В это же время на восточном берегу острова Кирн фокейцы основали Алалию. Оракул со знанием дела указывал места для организации колоний. Мало того, что это были трассы древних догреческих морских путей. Это были еще и ключевые пункты, способные контролировать эти трассы. Обладание Корсикой и Сардинией означало надежный контроль над Тирренским морем и создавало прямую угрозу карфагенским берегам Африки. Фокейские греки были одним из наиболее отважных народов-колонизаторов. «Жители этой Фокеи,- сообщает Геродот,- первыми среди эллинов пустились в далекие морские путешествия. Они открыли Адриатическое море, Тирсению, Иберию и Тартесс. Они плавали не на «круглых» торговых кораблях, а на 50-весельных судах. В Тартессе они вступили в дружбу с царем той страны по имени Арганфоний. Он царствовал в Тартессе 80 лет, а всего жил 120. Этот человек был так расположен к фокейцам, что сначала даже предложил им покинуть Ионию и поселиться в его стране, где им будет угодно».

 Это произошло около 600 года до н. э. Воспользовавшись любезностью Арганфония, вызванной, скорее всего, желанием заполучить союзников в назревавшей войне с Карфагеном, моряки Фокеи основали несколько колоний на средиземноморском побережье Тартесса. Но там их постоянно тревожили пунийцы. И греки нанесли ответный удар: они захватили Массилию. Вероятно, это было захудалое поселеньице, окруженное враждебными племенами. Уже из того, что карфагеняне заселили его массилиями, передоверив им торговлю в южной Кельтике, видно, сколь мало они им дорожили. Путь на север у них был достаточно надежный - в Атлантике, а местные товары, в основном шкуры, не представляли особой ценности. Главное - сохранить престиж. Карфагеняне снарядили флот и прибыли на место происшествия. Но греки оказались сильнее, и после долгих бесплодных попыток вернуть факторию пунийцы отступились.

 Вряд ли будет натяжкой предположение, что эллинам помогли в этой войне местные племена, кому не по вкусу пришлись жестокость сынов Мелькарта и их человеческие жертвоприношения. Тогда можно понять, почему греки вопреки обыкновению сохранили прежнее название города, изменив лишь одну букву. Массалия - в этом имени явственно слышалось теперь имя Сала, верховного божества воинственного племени салиев, обитавшего на всем пространстве от Родана на западе до Альп на востоке и от Друентия на севере до моря на юге. Может быть, именно салии, прекрасные стрелки из лука и отважные воины, помогли пришельцам одолеть карфагенян, их будущих торговых партнеров. Некоторые древние авторы утверждают, что греки, основавшие Массалию, были пиратами, а уже позднее часть их перешла к оседлой жизни. Косвенное подтверждение можно усмотреть в сообщении Лукана о том, что «были фокейцы всегда в нападеньи на море искусны, в бегстве умели свой путь изменять крутым поворотом». Корабли фокейцев, как и корабли пиратов, были более маневренны, чем карфагенские, а потом и римские.

 Впрочем, сами массалиоты предлагали совершенно иную версию. По их словам, они прибыли в эти края как купцы. И надо же - подгадали как раз к брачному пиру дочери салийского вождя. Из всех женихов принцесса предпочла фокейца Эвксена и собственноручно поднесла ему кубок с вином. После свадьбы она приняла греческое имя Гиптис и вручила Эвксену в виде свадебного подарка Массалию. В этой версии нет места финикиянам...

 Во второй половине VI века до н. э., когда на запад хлынул новый поток фокейских переселенцев, Массалия быстро превратилась в цветущий город. «У массалиотов есть верфи и арсенал,- с ноткой зависти пишет Страбон.- В прежние времена у них было очень много кораблей, оружия и инструментов, пригодных для мореплавания, а также осадные машины...». На Стойхадских островах они «устроили заставу для защиты от набегов морских разбойников, так как на островах было много гаваней».

