- Извини, задержались, - Тарас постоянно оглядывался и не вынимал руку из болоневой куртки, - это Витек, будете работать вместе!

И хотя 'Витьку' можно было добавлять приставку 'дядя', Юрик крепко пожал ему руку. Так состоялось их роковое знакомство...

...В этот же вечер, чуть стемнело, Бяшенцев с новым товарищем отправился на задание. В обязанности напарника входили только наводка на автожертву и 'шухерство'.

Виктор указывал различными жестами на машину (это были, как правило 'семёрки', 'пятидверные 'нивы', '99-ые', иногда 'восьмёрки' и 'ГАЗ-31029'), занимал вахту на 'стрёме', а Юра за две-пять минут выполнял свою работу.

В зависимости от типа и марки установленной сигнализации, степени защищенности автомобиля, наличия прохожих и густоты сумерек уходило соответственное количество рабочих секунд. Ловко, будто занимался этим всю жизнь, Юра Бяшенцев вскрывал тачки, заводил их специальными пластинчатыми шпильками и отгонял в заранее намеченное место. Там его ждали Тарас и 'заказчик' (последний обычно был подставным лицом, а настоящие заказчики не рисковали и находились в безопасном месте). Происходила мгновенная доплата Тарасу, так как аванс выдавался ранее, и посредник уезжал прятать машину. А Тарас и Юрик садились в личную 'шестёрку' первого, делили 'бабки' и расставались. Белобрысый Витек тоже вскоре получал свою долю.

И все-то шло 'тип-топ', но на восьмой тачке 'ГАЗ-24-10' предусмотрительным хозяином была установлена система безопасности и оповещения 'Поиск-88'. Новейшая по тем временам радиоэлектронная защита дала возможность оперативникам получить сигнал и выследить угонщика. Взяли их на автостоянке ж/д вокзала.

Скрюченный, ослабевший от боли в суставах заломленных рук, Юра Бяшенцев был крайне удивлен и испуган от всего происходящего: неожиданный, стремительный, силовой захват группы быстрого реагирования, мелькнувший в руке Тараса пистолет, выстрелы, страшные крики ментов, нервное потрясение, внезапная опустошенность в душе. Все навалилось тяжелым камнем! Затем допросы, суд, приговор - и невыносимое бремя зоновской жизни...

...Козик же занимался более серьезным и солидным в криминальной среде делом. После нескольких межрайонных и республиканских соревнований по кикбоксингу Игорь победил в финале соперника из Харькова и получил титул чемпиона Украины. Но дальнейшая жизнь вне тренировок ничуть не радовала его: больная мать хирела на глазах; младшая сеструха забеременила неизвестно от кого, а старшая укатила 'лимитой' в Ленинград; денег на питание не существовало - спасало то, что продавали одну за другой вещи из квартиры, да получал 'подъемные' за спорт Игорь. Короче, перспективы на будущее, как говорится, рисовались черным и завязывались в серый узелок. Поэтому и заставила нужда бросить бедствующую семью и отправиться на заработки в Россию.

Капитально Козик обосновался только в Шумени спустя три года бесплодных поисков 'золотого дна'. Полумиллионный сибирский газонефтяной центр показался молодому бойцу доходным местечком, особенно шуменская Система. Ну, куда можно податься профессиональному спортсмену в наше время, куда деть свои мышцы и способности? Только сюда, в подобные структуры!

Козик прочно обосновался в бригаде Заречья, пройдя работу телохранителя, гладиатора, номера Первого в ударном звене Зареченской Системы, а затем бригадира всей группировки.

Когда к власти пришли демократы, а коммунисты нехотя оставляли свои насиженные за 70 лет теплые местечки, в Шумени проездом оказался Ванпилов. Тайные собрания, сговоры, делишки.

Тогда-то 'Тайсон', как его прозвали в шуменской мафии, и имел место встретиться с Ванпиловым.

Нельзя сказать, что прокоммунистические с долей неонацизма пропаганды увлекли двадцатишестилетнего бойца, но сотрудником подпольного комитета Козик стал. Внегласным. А вот официально зачислили его номером 'XL' (как одежный!) в отряд боевиков, находящихся на попечении РКП Ванпилова. Самого лидера этой пока еще нелегальной партии Козик больше не видел, и это было незачем! А необходимую подготовку проходил исправно, обучение убивать не на ринге, а в любом другом месте давалось спортсмену легко, без задоринки. Платили хорошо, хотя финансовых недостатков Тайсон итак не ощущал - Зареченская прибыль ставшей уже родной бригады приносила лакомый кусочек. Остальное шло в 'общак'.

