Пожав мощными плечами, охотник встал, закинул на плечо сумку и молча вышел из квартиры.

  -- Завтра я зайду к вам опять.-- Из-за порога донеслось обещание, и господин Шорох поспешил вылезти наружу.

  -- Не нужно! Сделайте перерыв, в конце концов!

  Захлопнув дверь так, что вешалка с пальто покачнулась, секретарь принялся отчаянно массировать виски.

  Этот директорский засранец, как про себя называл его Шорох, осаждал его квартиру уже с неделю. Слонялся по комнатам, заглядывал в шкафы, лежал на диване с кружкой чая на животе, который он умудрялся попивать из такого положения. Секретарь чувствовал себя, как хозяин лишайного гулящего кота, -- те тоже умудряются пробраться в квартиру любыми способами, сметают все съестное, оставляют кучу пятен на диване и вновь исчезают на несколько дней или недель.

  -- Он ничего не найдет,-- сказал самому себе господин Шорох с уверенностью, достойной полководца.-- Потому что ты ни в чем не виноват.

  Утешившись этой удобной мыслью, он на время заткнул страхи обратно в глубины сознания и зажег свет.

  Брюхолох оказался совсем не травой. То был гигантский черный жук с толстым хитиновым панцирем, который жутко хрустел, когда Шорох давил его выпуклой стороной ложки. Отвар из его зеленых внутренностей вонял так мерзко и сильно, что запах просачивался даже через стеклянную пробку пузырька.

  Секретарь сморщился и залил зеленоватую жижу себе в рот. Медленно погонял ее от щеки к щеке, оглушенный вонью брюхолоха, и приложил к виску прохладную дощечку из слоновой кости.

  -- Простите...

  Он поднял взгляд, как он надеялся, с непринужденным видом. На него смотрела миловидная девушка в строгом платье с высоким закрытым воротником. Ее глаза блестели темными омутами на бледной, почти белой коже, копна пепельных волос была наспех собрана в пучок на затылке, а тонкие пальцы держали огромную папку, распухшую от бумаги. Посетительница кого-то смутно напоминала, вот только господин Шорох никак не мог припомнить кого именно.

  -- Ммм?.. -- поинтересовался он. Отвар из брюхолоха за его зубами вновь всколыхнулся, заполнив ноздри очередной порцией вони.

  -- Директор у себя? Он должен меня ожидать.-- Ее спокойный, низкий голос никак не вязался с обликом хрупкой студентки из школы благородных девиц. Этот голос привык повелевать и командовать. Пальцы девушки сжали папку сильнее, и в свете ламп блеснул большой бархатно-синий перстень.

  -- Ахххм... -- ответил секретарь, беспрестанно кивая. Он бочком, по-крабьи вылез из-за стола и проковылял к директорскому кабинету, не выпуская юную леди из виду. Затем, путаясь руками в одежде, сунул дощечку из слоновой кости в карман, крутанул ручку двери и сделал приглашающий жест.

  Девушка вскинула тонкие брови, и выражение ее лица приобрело хищный оттенок. Казалось, еще немного, и она фыркнет. Каблуки сердито простучали мимо господина Шороха и стихли в глубинах кабинета. Дверь с грохотом захлопнулась, так сильно и неожиданно, что секретарь отпрыгнул.

  Фотография, неожиданно вспомнил он и тут же пожалел о своем поведении. Лучше бы он проглотил злополучный отвар. Вот откуда он помнил эту девушку -- ее изображение лежало в красном конверте от высшего начальства. А если юная леди была связана с ними, лишний раз обращать ее внимание на свою персону было крайне нежелательно.

  Наконец-то, спустя долгие недели Кристиан оказался дома. Вернее, в здании Общества Крестных Фей, где он чувствовал себя лучше, чем в стенах родного замка. Вся эта беготня и суета первых этажей, где трудились архитекторы снов и зубные феи в белых больничных халатах (иногда во время ночных посещений они подрабатывали, выдирая зубы с кариесом), гробовая тишина и шорох бумаг административного этажа, и даже пошлые цветочки на обоях верхних жилых этажей привели Фэя в благостное расположение духа. Он хотел было заскочить к напарнику, но комната под крышей оказалась пуста и заперта.

