— Да не дрожи ты. Есть у меня одна мысля. Ты сказал на север валить надо, и я с тобой согласен, вот только с пустыми руками там делать нечего. Денег с деревушек мы больших не срубим, тут ты тоже прав… Но ты сам предложил один способ. — Ощерился Трехпалый.

— Я предложил?… — В недоумении замер сухощавый.

— Ага. Ты ж сам сказал — девки красивые тут есть…

— И… и на кой они нам? Т-ты что, решил поразвлечься?

— Ох и идиот же ты…. Чем на севере промышляют?

— Дым-травой… э-э… лазурной и снежной пылью, рабами…

— Во-о-от! Рабами. А знаешь ли ты, сколько нам отвалят за красивую молодую девку?

— М-много наверно, я как-то не интересовался…

— А зря, в нашей профессии никакая информация лишней не будет… хе-хе… На полученные деньги можно будет не только потеряться, но и неплохо устроиться… Да к тем же Гоям[11] и устроиться сможем… наверное…

— Так девку-то поймать надо, да потом тащить еще черт знает сколько. Нас могут десять раз повязать из-за нее.

— Не повяжут, главное выйти немного западнее Бистата, а там я знаю одну старую тропку. Знакомый как-то рассказал про нее, так что все будет путем. На дело идем ночью, когда все заснут. Приготовь иглу для собаки… Так, что еще?.. Веревки у меня есть, зацепы для частокола тоже… Вроде ничего не забыл. Ах да, у тебя осталось еще немного лазури? Отлично, ее тоже захвати, девку же надо будет как-то успокоить….

— Так а девку где найдем-то?

— Ты совсем тупой? Иглу зачем берем?

— Чтоб собаку заткнуть…

— А собака где?

— Э-э… во дворе.

— Вот в гости к кому-нибудь и наведаемся. А если там девки нет, то спросим, у кого она есть. Все, теперь спать, чтобы ночью мне все гладко было. Понял? И без лишнего шума. Нам еще надо успеть уйти без хвоста….

Ярд продолжил убирать грязную посуду после ухода дочери, ворча на жизнь и кляня законы. Алса, глупенькая, не понимает, что с такой внешностью в деревне ей будет не жизнь, а мука… Выдавать ее тут не за кого, не за обычных же крестьян и охотников, те не смогут ее защитить. А любой ублюдок, что познатнее или чином выше старосты, возьмет и будет пользовать ее… И никто не сможет ничего сделать… Как только Ярд смог уберечь дочурку до сего времени нетронутой, он сам не знал, не иначе божественное провидение помогло… Но теперь… Как быть теперь? Ведь Ярд не дурак, он видит, как на нее смотрят мужчины в деревне, как подбирают слюни заезжие…

Еще этот кудесник, чтоб его… Ярд видел его взгляд, весь такой масляный… Ох не нравится он старику, но это был бы выход, если бы маг взял вторую жену. Им такое позволяется. Но нет же, не берет! Как же, крестьянка, не чета ему…. Но больше всего старик опасался того, что маг, даже будучи женатым, в один прекрасный день придет и попользует его дочь…. Ведь все они ублюдки! Это Ярд знал наверняка. Хромая нога по сей день напоминает ему об этом…

Ни одного среди них нет нормального. Ни того, кто сделал с молодым, доверчивым стражником, начинающим свою карьеру, такое увечье, оставив его вдовцом с маленьким ребенком на руках. Ни тех, кто отказался его вылечить, мотивируя тем, что у такого, как он, не хватит денег на это. Ни тех, кто выставил его за дверь со словами «калеке на службе не место»… Все, все они ублюдки без чести… Все они… Зажравшиеся твари, которые ничего не хотят замечать вокруг, а только услаждают свои хотелки…

— Все они… — Прошептал старик, унося грязную посуду в бадью для мойки, хотя на самом деле ему хотелось бросить в эту мойку ту часть жизни… и отмыть, чтобы она была чистой и светлой. — Ох… — Тяжело вздохнул он, отгоняя прочь нахлынувшие воспоминания.

