Я почувствовала закипающую ярость.

— Мой телефон находился при мне постоянно. Почему никто не позвонил?

— Я пытался дозвониться. Твой мобильный оказался выключенным, а у твоей сестры постоянно занято.

— Позвонил бы позже. Или на следующий день. Я пользовалась телефоном. Он работал. И телефон Роны не был занят непрерывно. В конце концов, оператор прервал бы ее разговор, если бы ты объяснил, что твой звонок очень срочный. Ты бы мог позвонить в палату Конни, я большую часть времени проводила там, или на пост медсестры. Я ведь оставила тебе все телефоны. Ты бы мог меня найти, если бы захотел. Я бы сразу же вернулась домой.

— Вернулась бы? Ты отсутствовала дома тридцать четыре дня из последних девяноста. Тебе нравится путешествовать. Взгляни правде в глаза, тебе нравится!

— Нет, не нравится. Особенно тогда, когда дети болеют. Ты что, даже подсчитал дни моего отсутствия? И сколько дней я провела в больнице рядом с матерью?

Если бы я не была так расстроена, я заново подсчитала бы это сама. Бедная Кикит. Я прекрасно знала, как тяжело проходили ее приступы. После нескольких часов панической атаки организм быстро восстанавливался. Но психологическая травма оставалась очень надолго. Пока мы не поняли, какая именно еда вызывала приступ, Кикит вообще боялась что-либо есть.

Еще и меня не оказалось рядом. Она наверняка подумала, что я бросила ее.

Безумно разозленная на Дэниса, что он столько времени продержал меня в неведении, я побежала на кухню и набрала номер телефона его родителей, желая услышать голос дочери, Дэнис отобрал у меня трубку, прежде чем я услышала гудки.

ѕ Отойди, — я схватила его за руку. — Я должна поговорить с Кикит.

— Ты должна, — с убийственной неторопливостью произнес он, — собрать свои вещи и уйти. Это постановление суда, Клер. Если ты не уйдешь, я позвоню в полицию.

— Ты не сделаешь этого.

— Сделаю, — и выражение его лица подтвердило его слова.

Дэнис был моим мужем и знал меня гораздо лучше, чем любой другой мужчина. Но в его лице я не увидела ни тепла, ни любви, ничего, что показало бы, что я хоть что-то для него значила. Так можно смотреть на незнакомца, к которому чувствуешь резкую неприязнь, или на человека, смертельно тебя обидевшего, которому ты мечтаешь отомстить.

И в тот момент он тоже стал для меня чужим.

— Ты пугаешь меня, Дэнис.

— Уходи.

— Но это мой дом. Куда я могу пойти?

— Ты что-нибудь придумаешь, — многозначительно сказал он.

Я ждала, что он продолжит свою мысль. Но он молчал, и я спросила:

— Придумаю что?

Он выглядел так, как будто знал что-то, чего не знала я, и горел желанием мне это высказать.

Дэнис облокотился на стену рядом с телефоном и криво улыбнулся.

— Кикит рассказала мне о том, как ты заигрывала с мойщиком стекол.

— Заигрывала?

— Когда ты дефилировала перед ним в своем очаровательном лифчике и трусиках, пока он мыл огромное венецианское стекло у нас в доме.

Я совершенно не представляла, какое отношение этот случай имеет к настоящему разговору, но все же ответила:

— Я сразу же выбежала из комнаты, как только заметила его. Я почувствовала себя униженной.

— Ты прелестно выглядела и знала это.

— Ты хочешь сказать, что я сделала это специально? Дэнис, прошу тебя. Мальчику было не больше двадцати.

— Ну да, молодой и горячий.

— Это старший брат лучшего друга Джонни. Именно поэтому я и наняла его. Он нуждался в деньгах.

— Ага, вдобавок он получил на чай приятное волнующее приключение. Кикит посчитала это забавным. Но я думаю, это отвратительный пример, который нельзя подавать впечатлительной маленькой девочке. — Он провел рукой по стене. — Мне также неприятны отношения между тобой и Броди.

Это заявление окончательно поставило меня в тупик:

— Между мной и Броди?

— Ты спишь с ним.

