— Верно. Может быть, это собака, или волк, или шакал, или койот… Мы пока не знаем точно. В любом случае, эти тени получились не случайно и нам предстоит выяснить, что они олицетворяют. Только тогда мы поймем, что убийца хотел нам сказать.

Все не отрываясь уставились на тени.

— Ты осматривал задний двор в доме Деррика Николсона? — спросил Хантер у напарника.

— Да. А что?

— Там была собачья будка?

Гарсия отвернулся и, задумавшись, слегка ущипнул себя пальцами за нижнюю губу.

— Нет, не было.

— Я тоже ее не видел.

Хантер взглянул на часы. Вернувшись к своему столу, детектив принялся рыться в листах бумаги, разбросанных на его поверхности. На поиски у него ушла целая минута. Найдя нужную распечатку, детектив вытащил мобильный телефон и набрал написанный на листке номер.

— Алло, — ответил утомленный женский голос.

— Мисс Николсон! Это детектив Хантер. Извините, что потревожил вас. Буду краток. Мне надо задать вам несколько вопросов касательно вашего отца.

— Да, спрашивайте, — в голосе Оливии послышалась тревога.

— У вашего отца была собака?

— Что?

— Ваш отец держал у себя собаку?

Помедлив, Оливия ответила:

— Нет… не держал…

— А в прошлом? Когда вы еще были ребенком или сразу же после смерти вашей мамы?

— Нет. У нас никогда не было собак. Мама любила кошек.

— А как насчет птиц?

Хантер представил, как хмурится сейчас женщина.

— Птиц?

— Ну да… какую-нибудь птичку…

— Нет, птичек тоже не было… У нас в доме вообще никогда не держали домашних животных. А к чему эти вопросы?

Хантер помассировал лоб между бровями.

— Мы просто кое-что проверяем, мисс Николсон.

— Ну, если это поможет расследованию… У отца в офисе стоял аквариум.

— С рыбками?

— Ага. Он говорил, что любит наблюдать за тем, как они плавают. Это успокаивало ему нервы до и после трудного суда.

Хантер не мог не согласиться, что Деррик Николсон понимал в этом толк.

— Большое вам спасибо, мисс Николсон. Если вы не против, я вам еще позвоню.

— Звоните, когда вам будет нужно.

Хантер нажал на «отбой».

— Ничего? — спросил Гарсия.

— Ни собак, ни птиц, никаких домашних животных. Только несколько рыбок в аквариуме на работе. Надо искать в другом месте.

Как раз в эту секунду двери распахнулись и в проеме появилась капитан Блейк. Она не постучала. Она никогда не стучала. Женщина так спешила, что не заметила игру теней на стене.

— Вы не поверите, но наш убийца нанес еще один удар.

Все, как по команде, нахмурились.

Капитан кивнула головой в сторону гипсового муляжа.

— Теперь у нас есть вторая такая же «скульптура».

Марина-дель-Рей находится совсем рядом с Венецианским пляжем, возле устья реки. Это одна из самых больших искусственных гаваней для судов с большой осадкой во всех Соединенных Штатах. Здесь на девятнадцати пристанях стоят на приколе около пяти тысяч трехсот яхт и моторных катеров.

Даже в это позднее время детективы добирались с включенными сиренами и мигалками от административного здания полиции до гавани почти три четверти часа. За рулем сидел Гарсия.

Они свернули налево на проспект Таити, а потом, свернув направо, на Четвертую улицу, доехали до парковки позади кинотеатра «Новый мир». Там несколько полицейских машин блокировали дорожку, ведущую к причалу А-1000, расположенному в гавани Марина. Большая толпа зевак уже собралась вокруг полицейского оцепления. Повсюду виднелись фургоны, принадлежащие агентствам новостей, суетились репортеры и фотографы. Чтобы подъехать ближе, Гарсии пришлось медленно лавировать между машинами и несколько раз, включая сирену, распугивать прохожих.

Поднырнув под полицейскую оградительную ленту, детективы оказались за ней. К ним сразу же направился дежурный офицер полиции.

— Вы из убойного отдела?

Полицейскому перевалило за сорок. Рост — около пяти футов восьми дюймов.[13] Голова выбрита налысо. Густые усы. Разговаривал он чуть хрипловатым голосом, так, словно у него была простуда.

