все по домам.

Сколько ниточка не вьётся,

но конец всегда найдётся,

сказке тоже есть конец,

тот, кто слушал, молодец.