Я сплю с Броди? Я долго молчала, прежде чем снова обрела способность произнести хоть слово. Я не могла поверить, что Дэнис говорил серьезно, настолько абсурдно звучали его слова.

— Что с тобой, Дэнис? Ты сошел с ума?

— Да вы же все это проделывали у меня под носом месяцами. И думали, что я ничего не замечаю? Ты постоянно его трогала.

— Трогала его?

— Везде! Да что там трогала. Мне достаточно было видеть, какими взглядами вы обмениваетесь, как общаетесь. Вы же просто угадываете мысли друг друга. Да ты проводишь с ним больше времени, чем со мной и детьми, вместе взятыми!

— Я сомневаюсь, что это правда, но если ты и тут уже успел подсчитать часы, то прими, пожалуйста, во внимание и тот факт, что Броди мой исполнительный директор.

— Убедительный аргумент. Впрочем, как и тот, что офис располагается у него дома.

— Мы устроили офис у него дома только потому, — возразила я, — что ты не захотел, чтобы офис был тут. Мы бы могли замечательно работать наверху, но ты сказал, что не хочешь, чтобы тебя беспокоили постоянные телефонные звонки и снующие туда сюда люди.

— Я посоветовал тебе арендовать помещение.

— Пять лет назад казалось нелепым арендовать целое помещение для еще небольшого бизнеса. Я бы осталась здесь, в своей маленькой комнатке, если бы могла, но мне требовалось больше места. И поэтому мы устроили офис у Броди в гараже. Не в доме. В гараже.

— Да ты постоянно пропадаешь у него дома. Я видел тебя там. Ты бываешь на кухне, ты пользуешься ванной. Готов поклясться, ты великолепно изучила и его спальню.

Он нарисовал такую грязную и омерзительную картину, что я уже чуть не кричала:

— Ты чудовищно не прав! Наши отношения с Броди ничем не отличаются от отношений любых людей, которые вместе работают.

— И путешествуете вы вместе. К примеру, на этой неделе вы четыре ночи провели в Хай Пойнте.

— Мы работали.

— Ну да, ну да. Мне пришли распечатки твоих телефонных звонков из других твоих поездок. На один звонок к нам приходится три звонка к нему.

— Он мой исполнительный директор, — повторила я. — Мой деловой партнер.

— Тогда почему ты не звонила ему во время рабочего дня?

— Потому что во время рабочего дня я была занята с другими людьми. И домой приходилось звонить либо утром, либо вечером.

— Ну естественно, Броди ты звонила вечером. Без пятнадцати десять, в половине одиннадцатого, в пятнадцать минут двенадцатого.

— Да, это так. К тому времени я успела уже поговорить с тобой и с детьми, перекусить, включить свой ноутбук, оценить, сколько я переделала за день, и составить список того, что хотела бы сообщить своему компаньону и узнать у него. Кроме того, прими разницу во времени. Вот и получилось, что я звонила поздно.

Я понимала, что мои объяснения звучали как оправдание, но обвинения Дэниса выглядели настолько несправедливо, что я просто не могла молчать.

— Ну а Броди конечно же не возражал. Как это мило с его стороны.

— Он сова, так же как и я.

— Да? И каким же образом ты об этом узнала?

— Таким же, каким и ты. Потому что Броди — наш лучший друг. — Я провела рукой по волосам, как будто это могло внести какую-то ясность в мои мысли. В голове у меня все перепуталось. Я внезапно осознала, что Дэнис скрупулезно собирал и накапливал аргументы против меня, планируя все это на протяжении длительного времени. Распечатки телефонных звонков. Броди и я. — Броди был твоим соседом по комнате в колледже. Ты знаешь его почти двадцать пять лет. Он твой лучший друг. Он крестный отец наших детей, их любимый дядя и — да, хорошо — он и мой лучший друг. И если ты вздумал ревновать, то мне очень жаль….

— Ревновать? Да ты спала с ним. Потому что секс между нами я бы назвал более чем посредственным.

Я почувствовала, как будто меня ударили в живот, в самую середину.

— Ты всегда меня хотел. И никогда не жаловался.

— Чертовски права. Зато ты старалась избегать секса со мной, как неприятного визита к дантисту. Ты то чувствовала себя измученной, то работала допоздна, то прислушивалась, не проснулись ли дети…