Вероника

В десятый раз я набрала выученный наизусть номер и снова не услышала ничего, кроме механического голоса, сообщившего, что абонент недоступен. Дозвониться до Дария не получилось в очередной раз. Возможно, он находился в машине или просто вне зоны доступа мобильной связи, но невозможность с ним поговорить настораживала и заставляла волноваться.

— С ним всё в порядке, — отложив телефон, сказала я вслух — не то себе, чтобы успокоиться, не то Абрикосу, уютно свернувшемуся клубком в любимом кресле. Ему можно было только позавидовать, ведь, в отличие от меня, бессонница кота явно не мучила. — Если б что-то случилось, я бы почувствовала.

Говоря это, я имела в виду не только собственную интуицию, которой привыкла доверять. Дело было также в наших обручальных кольцах. Их магические свойства, которые создавали прочную двухстороннюю связь между двумя людьми, оказались ещё более сильными, нежели у тех колец, что положено надевать на помолвке. Разумеется, читать мысли или переживать каждое чувство любимого человека они не позволяли, но в случае каких-либо сильных эмоций или возникшей опасности напоминали о себе, безошибочно давая понять, что с тем, на чьей руке второе кольцо, что-то происходит. Обручальные кольца никогда не снимали, и сейчас, глядя на своё — небольшое, очень изящное, из белого золота, — я убеждала себя, что с Дарием ничего не случилось. Просто там, куда он уехал, проблемы с мобильной связью. Но уже скоро он вернётся в город, и новогодний праздник мы, как и планировали, будем отмечать вместе.

Попытавшись переключиться на другие, более приятные, мысли, я вспомнила о том, что в других странах сегодня Рождество. Это означало, что нужно поздравить тех, кто живёт там, а именно мою подругу Шейлу и её мужа Дина, а также Тео, его сестру и родителей. Мы давно не разговаривали, и мне вдруг так сильно захотелось услышать их голоса, что я снова, не медля, потянулась за телефоном.

Так случилось, что какое-то время я провела в Лондоне, где оканчивала своё обучение. Но уехала я туда, будучи помолвленной с Марком Теодором Тревельяном — ещё одним дальним родственником Вороничей. Сам Александр Владимирович организовал эту помолвку, о которой, как выяснилось, договорился ещё в то время, когда мы с Тео были маленькими. Однако он не учёл, что мы сможем его обойти и за спиной родных договориться о том, что помолвка будет временной и фиктивной. Эту легенду нам пришлось поддерживать довольно долго, и в какой-то момент мы даже оказались близки к тому, чтобы превратить выдумку в реальность. Но всё же мои чувства к Дарию Княжевичу одержали верх. Когда всё открылось, родственникам и друзьям оставалось лишь принять моё решение, хотя старшему Вороничу это, разумеется, не понравилось, да и Шейла некоторое время дулась на меня за то, что сшитое ею платье я надела на свадьбу с другим человеком.

Но и здесь меня ждала неудача. Очевидно, линия оказалась перегруженной, поэтому ни по одному из номеров мне дозвониться не удалось. Пришлось поздравлять другим способом — отправиться к компьютеру и написать электронные письма с виртуальными открытками.

Переслав письма, я открыла несколько интересных мне сайтов, на которые периодически заглядываю при наличии времени, и настолько увлеклась, что не сразу услышала непривычный шум. В тишину комнаты вторглось хриплое воронье карканье, а вслед за ним — отчаянные кошачьи вопли. Прибежав на источник звуков, я обнаружила, что одно из окон на кухне приоткрылось, и за крепкой узорчатой решёткой кружатся несколько ворон, которые пытались добраться до сидевшего на подоконнике Абрикоса. Очевидно, наблюдая за птицами, он и сам едва не превратился из охотника в добычу. Отогнав хищников, я закрыла окно и, недоумевая, как оно могло открыться, подхватила весьма тяжёлого кота на руки.

В кухню успел проникнуть холодный воздух. Поёжившись, я покрепче прижала к себе Абрикоса, поглаживая лохматую рыжую шерсть. Я не впервые находилась в квартире лишь в компании кота, но отчего-то именно сейчас, когда все вокруг суетливо, но с тайной надеждой на радостные события готовились к празднику, мне было так одиноко, что хоть плачь. А тут ещё и эти вороны с их карканьем и покушением на кота… Даже не веря в приметы и недобрые предзнаменования, встречу с ними в таком количестве приятной не назовёшь.