Хантер и Гарсия утвердительно закивали головами и показали удостоверения. Взглянув на них, полицейский развернулся по направлению к дорожке, ведущей на пристань.

— Идите за мной. Последняя слева парусная лодка.

Офицер полиции зашагал к причалу А-1000. Хантер и Гарсия последовали за ним.

Фонарные столбы вдоль дорожки располагались на приличном расстоянии друг от друга, так, что всюду падали длинные тени.

— Офицер Роджерс из Западного райотдела, — представился он. — Мы с напарником первыми прибыли на место. Нам позвонили по «девять-один-один». Кто-то врубил стерео на полную катушку. Тяжелый рок, короче говоря. Одна девушка с соседней яхты решила попросить уменьшить звук. Она стала кричать, но ей никто не ответил. Тогда она взошла на борт. Электричество нигде не горело, но каюта была освещена несколькими свечами. Все выглядело так, словно там готовились к романтическому ужину… Вы меня понимаете? — Роджерс сокрушенно покачал головой. — Бедная девушка! Она встретилась с величайшим кошмаром в своей жизни. — Он замолчал и разгладил усы. — И за что один человек может сделать такое с другим? Я, поверьте мне, всякого дерьма повидал, но такое…

— А она… — начал Хантер.

— Извините?

— Вы сказали, что она встретилась с величайшим кошмаром в своей жизни.

— А-а-а-а… Ее зовут Лианна Эшмен. Ей двадцать пять лет. Ее бойфренд владеет вон той яхтой. — Полицейский указал на бело-голубое судно.

На борту яхты детективы прочитали название — «Сонхадор». Она качалась на воде на довольно приличном расстоянии от ближайшей парусной лодки.

— А где приятель Лианны? — спросил Хантер.

— Он с ней на яхте. Не беспокойтесь. С ними сейчас полицейский.

— Вы с ней разговаривали?

— Да, но только не вдаваясь в подробности. Лучше уж вы, парни из убойного отдела, с ней поговорите.

— Значит, она находилась на яхте своего бойфренда одна? — поинтересовался Гарсия.

— Да. Она готовилась к романтическому ужину — свечи, шампанское, нежная музыка и все такое прочее. Ее приятель должен был подъехать позже.

Они подошли к последней парусной лодке в ряду. Полицейская лента преграждала вход на трап, ведущий на борт.

Еще три офицера полиции стояли неподалеку. На их лицах читались раздражение и гнев.

— Кто выключил музыку? — спросил Хантер.

— Что?

— Вы говорили, что звучал тяжелый рок, а теперь тихо. Кто ее выключил?

— Я, — ответил Роджерс. — Пульт дистанционного управления от стереомагнитофона лежал на стуле у входа в каюту. Не волнуйтесь. Я к нему не прикасался, только ткнул фонариком в кнопку.

— Хорошо.

— Одну и ту же песню проигрывали снова и снова. Третья дорожка на CD-диске. Я посмотрел, прежде чем выключить.

— Песня проигрывалась по кругу?

— Ага… снова и снова…

— И вы уверены, что это была одна и та же песня, а не весь CD-диск полностью?

— Уверен. Третья песня. — Роджерс тряхнул головой. — Ненавижу рок-музыку. Это звуковая дорожка дьявола, если вам интересно мое мнение.

Гарсия взглянул на Хантера и слегка пожал плечами. Он прекрасно знал, как его напарник любит рок-музыку.

Роджерс поправил фуражку.

— Так кого нам сюда пропускать?

Хантер и Гарсия нахмурились.

— Судебных экспертов, само собой. Но как насчет других детективов?

Хантер едва заметно покачал головой.

— Я не понимаю, к чему вы клоните.

— Скоро сюда понаедут очень сердитые копы.

Недоумение на лицах детективов не только не исчезло, оно стало еще отчетливее.

— Убитого звали Эндрю Нэшорн, — пояснил Роджерс. — Он был из наших, из копов.

Хантер и Гарсия надели новые латексные перчатки и пластиковые бахилы. Вооружившись фонариками «Мэглайт», оба детектива взошли по трапу на борт парусной лодки. Остановившись, Хантер осмотрел палубу. Никаких отпечатков ног, пятен крови или признаков борьбы.