Просто захотел повоевать, пострелять, поубивать (мало будто умирало в Шумени людей насильственным путем!). Да и подготовка на уровне спецназа в дальнейшем не помешает! А к чему их натаскивали, ясно понятно, к возможным межпартийным стычкам, переворотам, конфликтам! Как говорят сейчас, к вероятной гражданской войне. Чтоб была за душой РКП сильная, мобильная, маленькая армия, чуть чего поддержавшая в трудную минуту.

База для обучения и дислоцирования боевиков РКП, конечно, находилась в строгой секретности и овеяна была страшной тайной. Случайные свидетели всегда умирали, но не всегда якобы в результате несчастного случая. Обслуживающий спецподразделение персонал составляли избранные, перепроверенные и доверенные. Мало, кто знал о базе РКП. Но лучше бы было, если бы никто не знал!..

Эта территория располагалась в Восточной Сибири, у истоков Подкаменной Тунгуски, в трехстах километрах от поселка Бурный - самого ближнего населенного пункта. Связь с базой осуществлялась только через вертушки, зимник и рацию. Другими иными путями добраться до места равнялось смерти, минимум сумасшествию.

Вот что представилось как-то однажды осенью 93-его охотнику-промысловику Ургену Васину, тунгусу из Северо-Енисейского кочевья, случайно напоровшемуся на спецполигон анпиловцев.

За ужасающими чёрно-зелёными лапами ельника стало вдруг светлей и просторней. Осиновый колок, сменивший хвойную чащобу, пестрел жёлтым, оранжевым, красным и бледно-зеленоватым колоритом осени. Весело журчал холодный ручей, запакованный незримыми сокровищами золота, вольфрама, платины, граната, магнетита и окатышами разноцветной яшмы. Вода - жгуче-ледяная, чистейшая, кристально-переливающаяся на минипорогах, была безжизненной (ни тайменя, ни хариуса), как и открытая взору тунгуса местность.

Казалось, ни души, ни звука, ни запаха.

Да нет, был запах - горелой стружки и тлевших листьев, слышались голоса, урчание мотора, лязг техники, скрипела на ветру сорокаметровая буровая вышка, оборудованная под наблюдательно-сторожевую и снабженная треногой 'ДШК'.

На ближнем за вышкой плане, на кое-где нагроможденных валунах, на привозном песке, на буреломе поваленных сосен, в искусственном водоеме, на грузовике, в окопах - везде шла ожесточенная рукопашная схватка. Люди в летнем камуфляже бились с противником в серой униформе.

Почти бесшумно, иногда с матом и воплем, 'гасили' они друг друга ногами, руками, головами, использовали подручный инструмент - камни, песок и воду, куски ткани и веревок. Проигрывали или сдавались только в случае потери сознания или явной физической недееспособности. Как эти озверевшие напарники уживались в свободное время, на отдыхе, в бараках, сказать было трудно!

Чуть в стороне, в деревянно-тряпичные манекены группа боевиков метала предметы, опасные для жизни и здоровья нормального человека: начиная с заточенных монет и иголок по возрастающей до булавок, дротиков и топоров. Одинаково страшно входили в чучела звездочка и ломик, бумеранг и монтировка, самодельная крестовина и бляха армейского ремня. А рядом, в импровизированном тире, на открытом воздухе пели и визжали стрелы, гарпуны, иглы пружинных устройств, разнокалиберные пули бесшумных автоматов и винтовок.

Дальше, за оврагом с естественно-искусственным полигоном, тренировалось в управлении и вождении техникой другое отделение наемников. Как в битве под Прохоровкой сходились мотоциклы, багги, 'нивы' и УАЗы, ЗИЛки и 'УРАЛы', вездеходы и БэТээРы. Взлетали, буксовали, переворачивались, бились друг о друга.

А через час рядом, на соседнем участке, будут грохотать, трещать, стучать и тарахтеть отечественные и диковинные импортные гранаты, взрывчатки, фугасы, огнеметы, автоматные и пистолетные стволы, подствольники, многоствольное и многозарядное оружие, ручные 'Иглы', 'Бури', 'Шквалы', 'Шмели', 'Радуги', 'Пламя', 'Смерчи', ПРУ, РГД, 'базуки', 'витюши' и другие опасные для жизни огнестрельные средства. Свистели, чихали, охали и лупили в белый свет, как в копеечку.