С тех пор мало что изменилось, даже наоборот, ухудшилось. Маги стали сильнее задирать нос, почти сравняв высоту его подъема с аристократией. Так что тут ничего не поделаешь… Но какими бы сволочами они не были, свое маги защищали до последнего — деньги, имущество, все…. Жены и дети как раз относились к этому. А если отпрыск рождается одаренным, то это огромный скачек в статусе мага, это уважение окружающих, щелчок по носу недругам… Но у всех этих сволочей не в чести брать в жены простолюдинку, им чем знатнее, тем приятней, тем больше пыли можно побросать в глаза. С-суки…

Терзания старика прервал крик боли, донесшийся снаружи, как раз оттуда, где сегодня поставили телеги мага. Ярд бросил все дела и поспешил выйти на крыльцо. В коридоре выхватил масляный фонарь и, отворил дверь, вышел на порог.

Возле телег метался маг, извергая проклятия в темноту. Понять, что происходит, старик сразу не смог, только в удивлении стоял и смотрел на кудесника. За спиной зашуршало и сквозь приоткрытую дверь показалось испуганное личико Алсы.

— Я же говорил! — Крикнул маг, наконец заметив Ярда. — Это вор! Правда они у вас живучие какие-то, после жгучей плети он должен был валяться и выть от боли… А ты гляди, рванул, только его и видели!

— Как вор? — Опешил старик.

— Да вот так! Захотел я, понимаешь, душицы взять, чтоб в чан с водой добавить. Иду, гляжу, а в повозке копается кто-то. Вот и приголубил его… Эх, знал бы, что шустрый такой, подготовился б сразу… Ты чего замер? — Бросил взгляд на Ярда нахмурившийся маг. — Давай бегом за старостой, пусть всех поднимает, посмотрим, кто дома не ночует. А если все ночуют, то на спины им поглядим, там пометка моя должна быть.

— Так староста… это… — Хотел сказать было Ярд, но осекся.

— Я сказал ПОДНЯТЬ ВСЕХ! — Заорал маг.

— Все сделаем, мастер… — Кивнул старик, пятясь, дабы не навлечь гнев мага.

Вот и этот показал свое сучье нутро, а ведь его тут как родного принимали, все самое лучшее давали. Тварь… Но вслух старик сказать этого не осмелился. За себя не боялся, пожил уже, умирать не страшно. А вот за дочь… Кстати.

— Алса, быстро беги к старосте, передай приказ мастера. — Повернувшись к дочери, сказал Ярд. Её нужно было отправить подальше, пока кудесник не успокоится. Неизвестно, что ему еще в голову взбредет…

Девушка юркнула в темноту, выхватив у отца фонарь… Сам Ярд вернулся на кухню, на душе отчего-то было тревожно, что-то в этот день пошло не так…

Старик даже предположить не мог, что в эту ночь деревню посетили незваные гости….

— Че это щас было? — Испуганно дернулся Щепа. — Ты слышал?

— Да. — Прошептал Трехпалый. — Кто-то, похоже, сильно влетел… Накрылось дело, валим!

— В доме свет зажегся… — Обернувшись и посмотрев за забор, проговорил Щепа.

— Твою мать! Давай вперед, с другой стороны выйдем… — Сказал Трехпалый, начав пробираться вдоль забора. — Сука, зацепы оставить придется…

— Смотри! — Ткнул пальцем куда-то в сторону улицы Щепа.

В том направлении мелькал прыгающий свет ночного фонаря. Кто-то приближался ко двору старосты.

— Ага, вижу… — Замер на месте Трехпалый, внимательно всматриваясь в того, кто двигался в их направлении. — Похоже, девка бежит… Точно. Как же ты вовремя, родная….

Трехпалый достал из своего мешка веревку и перекинул через плечо, потом быстро смотал враз похудевший мешок и засунул его за пазуху. Щепа же достал откуда-то небольшой матерчатый кисет и немного распустил завязки.

— Пошли… — Скомандовал Трехпалый.

Пока в доме у старосты просыпались и одевались домочадцы, разбуженные ночным криком, возле двора две тени, словно коршуны на добычу, набросились на дрожащий огонек, несущийся к свету недалеких окон. Мгновение и тени будто поглотили его, а потом растворились среди непроглядного мрака ночи….

Копошусь себе потихоньку в третьей телеге. Тут кстати что-то поинтереснее пучков трав и макухи нарисовалось. Как вдруг…

— Так и знал… — Прозвучало сзади, а потом что-то мокрое плюхнулось мне поперек спины, как вода.