Регина

Неспешно прогуливаясь по городским улицам, Регина размышляла о ближайшем будущем.

Почти все приготовления сделаны. Родственники будут думать, что она уехала в загородный дом отдыха, и некоторое время не станут ей звонить, поскольку Регина предупредила, что там плохая связь. Она, в самом деле, оплатила несколько дней и знала, что внесена в списки гостей, поэтому никто не должен заметить ничего подозрительного. Когда кто-нибудь спохватится, она будет уже далеко. Во всяком случае, ей хотелось на это надеяться.

Регина не планировала надолго или даже навсегда прятаться от семьи. Лишь на какое-то время, пока они не привыкнут к тому, что она живёт сама по себе. Пока не признают её право на выбор собственного пути. Ей казалось, что дедушка уже смирился с этим, когда вынужден был принять её отказ на свадьбу с Дмитрием Шульгиным, но теперь выяснилось, что это было лишь временным отступлением. Всё дальнейшее означало, что в покое её не оставят, если она сама не начнёт новую жизнь где-нибудь подальше от родных.

Её всегда уверяли, что ей несказанно повезло, поскольку принадлежность к семейному клану Вороничей давала немало привилегий как в материальном плане, так и среди представителей магического мира. Регина никогда ни в чём не нуждалась, и перспективы перед ней рисовались по-настоящему блестящие. У неё имелось немало радужных планов на будущее, однако практически все они карточным домиком рассыпались после того, как не стало Артура, ведь большинство они строили вместе. Даже интерес к учёбе она надолго утратила, впрочем, всё же окончила Университет Магии вполне успешно. Но, пока все её однокурсники начинали строить карьеру, путешествовали, обзаводились семьями, её жизнь была пустой и бессмысленной, как остановившиеся часы.

Слова о том, что нужно уметь оставлять прошлое в прошлом, начинать заново, отыскивать для себя новые маяки, звучали бравурно и, пожалуй, позитивно, но казались ей пустопорожним звуком. Возможно, они были придуманы для кого-то другого. Ещё хуже, чем слышать всё это, оказалось замечать в глазах родителей тень разочарования, когда они поняли, что её больше не интересует почти всё из того, что Регина любила раньше.

В сгущающихся зимних сумерках вокруг фонарей мотыльками кружились снежинки. По расчищенным дорожкам спешили в тепло домов люди, пассажиры трамваев прижимались к стёклам, согревая их дыханием, всё вокруг вспыхивало праздничной иллюминацией. Рассеянно засмотревшись на особо затейливую из них, Регина не заметила, как столкнулась с проходящим мимо мужчиной.

— Осторожнее, — мягко проговорил он с акцентом, помогая ей удержаться на ногах.

— Извините, — ответила она, отводя со лба выбившиеся из-под шапки волосы.

— Вы не знаете, где поблизости можно выпить кофе? — поинтересовался незнакомец. — Я не местный. Кстати, меня зовут Кароль.

Дарий

Княжевич открыл глаза и несколько минут непонимающе всматривался в полумрак комнаты. Ему снился долгий сон, обрывки которого кружились в голове, настойчиво подменяя собой воспоминания о том, что он делал перед тем, как заснул прямо за столом, положив голову на руки. За окном крупными хлопьями валил снег, тишину в комнатке ничего не нарушало, не ощущалось никакого постороннего присутствия, и всё же Дарий почему-то насторожился. Что-то было неправильно, подозрительно и странно. К тому же, вовсе не в его привычках засыпать в процессе работы, даже от усталости или при написании слишком уж скучных отчётов.

Бумаги, которые Княжевич изучал в этот вечер, лежали перед ним на столе — насколько он мог судить, в том же порядке. Воздух был прохладным, но в нём всё ещё чувствовался затхлый запах нежилого помещения, который понемногу выветривался, однако не слишком быстро. Поднявшись со скрипнувшего стула, Дарий выпрямился, потянулся, разминая затёкшие во время сна мышцы, потёр заросшую щетиной щёку и нажал кнопку на стене. Две лампочки, несколько раз моргнув, тускло осветили маленькую комнату, в которой он вынужден был проводить ночи. Княжевич задёрнул выцветшей шторой тёмный прямоугольник окна и огляделся в поисках своего мобильника.