Вскоре я заметил взгляды, которые бросали на нас идущие навстречу люди. Враждебности в них не чувствовалось, скорее доброжелательное любопытство. Видимо, внимание привлекала наша одежда. Я прекрасно помнил по прошлым визитам в эту эпоху, что мой сшитый на заказ костюм из тончайшей чесучи светлошоколадного цвета, вкупе с широкополой мягкой велюровой шляпой придавал мне вид богатого нерусского денди, одетого по последней парижской моде. Теперь же рядом со мной шла красивая девушка, наряд которой тоже нельзя было назвать повседневным и обыденным. На Маше был темнозеленый приталенный жакет из легкого габардина и длинная шелковая юбка цвета морской волны. Головку девушки очень украшала элегантная изумрудная шляпка с вуалью. Я знал, что мы будем привлекать внимание своей непохожестью на окружающих, ведь для того чтобы точно соответствовать нужному времени, необходима более длительная подготовка. Поэтому я постарался дополнить нашу непохожесть дорогими аксессуарами, придающими нам вид хотя и чудаковатый, но респектабельный и богатый. Я по жизни терпеть не могу никаких мужских украшений, но здесь нацепил булавку для галстука с огромным бриллиантом (из Алмазного фонда) и вдел в манжеты запонки с немаленькими сапфирами. В правой руке я держал трость красного дерева с золотым наконечником в виде головы тигра с глазами из опалов. А Мария демонстрировала великолепные изумрудные серьги и кулон. Так что прохожим действительно было на что поглядеть.

Не забыл я и про безопасность. Под пиджаком в наплечной сбруе прятались две «Гюрзы» и четыре запасные обоймы. А в щегольской тросточке покоилось полуметровое титановое лезвие бритвенной остроты. Но в этом походе я не рассчитывал на проблемы. Слишком мирная здесь жизнь.

Вскоре мне надоел повышенный интерес со стороны местных жителей. Поэтому на Страстной площади мы сели в наемный экипаж и приказали извозчику не спеша ехать по Бульварному кольцу. Машиным восторгам по поводу увиденного не было предела. Она то и дело принималась щебетать поанглийски, расхваливая и здешние красоты, и колоритных людей, и воздух, не загрязненный автомобильными выхлопами.

Объехать все достопримечательности города удалось часа за три. Такая прогулка на свежем воздухе сильно возбудила аппетит, и мы отправились обедать в знаменитый трактир на Пятницкой. Мария в первый раз попробовала блюда настоящей, не испорченной десятилетиями общепита, русской кухни. Расстегаи, кулебяки и блины очень отличались по вкусу от тех, что нам доводилось вкушать в наше время, даже в самых дорогих ресторанах. После затянувшегося на полтора часа сытного обеда мы снова взяли коляску и катались по Москве до самого вечера. Последним пунктом нашей культурной программы стало посещение Большого театра. Давали оперу «Жизнь за царя», после 1917 года ставшую «Иваном Сусаниным». Я, к своему стыду, вообще первый раз был в Большом, а Качалова сказала, что посещает все болееменее значимые постановки. Даже сейчас девушка уверенно называла фамилии солистов и увлеченно следила за действием на сцене. Я же в основном рассматривал публику. Как выяснилось, здесь мужчины надевали в театр фраки, а дамы блистали в весьма откровенных вечерних платьях. От обилия драгоценностей слепило глаза. Наши с Марией костюмы были вполне приличны для прогулок по улице, но явно не годились для посещения подобных мероприятий. Поэтому в антракте, чтобы не обращать на себя внимание, я даже не стал выходить из ложи в фойе.

После спектакля мы снова взяли извозчика и поехали к месту высадки. Маша, устав от обилия впечатлений, молча любовалась мягким светом газовых уличных фонарей. Возле ТверскогоЯмского переулка извозчик остановился.

‑ Извини, барин, но дальше не поеду, пошаливать там стали! ‑ сказал мужик.

Я показал «водиле» предпоследний золотой червонец, целое состояние, но извозчик, облизав внезапно пересохшие губы, отрицательно мотнул головой:

‑ Нет, мне жизнь дорога!

‑ Ладно, езжай, любезный! ‑ Я всетаки сунул мужику золотой. ‑ Спасибо, что хотя бы предупредил!