 Фокейцы тронулись в дальние края примерно в 540 году до н. э., тронулись отнюдь не из любви к перемене мест. Их вынудили к этому персы. Когда после длительной осады Фокеи персы дали им время на обдумывание условий капитуляции и отвели войска от города, по сообщению Геродота, «фокейцы спустили на воду свои 50-весельные корабли, погрузили на них жен и детей и все пожитки... взошли сами на борт и отплыли по направлению на Хиос. Фокею же, оставленную жителями, заняли персы. Хиосцы, однако, не захотели продать фокейцам так называемые Энусские острова, опасаясь, что эти острова станут их торговым центром, а их собственный остров из-за этого лишится торговых выгод. Поэтому фокейцы отправились на Кирн. Ведь на Кирне за двадцать лет до этих событий они по велению божества основали город по имени Алалия (Арганфоний тогда уже скончался)... По прибытии на Кирн фокейцы пять лет жили там вместе с прежними поселенцами и воздвигли святилища богам. Так как они стали [потом] разорять окрестности и грабить жителей, то тирсены и карфагеняне, заключив союз, пошли на них войной (те и другие на 60 кораблях). Фокейцы также посадили своих людей на корабли числом 60 и поплыли навстречу врагам в так называемое Сардонское море. В морской битве... 40 кораблей у них погибло, а остальные 20 потеряли боеспособность, так как у них были сбиты носы. После этого фокейцы возвратились в Алалию. Там они посадили жен и детей на корабль и, погрузив затем сколько могло на него поместиться имущества, покинули Кирн и отплыли в Регий». Многие с погибших кораблей были выловлены из воды, доставлены на берег и забиты камнями - в назидание другим искателям приключений.

 Корсика до поры до времени оставалась карфагенской. Шел 535 год до н. э.

 Талассократия дала массолиотам неисчислимые преимущества и на суше. Их колонии усеяли все побережье от Италии до западной границы Тартесса. Рядом с Гадесом они основали Гавань Менесфея, а в Средиземном море захватили стратегически важные Гимнесийские острова, обуздав карфагенскую экспансию в северном направлении, и древнее родосское поселение Роду. Они не расставались с оружием, и соседи называли их сигинами - копьеносцами. Их корабли по-хозяйски сновали вдоль побережья Иберии, приставая в случае необходимости к берегу, где все чаще звучал напевный ионийский диалект. Постоянные выходы в Атлантику ставят их в один ряд с самыми выдающимися морскими народами древности.

 Путь через Пролив благоприятен лишь в одном направлении - с океана. Течение и постоянные ветры почти не дают кормчим возможности блеснуть своим искусством, требуя лишь наблюдательности. Страбон передает рассказ Посидония, пренебрегшего метеорологическими особенностями этого района и расплатившегося за это долгими и опасными блужданиями среди волн. Восточные ветры в Иберийском море, пишет географ, «дуют в определенное время, поэтому ему только через три месяца удалось добраться до Италии; ибо он сбился с курса, блуждая не только около Гимнесийских островов и Сардинии, но также у разных частей Ливии, лежащих напротив этих островов». К этому следует еще добавить постоянную угрозу пиратского нападения, существовавшую в этом районе до конца старой эры.

 У восточного берега Испании карфагеняне попали меж двух огней. Их колониям на Ивисе фокейцы угрожали и с материков, и с Гимнесийских островов. Ситуация сложилась комичная, ибо тирийцы всегда рассматривали Гимнесии как свои форпосты, словно нарочно созданные для морских действий против массалиотов.

 Прямо напротив Питиусских островов далеко выдается в море обрывистый мыс Артемисий. На его северном берегу, богатом железными рудниками, бельмом на глазу тирийцев торчала фокейская крепость Гемероскопий (римский Дианий) с прославленным святилищем Артемиды Эфесской - патронессы массалиотов. «Это святилище,- пишет Страбон,- служило... базой для операций на море, ибо оно является естественной крепостью, местом, приспособленным для пиратства, и заметно издалека подплывающим мореходам». Святилище было построено на холме (его высота семьдесят два метра), где теперь высится замок Дения. В случае опасности осажденные могли отступить на близлежащую гору Монго или укрыться на одном из прибрежных островков, явно служивших пиратскими базами.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: