– Деточка, ты «черную» бухгалтерию вести умеешь? От налоговой доходы прятать? Нет? Тогда даже и не мечтай, никто тебя на работу не возьмет. Езжай домой, там, может, куда и устроишься.
Но возвращаться в Иваново Женьке не позволяли гордость и упрямство. Вот и устроилась в контору с гордым названием «Форт‑Д» на «высокую» должность менеджера по продажам. По‑русски говоря – продавцом‑консультантом, разве что не за прилавком стоящим. Обязанности простые – общайся с клиентами, мило улыбайся, показывай буклет с фотографиями производимых «Фортом» дверей, рассказывай, какая из них что из себя представляет и сколько стоит. Язык у Женьки всегда был хорошо подвешен, фигура стройная, личико симпатичное, а улыбка – искренняя. Словом, учитывая, что большая часть заказчиков были мужчины – получалось неплохо. Деньги тоже платили нормальные, не сказать чтоб огромные, но на съем комнаты в Подольске, недалеко от железнодорожного вокзала, и на житье‑бытье хватало. А потом, в ее законный выходной – потерявшаяся где‑то сменщица и злой, словно у цепной собаки, голос генерального в телефонной трубке. Ну да, понятное дело, время уже к обеду, а в офисе нет никого. В общем, стоило только Женьке в тот момент хотя бы заикнуться о болезни… Завтра можно было бы смело ехать за расчетом. Хотя, теперь‑то уже ясно, что уж лучше б она тогда уволилась. По крайней мере, не пришлось бы сейчас сидеть здесь, тоскливо глядя на почти пустую бутыль кулера, и слушать глухие удары в дверь, прекрасно осознавая, что толстая стальная махина и не такое выдержит, но вот воды осталось от силы пара литров, а последнее печенье она съела еще вчера вечером, и больше ничего съедобного в офисе нет. И что никто ее спасать не примчится. Отец с мамой – в Иваново, милиция, если верить стремительно мелеющему ручейку информации в Интернете, либо съедена мертвецами, либо разбежалась, и даже парня у нее нет.
Еще на третьем курсе, прочитав в очередном глянцевом «бабьем советчике» большую статью на тему «Как ловчее отхватить себе прынца на белой кобыле», Женька какое‑то время пыталась найти себе в Москве хорошую партию. Уж больно статья выглядела убедительно: большая, изобилующая умными терминами вроде «правильно расставляйте приоритеты»… Правда уже очень скоро, благо голова у нее на плечах имелась, Женька осознала простой факт: мальчики из богатых московских семей тоже отлично умеют «расставлять приоритеты» и жениться на провинциальных золушках не спешат. Такие, как Женька им просто неинтересны. Вернее, не то чтобы совсем неинтересны, все‑таки с фигурой и личиком у нее все было в полном порядке, но дальше короткой и необременительной интрижки и койки их интересы точно не распространяются. А такой вариант не устраивал уже саму Женю. Так что в личной жизни у нее пока толком ничего и не сложилось.
А тут еще злодейка‑судьба вчера в очередной раз ткнула ее лицом в одну известную субстанцию. Когда вечером к стоявшей через улицу напротив девятиэтажке лихо подрулил здоровенный темно‑зеленый военный грузовик, из кузова которого повыпрыгивали несколько вооруженных автоматами солдат в камуфляже и один, возрастом явно постарше, наверное, командир. Взяв с собой двоих, он забежал в подъезд, из которого сначала раздалось несколько выстрелов, а потом пятнистая троица так же быстро выскочила назад, только в руках солдат были какие‑то большие тюки, а рядом с офицером бежала женщина с ребенком – явно жена. В этот самый момент Женьке вспомнился пытавшийся с ней познакомиться примерно год назад старший лейтенант‑десантник. Хороший и симпатичный был мальчик, высокий, крепкий, улыбчивый. Рассказывал, что служит в каком‑то особом, разведывательном полку ВДВ в Подмосковье, пытался взять телефон. Но Женя тогда думала, что умеет «расставлять приоритеты». Дура, господи, ну какая ж дура!!! Вот они, твои приоритеты, прямо за окном. Примчался, застрелил мертвецов и спас, словно принцессу из башни дракона. А что бы смогли на его месте все эти распальцованные мажорные московские мальчики в купленных на папины деньги БМВ? Кажется, времена снова поменялись, и теперь термин «настоящий мужчина» опять, как и много столетий назад, относится не к толстенькому «папику» с тугим кошельком и массивными золотыми кольцами на коротких, толстых, будто сардельки, пальцах, а к крепкому и решительному брутальному мужику, способному без лишних затей взять, да и убить все, что угрожает ему и его семье. И ты, милая, свой шанс иметь такого рядом сама же и упустила… Вот и сиди теперь вся зареванная и растрепанная в этой каморке, которая очень скоро станет этаким весьма просторным склепом.
