-- Плохо спали сегодня? Мучили кошмары?

  -- С чего вы взяли? -- фыркнул Айвори, потирая лоб.-- Просто половину ночи провел в работе.

  -- Не стоит так напрягаться. Наша фабрика прекрасно работает и без вашего полуночного труда, сэр.

  Темные глаза управляющего продолжали внимательно изучать Айвори, отчего тот неожиданно смутился.

  -- Я начал писать мемуары,-- нехотя признался он и сам не понял, как это признание сумело соскочить с его языка.-- Начал вчера и слегка засиделся...

  -- Простите,-- прервал его бархатный женский голос, и Айвори удивленно обернулся. Женщины на фабрике появлялись нечасто, а такие -- вообще никогда: молодые, красивые и дорого одетые. В дверном проеме стояла белокурая дива; густое облако ослепительно белой шубы окутывало ее фигуру от шеи до пят. Глядя на это невероятное одеяние, Айвори вспомнил про теплую погоду за окном,-- на побережье Бирюзового залива температура воздуха редко опускалась ниже десяти градусов, и шуба с таким мехом могла спровоцировать тепловой удар.

  Но, похоже, гостью не смущало ничего. Окинув тесный, заваленный бумагами и деталями кабинет хозяйским взглядом, она смело шагнула навстречу фабриканту. Каблуки ее сапог процокали по каменным плитам.

  -- Я вам не помешаю? Мистер Айвори, я полагаю? -- Она улыбнулась и протянула стянутую в кружевную перчатку ладонь. Айвори коснулся ее, сбитый с толку подобной прямолинейностью молодой женщины и белыми прожилками инея на ее длинных ресницах.

  -- Очень приятно. Диа. Диа дель Боско. Я пришла навестить господина Фэя, но если он занят, я могу...

  -- Нет-нет, что вы, я как раз собирался уходить. Если вы позволите...-- Он чуть склонил голову, надел котелок и, слегка смущенный, вышел из кабинета. Конечно, все его работники рано или поздно обзаводились семьями, и юный управляющий не был исключением, это Айвори понимал. Позже он, конечно, напомнит Фэю о правилах поведения на работе; женщины не должны отвлекать от дела, будь то любовницы или жены. Но сейчас ему хотелось оставить пару как можно скорее.

  -- Мистер Айвори,-- окликнула его мисс Боско, и фабрикант на мгновение застыл.-- Вас устраивает качество работы господина Фэя?

  Весьма неожиданный вопрос. Однако от девушки в мехах иного ждать не стоило.

  -- Да,-- Айвори коротко кивнул, искоса взглянув на посерьезневшего Кристиана.--Вполне.

  Диа дель Боско проводила серое пальто господина Айвори взглядом. Когда она вновь повернулась к Кристиану, тот был готов поклясться, что в ее глазах мелькнули насмешливые искорки. Роскошные меха на мгновение распахнулись, продемонстрировав платье в пол, на сей раз чайного оттенка, словно близнец похожее на синего предшественника. Казалось, весь гардероб Диа состоял из вороха одинаковых платьев всех цветов радуги.

  -- Что вы здесь делаете, госпожа Боско?

  Больше всего Фэй не мог терпеть, когда посторонние лезли в дела его подопечных и методы его работы. Но на этот раз он постарался сдержаться и сухо улыбнулся, изо всех сил стараясь не выдать кипевшую внутри ярость.

  Уголки темных губ Диа чуть изогнулись в ответ. Она подошла чуть ближе; тепло ее пальцев накрыло его ладонь, а вокруг разнесся аромат жасмина.

  -- Зашла проведать, как продвигается ваша работа над господином Айвори. Он - особенный клиент и требует бережного обращения.

  -- Обычно руководство не вмешивается в мои дела.

  -- Обычно подчиненные не лезут в личные досье руководства,-- парировала Диа все тем же бархатным голосом.-- Мне стало известно, что в моих данных копались.

  Кристиан почувствовал, как улыбка сползает с его лица.

  -- Неважно, кто из вас это сделал: ты или твой напарник. Просто запомни: со мной связываться опасно.-- Она приблизила лицо, и ухо Фэя обдал жаркий шепот. Запах жасмина усилился.-- Очень опасно. Не суй нос в мою личную жизнь.

