С утра собрались на стрельбище за казармами. К пронумерованным брикетам взрывчатки прикрепили ружейные мешочки пороха. Несколько килограммовых мешочков с порохом решили использовать как эталон взрыва. Начали испытания по порядку номеров, большинство образцов не детонировало. Два пыхнули голубым пламенем, один изобразил подобие взрыва с темно-бордовым пламенем и едким дымом. Три образца взорвались, перекрыв силой взрыва эталон. Один грохнул весьма солидно, даже губернатор прискакал проверить казармы.

К восторгу всей публики пришлось взрыв повторить. Сергея начали хвалить и поздравлять: с таким порохом наши пушки всех врагов перебьют. Наивные, взрывчатка не порох. Но поиски хорошего пороха привели к созданию пироксилина, и далее по возрастающей, он идет наоборот. Закончил испытания всех образцов и поехал с химиками обсуждать результаты. Самого главного не установили, без детонатора испытания были как шоу. Взрыв четырех образцов говорил только о чувствительности к детонации. Долго обсуждали новые пути в своих химических исследованиях. Особо обсуждали меры безопасности: взрыв видели все, и никто не хотел умирать.

Пора ехать на свои земли давать наказ старостам и управляющему. На выезде из города Сергея догнал казак и вручил письмо от Тимофея. Управляющий уже вернулся в Тулу и решил сообщить результаты поездки письмом. Поговорив с нужными людьми в Петербурге, он купил готовую верфь в поселке Сясь, при впадении реки Сясь в Ладогу. Верфь была построена Петром I, но через десять лет после его смерти про верфь все забыли. Поселок Сясь стал никому не нужен, приписанные к казне люди выживали, как могли. Втихаря продолжали строить струги, баржи и рыбачьи лодки. Ловили рыбу и сажали картошку да капусту.

Был в поселке и потомственный в третьем колене корабел Евстафий Петрович Боголюбов. Его отец Петр Илларионович еще жив и бодр. Лес вокруг сясьской верфи поселковый люд хвалил и называл строевым. Тимофей осмотрел сосны – и впрямь красивы: толстые и высокие. В поселке триста двадцать семь домов и церковь, по документам сто двадцать три дома, оформил купчую «как есть», на землю, лес и поселок. За все было заплачено пять рублей с обязательством восстановить верфь. Взятка была мала, всего двадцать рублей серебром, в Петербурге сами толком не знали, что продают.

Рабочие с тульского завода установили лесопилку и научили поселковых ею пользоваться. Евстафий Петрович обещал на следующее лето подготовить два стапеля по шестьдесят метров. Главный корабел дивился странному размеру досок на просушку. К новым измерительным инструментам отнесся спокойно и хвалил качество. Все инструкции обещал к зиме выполнить. Впечатление от людей у управляющего сложилось очень хорошее, все гордятся званием корабелов и рады восстановлению верфи. Передал старосте две ладьи муки и три десятка тягловых лошадей для перевозки леса и прочих нужд. Обещал до осени ладьи с крупой, чтобы заботы о еде не отвлекали от работы.

Письмо подняло настроение. Одно дело – начинать строить корабли на пустом месте, учась и обучая других. Другое – получить готовую верфь, на счету которой более десятка петровских кораблей. Неготовность верфи к немедленному строительству не огорчала. Он сам не готов, нет пушек, нет экипажей, нет необходимых материалов. Вв всем мире строили корабли из дуба, что позволяло кораблям быть в строю до двухсот лет. Только с начала XIX века огромные английские линкоры будут строиться из какого-то индийского дерева, превосходящего своими свойствами дуб. Но это другая история.

В конце XVIII века самый удачливый и богатый пират в истории человечества, француз Роберт Сюркуф, полностью блокировал судоходство между Англией и Индией. Его корабли патрулировали Индийский океан и практически парализовали английское судоходство. Британские военные эскадры перехватывались и брались на абордаж как рядовые купцы. Пираты Карибского моря рядом с Робертом Сюркуфом – шалуны-первоклашки. Самый удачливый и богатый пират Карибского моря француз Жан Давид Олонне значительно уступал в добыче. Оба пирата благополучно умерли в своих парижских домах от старости.