Их небольшому бизнес‑центру и всем, кто в нем работал, не повезло сразу: еще двадцатого числа, ближе к концу рабочего дня, прямо перед центральным входом зомби, которых тогда еще считали просто агрессивными сумасшедшими, напал на какую‑то женщину. Два пожилых охранника‑вахтера, судя по их дотошности и манере держаться – явно бывшие военные, схватив свои, как оказалось чуть позже, совершенно бесполезные резиновые дубинки, выскочили той на помощь. Результат – четыре голодных мертвеца прямо в холле перед лестницей и лифтом. А когда еще ничего толком не понявший народ попытался в шесть вечера уйти домой, мертвецов там стало намного больше. На улицу выскочить не смог никто: одни так и остались внизу, на залитой кровью мраморной плитке холла, другие, истекающие кровью и зажимающие руками страшные рваные раны, разбежались по своим кабинетам и конторам, где через какое‑то время и «дозрели», а потом пошли охотиться на тех, кто подобно Женьке еще был жив. Сначала она еще на что‑то надеялась, пыталась дозвониться в милицию или ФСБ, но на «02» крутился бесконечный автоответчик «…ваш звонок очень важен для нас, пожалуйста, оставайтесь на линии…», а по «горячей линии» госбезопасности ответил какой‑то явно смертельно уставший мужчина, который хоть и записал адрес, но честно предупредил, что свободных людей практически нет и ради нее одной спасательную команду точно не пошлют. Порекомендовал попробовать выбраться самостоятельно, пожелал удачи и положил трубку. Второй раз перезванивать она не стала. Какой смысл? И так понятно, что, как всегда в похожих ситуациях, судьба простых людей никого не волнует. Вспомнились посмотренные еще в юности кадры из затопленного Нового Орлеана. А ведь тогда был всего один разрушенный стихией город и целая страна, заявлявшая, что она – самая сильная на всей планете. А сейчас, судя по роликам с ютуба, досталось всем: и России, и Европе, и Азии, и обеим Америкам, и даже далекой и обычно никого не интересующей Австралии. Про Африку вообще никаких новостей не было. Видимо, там их уже и снимать некому.
Похоже, что к исходу четвертых суток своего заточения Женька осталась последним живым человеком на всех пяти этажах бизнес‑центра. Снаружи живые еще точно есть: по улице время от времени проносятся куда‑то машины, откуда‑то слышна стрельба. Но до сидящей в маленьком офисе на четвертом этаже за большим зеркальным окном девушки никому и дела нет. Четвертый – это очень плохо. Намного хуже, чем первый или второй: как ни старайся, даже в окно не выпрыгнуть. Вернее, прыгнуть‑то можно, но кончится все в лучшем случае сломанной ногой и упырями, которые тут же сбегутся со всех сторон. Представив себе эту картину, Женька нервно передернула плечами. Ну уж нет. Лучше тут с голоду умереть. Впрочем, это только пока так кажется. Вот когда голод на самом деле прижмет, наверняка захочется прямо в окошко вниз головой сигануть, лишь бы все закончилось побыстрее. От этих невеселых мыслей Женька снова разревелась.
С улицы вдруг послышалось рычание мощных двигателей. Оно нарастало и становилось все громче. Что бы это ни было, оно явно едет по их улице и вот‑вот будет проезжать мимо. Была не была! Второго такого шанса может и не быть. Теперь главное – привлечь внимание. Как? Решение нашлось само – Женька лихорадочно стала выдергивать из гнезд многочисленные провода системного блока своего компьютера и, схватив его под мышку, бросилась к окну. Поворот двух ручек – и высокая фрамуга распахнута настежь. Да уж, свежим этот ветер не назвал бы самый заядлый оптимист – в комнате запахло гарью, дымом и еще чем‑то непонятным, но мерзостным, словно из протухшего холодильника.