  Юноша вскинул бровь. Он и не заметил, когда они успели перейти на "ты".

  -- А ты не смей являться в разгар моего общения с клиентом,-- тихо проговорил он, и Диа резко отстранилась. На ее фарфоровом лице отразилось крайнее изумление.

  -- Я - твое начальство, Фэй!

  -- Начальству не стоит лезть в ход работы, это может отрицательно сказаться на ее результате.-- Кристиан выдернул свою ладонь из-под пальцев Диа.-- Может, мне стоит навестить твое семейство в Фьордалле? Говорят, у них шикарный особняк на холме, с видом на город.

  -- Только посмей! -- прошипела она.-- Сразу вылетишь с работы, это я тебе обещаю!

  Кристиан торжествующе усмехнулся. Он подошел к выходу и распахнул дверь.

  -- Прошу, мисс Боско. У меня еще много дел.

  Айвори вернулся домой к вечеру, утомленный рутинной суетой. Дождь прекратился, и в саду разлилась сумеречная благодать со стрекотом цикад. Романтик вдохнул бы влажный воздух полной грудью и с упоением вслушался в далекий шум прибоя. Курильщик зажег бы сигарету и выпускал кольца дыма в стремительно темнеющее небо. Но Левиафан Айвори не был ни романтиком, ни курильщиком, и потому не мешкал на пороге.

  Он включил свет и лишь после закрыл дверь. Лампы с потрескиванием разгорелись, тьма отступила, и из ее пелены вынырнули строгие лица портретов. Казалось, все они меряют владельца их родного дома оценивающим взглядом, смотрят с укором, возмущенные его вторжением. "Раньше здесь жили наши потомки и их семьи,- говорил их тихий хор в его голове,- по этажам бегали дети, а теперь тут лишь одинокий стареющий неврастеник, боящийся даже завести прислугу. Бесплодный червь, занявший больше места, чем ему положено по праву рождения".

  Айвори рывком расстегнул пальто, так, что одна пуговица отлетела и покатилась по полу. Потому он и не любил людей. В их присутствии голоса в голове не шептали - орали, надсаживая воображаемые глотки. Одиночество, наоборот, приводило мысли в должный порядок, заключало Айвори в кокон спокойствия и умиротворенности.

  Набросив пальто на вешалку, он склонился к полу и коснулся закатившейся под комод пуговицы.

  Тихое потрескивание, похожее на быстрое клацанье коготков, заставило Айвори замереть.

  Словно против воли, он поднял голову, вздрогнул и с размаха сел на пол.

  На последнем пролете лестницы, в пятне света между резными колоннами балюстрады мелькнула масляная черная тень. На краткое мгновение она затмила проход и скрылась в глубинах второго этажа. Потрескивание стихло, и особняк погрузился в мертвую, давящую на уши тишину.

  Левиафан Айвори продолжал сидеть, хватая воздух раскрытым ртом. Безразличные лица чужих предков продолжали взирать на него с портретов.

Пир во время чумы

  Ночь Зимнего Солнцестояния разгоралась. Люди праздновали ее наступление еще в пещерах, где плясали, облаченные в грубые шкуры, а вьюга снаружи подпевала им. В ту ночь тени смерти показывали свои истинные лица, бродили меж заснеженных барханов и кустов, выглядывали из-под туманного лесного покрова. Одетые в паутину из грез, они крались и звали за собой неосторожных путников, а по небу в окружении свиты демонов скакала белая фурия на морозно-белом коне. При виде нее гномы закрывали утопающие в свете факелов пещеры, оборотни выли на луну, нимфы Фьордаллских лесов запевали тревожные песни, и даже тролли чуяли неладное и не высовывали носы дальше собственных укрытий.

  Позже, спустя сотни лет, в обряд добавились краски, огни и вино. Люди собирались вместе и на время забывали страх, гнездившийся в укромных углах их душ. Но в воющем ветре снаружи все так же проносились жадные демоны, их хохочущие тени мелькали на пустых обледенелых дорогах, у ночных перекрестков, вдоль кромки леса. Лишь старики помнили их имена, знали, что скрывается за безудержными танцами и яркими нарядами. Остальные продолжали веселиться, и кто-то вновь попадался в раскинутую ловушку на заброшенных сельских тропах.

  А по небу все так же неслась тень очередного Мастера Зимнего Солнцестояния.