Самый богатый и удачливый английский пират Уильям Кидд был повешен по возвращении домой. Его имущество конфисковано, что породило множество легенд об острове Сокровищ. Уильяма Кидда сначала обвинили в пиратстве без каперского свидетельства. Когда он доказал подлинность своего патента, его обвинили в убийстве корабельного канонира и казнили. Хотя по английским законам капитан любого судна имел право казнить своих моряков за непослушание.

А что касается индийского кораблестроения – находясь в безвыходном положении, англичане в 1808 году решили построить эскадру прорыва в Индии. Среди британских колонистов специалистов по кораблестроению не было. Пришлось поручить строительство индусам. Индусские корабелы построили огромные океанские линкоры на двести пушек. Корабли получили прозвища «повелители морей». Понятно, что с этими линкорами никто не связывался. Англия с этого момента сделала ставку на количество и размер кораблей.

А Петр I быстро извел дубравы центральной России и вынужденно продолжил строительство из сосны. Он и не заметил нового слова в кораблестроении. Сосновые корабли обновлялись через двадцать пять – тридцать лет. Русский флот регулярно полностью обновлялся, соответственно корабли были легче и быстроходнее. Но это другая история. Сергей в своих планах решил пойти дальше.

Он видел деревянные индийские и арабские кораблики уже в XXI веке. Поражала толщина досок, которыми обшит корпус. При толщине брусьев набора в сто – сто пятьдесят миллиметров доски обшивки были пятьдесят – семьдесят миллиметров. В XXI веке Сергей проходил свою первую практику на учебной парусно-моторной шхуне. Эти шхуны после войны по репарации построили финны. Сегодня можно рассуждать о несправедливости СССР по отношению к Финляндии, но тогда, после войны, все помнили о блокаде и обстрелах Ленинграда. Финны с севера принимали в этом активное участие, там вообще не было немцев. Так вот, обшивка корпуса этой парусно-моторной шхуны была из двадцатипятимиллиметровых досок. Фактически Сергей хотел построить копию по памяти.

С такими размышлениями Сергей приехал на свои земли. Посмотрел на несколько мешков с семечками подсолнуха. Сколько будет собрано семечек осенью, у него не было ни малейшего представления. Во всех деревнях поговорил с народом, предупредил о поселении татар и конном заводе. Крестьяне к новости о татарах отнеслись спокойно. Пахать, сеять и косить не умеют – научим. Наши дети с пяти лет умеют – и татары освоятся. Крестьяне в благодарность за кирпич для церквей заложили фундамент под барскую усадьбу. Место выбрали шикарное – пригорок с родничком и маленьким озерцом. Они хотели видеть барина рядом, а не где-то там, в далеком городе.

Обижать нельзя, поклонился и поблагодарил. Придется выделять кирпич и строить усадьбу. Вспомнилась дача Дашковой у Кировского завода. «Вот и подкину архитектору идею», – подумал он. Детально оговорил с крестьянами основную идею с подсолнухом. В конце зимы привезут машину для подсолнечного масла. После следующего урожая все покажет и объяснит, работайте и рожайте детей. Мало будет земли – он купит еще. Сергей почувствовал свою ответственность перед крестьянами при их зависимости от барина. Он просто обязан сделать все для нормальной жизни этих людей.

Размахнулся слишком широко, одному уже не осилить. Поездка по своим землям и разговоры с крестьянами заняли десять дней. Это меньше трех дней на каждую деревню, но времени нет, пора уезжать. Крестьяне с откровенным сожалением прощались с ним.

Всю обратную дорогу думал о своих землях и крестьянах. Придумывал возможные варианты жизненного устройства. Законы Российской империи ему не изменить, а построить светлое будущее на отдельно взятой территории – это утопия.

В Тамбове начал планомерно заниматься своим хозяйством. Снова вечерние сборы, как и год назад. Вечера в своем доме назначил по вторникам. Дом Сергея не пустовал, гостевые комнаты были полны родственниками. В доме шумно и весело с утра до вечера, не хватало только музыки, вспомнилась кают-компания с обязательным пианино. А почему нет? Об этом инструменте знал только то, что струны вертикально и клавиши передают удар через молоточки. С помощью учителей гимназии нашел специалиста по балалайкам и гармоням. Разговаривали долго, Сергей рисовал эскизы, набрасывал схемы и примерные размеры. Он за всю свою жизнь только один раз заглядывал внутрь рояля. В результате порешил: нужна новая пристройка к заводу.