До свернутого «окна» предстояло пройти около пятидесяти метров, но 2я ТверскаяЯмская, в отличие от магистральной 1й ТверскойЯмской, была практически не освещена. Я както не подумал, что нам придется возвращаться почти в полной темноте, и поэтому не взял ни фонарик, ни прибор ночного видения. Оставалось полагаться на собственное зрение. Пару минут мы постояли неподвижно, пока глаза привыкали к чернильному мраку. Достав из кобуры «Гюрзу» я почти силой потащил Качалову за собой. Ведь увидев в моей руке оружие, Маша поняла, что ситуация действительно опасна, и сильно испугалась. Когда до спасительного «окна» осталось не больше десяти шагов, я нажал на пульте дистанционного управления кнопку развертки. В базовой реальности был день, и из развернувшегося «окна» хлынул поток света, как от включившегося прожектора. В этом свете я успел увидеть метнувшиеся изза кирпичного каретного сарая три приземистые фигуры. Блеснули лезвия ножей. Я толкнул Марию в салон «газели» и, развернувшись, выстрелил в ближайшего нападающего. Пуля вошла ему между глаз и снесла полчерепа. Два других налетчика, ошеломленные произошедшим, бросились наутек, но через пару метров получили по пуле в затылок. Уже не слишком торопясь, я подобрал гильзы, перешел в свою машину и закрыл «окно». Бледная Мария сидела на заднем сиденье, ее била крупная дрожь. Я достал из бардачка фляжку с коньяком и заставил журналистку сделать большой глоток. Антишоковое подействовало быстро ‑ Качалова перестала дрожать, щеки порозовели.

‑ А вы опасный человек! ‑ еще стуча зубами, проговорила Маша, отбирая у меня фляжку и делая второй глоток. ‑ И даже безжалостный. Вы ведь вполне могли отпустить тех двоих.

‑ А они бы потом зарезали еще несколько невинных людей, ‑ сказал я. ‑ Отдайте коньяк, вам еще домой ехать!

‑ Да, конечно, извините, я както забыла о существовании ГИБДД, ‑ Мария казалась уже вполне пришедшей в себя. ‑ Ваше хладнокровие спасло мне жизнь, простите мне мою слабость, просто я никогда не видела, как убивают. А ведь у вас даже руки не дрожат.

‑ Это дело привычки. А вас можно поздравить с боевым крещением!

‑ Хорошенькое крещение, я чуть не умерла со страху!

‑ Предлагаю выпить еще по глоточку и перейти на «ты». ‑ Мы по очереди приложились к фляжке. ‑ Ты, Маша, теперь мой боевой товарищ.

‑ Да, товарищ, раскисла как мокрая курица. Но, даже несмотря на пережитой ужас, меня буквально переполняет восторг. Спасибо, Сережа, ты подарил мне незабываемое приключение. ‑ Мария выглянула наружу: ‑ Ой, а почему здесь еще день?

‑ Потому, что мы вернулись в ту же минуту, из которой отправились. Твой фотограф, сидящий в красной «Ниве» на той стороне улицы, даже не успел соскучиться.

‑ Ты знал?!

‑ Да, я засек его, когда приехал на встречу. Можешь ему передать, что он лопух! И про твой диктофон под одеждой я тоже знаю. А вот про твой разговор с редактором журнала могу только догадываться. Как он воспринял запись нашей с тобой беседы? Потребовал более весомых доказательств или счел это полной чепухой? Ты поэтому на вторую встречу притащила фотографа?

‑ Ты все знал с самого начала и тем не менее устроил мне такую великолепную прогулку? Я чувствую себя последней свиньей. Извини, Сергей, я пожалуй пойду! ‑ Мария открыла дверь и выскочила на тротуар.

‑ Маша, ‑ сказал я в спину удаляющейся девушке, ‑ я не обижаюсь ‑ ты просто делала свою работу. Но теперь подумай ‑ либо мы будем друзьями, либо ты будешь раскручивать из меня сенсацию. Что тебе интереснее?

‑ Я подумаю, ‑ очень серьезно ответила Качалова. ‑ А что предпочел бы ты?

‑ Я бы предпочел первый вариант! ‑ Махнув на прощание рукой, я сел за руль и погнал машину на бешеной скорости, давая выход накопившимся эмоциям.

ГЛАВА 12

На следующий после похода в начало века день я отправился на Куликово поле ‑ навестить друзей. По кислым физиономиям ребят я догадался, что накануне чтото произошло. Я насел на товарищей с расспросами и вскоре узнал правду. Игорю всетаки удалось уговорить Бэтмена на авантюру. Они выкатили свой «КамАЗ» в центр поля сражения, поставили прямо перед позициями Передового полка, развернули «окно» и открыли по наступающему неприятелю огонь из пулеметов. Но генуэзские наемники оказались не робкого десятка и, невзирая на потери, продолжили атаку. И через пару минут, израсходовав все снаряженные ленты, мои друзья отстреливались из пистолетов от лезущих в кузов панцирников. Пришлось в срочном порядке закрывать «окно».