В эти дни Екатерина остро ощущала вакуум вокруг себя, которого не мог заполнить граф Никита Иванович Панин. Шуваловы со сцены практически ушли, Петр Иванович умер; способностям других елисаветинских вельмож она не доверяла. Воронцов, не присягнувший Екатерине, пока не узнал о смерти Петра III, не был тем не менее уволен в отставку, хоть и отошел от значительных государственных дел. Внешними делами России занимался тот же Панин, заведовавший всеми делами коллегии, хотя канцлером он никогда не был. Екатерина вернула из ссылки Бестужева-Рюмина, но этого было мало, и это были не ее люди: она не верила им. Бестужев – вот уж у кого судьба! как его швыряло вниз! как возносило! – годился теперь только на мемуары. Он и написал в 1763 году книжку: «Утешение христианина в несчастии, или стихи, избранные из Священного Писания», да еще перевел ее на французский, немецкий, шведский и латинский языки. А та гвардейская молодежь, благодаря которой она пришла к власти, была еще слишком зеленой. Екатерина осыпала их наградами, допустила к делам, но... видела, что их время еще не пришло.

А опора ей ой как нужна! Екатерина была еще настолько неуверенна в себе, что собиралась даже заключить брак с Григорием Орловым. Идею поддерживал Бестужев-Рюмин, склонив на свою сторону иерархов церкви. Павел не знал этого, но, узнай он, оптимизма бы у него не прибавилось. Супружество с Орловым означало бы, что государыня, скорее всего, объявила бы наследником другого сына, Алексея Григорьевича Бобринского. Екатерина ни на минуту не забывала о нем. Отданный сразу после рождения в семью камергера В.Г. Шкурина (как его племянник), он был вывезен в сельцо Елизаветино (под Гатчиной)...

Панин, воспитатель великого князя и защитник его интересов, знал о марьяжных проектах Бестужева и Орловых. И он нашел точные слова, чтобы этот брак расстроить. Императрица однажды вроде бы и не совсем всерьез спросила его: как бы он отнесся к такому браку? Панин иронически поморщился:

За той усмешкой мелькнуло императрице что-то совсем иное: отдаленная угроза мятежа, неповиновения... И она, понимая, что балансирует на слишком тонкой жердочке, не осмелилась менять status quo. Кроме того, в обществе ходили толки о том, что убийство Петра III произошло не без ее участия, и этим клеветникам следовало заткнуть рот. В любом случае нужно поторопиться с коронацией.

Между тем Павел Петрович слег. Не особенно крепкое здоровье его стало еще хуже. Вечерами у него был жар, ноги опухали. Одни врачи говорили о приступах ревматизма, который усугубляется из-за влажного воздуха в императорских покоях; другие склонялись к тому, что царевич страдал заболеванием крови.

Однако Екатерине было необходимо присутствие сына на коронации, которая должна была сделать легитимным совершенный ею государственный переворот. Врачи не сочувствовали страданиям царевича и в один голос заявили, что он вполне в состоянии сопровождать свою августейшую мать в Москву. Более того, перемена климата пойдет только на пользу больному ребенку.

Подготовкой к коронации, которая должна была состоятся в сентябре 1762 года, занимался князь Трубецкой. Но генеральный план мер разработала и осуществляла она сама. Отменив изданный Петром III указ о секуляризации церковного имущества, она заставила духовенство видеть в ней благодетельницу России. Каждую неделю она объявляла амнистии заключенным и ссыльным. Она решила, что бывшая столица станет во время коронации правительственным центром, перевела туда некоторые коллегии и даже отправила Сенат за несколько дней до своего отъезда.

Коронация, происходившая 22 сентября, стала невиданным доселе празднеством. Феерическое великолепие преобразило старинный город. Улицы были покрыты еловыми ветками, здания обиты тканью ярких расцветок. Екатерина просто, но торжественно проехала по всему городу в открытой карете; ее сопровождали гвардейцы на лошадях, блестящие князья и вельможи.

До Успенского собора за ней ехали, громко распевая псалмы, двадцать епископов, тридцать пять архимандритов, сонм московского духовенства...

Павел Петрович не смог присутствовать на коронации своей матери. Панин специально испросил аудиенции у императрицы, чтобы защитить ребенка:

– Этим утром у цесаревича сильный жар, – сказал воспитатель. – Доктора утверждают, что поднять его с кровати – все равно, что отправить на верную смерть.

Екатерина лишь слегка пожала плечами. В конце концов, на ее триумф не повлияет отсутствие маленького мальчика.

Однако на улицах, прилегающих к кафедральному собору, где скопление праздничных карет позволяло зевакам разглядывать участников торжества, все были удивлены отсутствием царевича.

Крики ура! и ликование стихали по мере того, как великолепный кортеж приближался к собору.

Екатерина, сверкающая красотой и сияющая от своих побед, начала удивляться. Мало-помалу до ее ушей стало доходить, что вокруг с некоторым смущением повторяют имя сына, а не ее собственное.

Солдаты громко кричали, не обращая внимания на знатных господ, выходивших из карет:

– Да здравствует император Павел Петрович! Да здравствует император!

Когда же выяснилось, что Павла с матерью нет, площадь недоуменно стихла. Знаменитое пушкинское выражение: «Народ безмолвствует» как нельзя более уместно в отношении этого события. Современники свидетельствуют, что во время коронации Екатерины II 22 сентября 1762 года «народ молчал», несмотря на необычайную щедрость, проявленную ею. И как бы пышна ни была сама коронация в соборе, ничто впоследствии не могло заставить Екатерину забыть зту недоуменную тишину, волнами разливающуюся по площади.

Праздники закончились, нужно было приниматься за работу. А первым и самым важным делом была Польша. Настолько важным, что начинать его надо было издалека. С Пруссии. С Курляндии.

Впрочем, с Пруссией все было в порядке. Договора союзнические были заключены еще Петром, и Екатерина не денонсировала их. Более того: ее новый союзный договор с Фридрихом в ряде статей был просто повторением предательского договора Петра... Но надлежало оглядываться и на мнение народное... Лишь в апреле 1764 года договор был ратифицирован.

Сосланный Елисаветой Петровной, Бирон был освобожден Петром III и оказался в его окружении. Екатерина II была согласна с этим решением мужа. Более того, она вернула Бирону корону Курляндии, предварительно пушками выбив из Митавы саксонского принца Карла. Технология выборов герцога была проста: русские драгуны оцепили сейм и дворянам-выборщикам был предложен выбор: либо Бирон становится герцогом, либо они все отправляются в Сибирь. Результат выборов был очевиден, выборы прошли дружно и единогласно. Екатерина была уверена, что более верного интересам России соседа в Прибалтике не найдешь. Престарелый Бирон поселился в своем дворце в Митаве, но правил герцогством недолго, передав в 1769 году престол сыну Петру.

О, mein Gott, сколько вдруг сразу оказалось самых неотложных дел! И неотложнее всех – чтобы из-под седалища не выдернули трон! Претендентов хватало. Первым из них был сын, Павел. Но если бы только он!

Принц Антон Ульрих, отец бывшего императора Иоанна IV Антоновича, заклинает Екатерину II, именуя себя «пылью и прахом»: позвольте детей «хоть чему-нибудь учить». «Детей» – потому что их у него к тому моменту было уже пятеро: кроме самого Ивана Антоновича, свергнутого Елисаветой Петровной, и Екатерины Антоновны, очаровательная хохотушка Анна Леопольдовна родила еще троих детей: Елисавету (1743), Петра (1745) и Алексея (1746). Этими последними родами принцесса и умерла.