  Лис отыскался лишь спустя несколько часов. Заметив его долговязую фигуру среди пестрых стен административного этажа, Кристиан вжался в угол и дождался, пока тяжелая поступь не станет более слышной. Когда же каблуки сапог стукнули совсем близко, Фэй расплылся в коварной ухмылке и шагнул наперерез.

   -- Привет!-- Он с удовольствием отметил удивление напарника.-- Я вернулся! Паршиво выглядишь, кстати.

  Лис молча сдвинул Фэя с пути и продолжил свое шествие по коридору. Он и впрямь выглядел неважно: под глазами темнели синяки, брови сдвинуты к переносице, взгляд устремлен в пол, выражая вселенскую усталость. В руке охотника виднелась громадная кружка с потеками, застывшими на фарфоровых боках.

  -- Зачем столько пить, если наутро на работу? -- с укоризной отметил Кристиан, нагнав напарника.

  -- Я не сплю уже пятую ночь.-- Понюхав содержимое кружки, Лис сделал большой глоток. Судя по цвету, внутри плескалось кофе, но сколько этому кофе было дней, Фэй даже боялся предположить. Напитки и покусанные останки бутербродов могли жить в комнате Лиса месяцами, покрываясь тонким слоем пыли.

  -- Так прогони эту даму домой и выспись наконец.

  -- Ублюдок сведет меня в могилу,-- продолжил бубнить Лис, не обратив на совет напарника ни малейшего внимания.-- Знаешь, сначала я планировал напугать его. Как с Буччо, заставить его выдать себя, вывести на чистую воду, понимаешь?

  Кристиан кивнул, начиная догадываться, кто стоял на пути напарника к кровати.

  -- А потом он начал нести бред про бегемотов...

  -- Бегемотов? -- удивленно переспросил Фэй. Дело приобретало весьма неожиданный поворот.

  В своем променаде они достигли стола секретаря с высившимися аккуратными стопками бумаг, и Лис умолк, угрюмо прихлебывая кофе. Из-за документов показался длинный нос господина Шороха, и их проводил не менее угрюмый, красноокий и подозрительный взгляд. Казалось, еще немного, и между охотником и секретарем зашипят искры.

  Отойдя на безопасное расстояние, Лис изможденно привалился к стене и уткнулся затылком точнехонько в центр намалеванного, до неприличия алого мака. Удостоверившись, что их никто не слышит, он продолжил:

  -- А теперь я даже не знаю, что делать. Он точно не в себе.-- Лис толкнул Кристиана в бок и кивнул в сторону возившегося секретаря.-- Смотри, чем-то виски трет.

  На мгновение секретарь исчез под столом, затем распрямился и, заметив проходящую мимо даму, неожиданно улыбнулся. Дама на свое счастье не обратила на улыбку внимания.

  -- Мне показалось, или его зубы зеленого цвета? -- пробормотал Лис, инстинктивно подавшись назад.

  -- Теперь понятно, почему он никогда не улыбается. Но ведь раньше Шорох был более адекватным...

  Охотник покачал головой.

  -- Теперь с каждым днем его крыша съезжает все дальше. Ты бы слышал, как он рассказывает про свои галлюцинации. Про бегемотов, летающих мимо его окна на метле. Будто так и должно быть, бегемоты везде летают, и только я один чего-то не понимаю.

  -- Иди, отдохни,-- решил Кристиан. Он потрепал друга по плечу и сам удивился проснувшемуся благородству. -- Шорох никуда не денется. А я пойду с тобой и расскажу о новых похождениях лучшей в мире крестной феи!

  Он горделиво подбоченился, откинул прядь волос за плечо и предпочел пропустить мимо ушей расстроенный вздох Лиса. Фэй был весьма доволен собой.

  У Лиса отчаянно раскалывалась голова. Ему пришлось выслушать множество приукрашенных до невозможности историй: как Кристиан хитро и ловко управился со всеми подопечными, как тонко он прочувствовал желания клиентов. На радостях Фэй даже пообещал заняться последним подозреваемым из их списка, курьером ("ты слишком слаб, и я не могу тебе отказать", именно так он сказал), и вознамерился навестить того уже вечером. Кристиан прямо-таки светился довольством и энергией, будто приехал не с рабочей командировки, а с курорта на побережье.

  Все эти рассказы Фэя о собственном величии могли кого угодно свести в могилу, поэтому Лис поспешил от него отделаться и вернулся на старый пост: в квартиру господина Шороха.