— Ну не красавчик ли ты у нас, курсант Беллоу? Особенно эта царапина на щеке, что оставила тебе какая-нибудь прошмодовка в подворотне! Что? — Тор наклонил голову прислушиваясь. Но Беллоу, наученный горьким опытом смолчал. Тор, казалось, немного огорчился, еще раз ткнул Беллоу в мордой пыль и снова начал ходить перед строем.

— Итак, как я вам уже говорил — я буду с вами на протяжении месяца карантина, двух месяцев переподготовки и так называемой "адской" недели. Те из вас, что смогут вынести меня в течении этого времени смогут вздохнуть с облегчением — на втором этапе вас будут обучать почти по штатским правилам. Но, уверяю вас — таких будет мало. Вам все понятно? — Тор с удовлетворением выслушал громовое — ДА, СЭР! после чего хлопнул стеком по ноге и скомандовал:

— А теперь в расположение роты — БЕГОМ МАРШ!

Сержанты — командиры отделений засвистели в свои свистки и побежали рядом со строем, подгоняя отстающих ударами коротких сержантских тростей. Перси вместе со всеми ввалился в казарму, мельком заметив на себе ненавидящий взгляд Беллоу. Он поежился, представив себе его гнев. Беллоу был на голову выше его, мускулистый и массивный как танк.

— Не толпиться! Не толпиться! Что вы прете, как стадо баранов! — орали сержанты.

— Девочки — налево, мальчики — направо! Шевелись!

— У каждого есть своя комната на двух человек. Здесь все-таки не пехота, а флот. — произнес Тор, когда все построились по обе стороны коридора. Стоящая напротив Перси девушка облегченно вздохнула.

— С кем вы там будете жить и как — это ваши проблемы. Но хочу предупредить что вы будете жить вместе до тех пор пока один из вас не вылетит или не умрет. Это как брак на все время обучения. Поэтому — думайте перед тем как предлагать парню жить вместе, маменькины дочки! — это он повернулся к девушкам.

— Среди вас есть некоторые, которые думают, что если она отрастила себе жопу и пару приличных сисек, то ее везде пропустят. Пусть такие сразу же выкинут из головы свои яичники, или где они там болтаются! Все сержанты и командный состав академии, включая меня — злобные импотенты и не надо нас раздражать своими жировыми отложениями! Вам понятно?

— Да, сэр!

— Теперь к тем ублюдкам, что по недоразумению называют себя мужчинами. Если у вас отрос член и волосы под мышками — это еще не значит, что вы можете совать то и другое куда захотите. На время этих трех месяцев можете помахать ручкой своей эрекции. Если у кого-то из вас будут оставаться силы на постельные шуры-муры, то лично я буду считать это вызовом и заезжу таких любовничков до седьмого пота. Вам ясно?

— Да, сэр!

— Вяловато… правая шеренга — пятьдесят приседаний. А пока мальчики приседают, девочки слушают меня. Все заходят в свои комнаты и записывают те недоразумения, что вы считаете фамилиями в планшет на двери. Потом расставляют вещи по местам и знакомятся с распорядком дня, написанном везде, где только можно. Я знаю, что найдутся такие ублюдки, которые будут говорить, мы дескать не знали и все такое. Так, вот, для этих баранов повторяю — вас, козлов, это не спасет. Читайте и мотайте себе на ус. В расположении учебной роты имеется также — очень уютная комната для отдыха, где есть большой головизор, мягкая мебель и автоматы для релаксации. В ней вы будете собираться и смотреть свое голо после занятий, обжиматься и пить пиво. — Тор обвел всех глазами и добавил: — но только тогда, когда вы переведетесь на второй этап обучения! А пока вы у меня в руках эта комната будет закрыта. Потому что курсант на моем этапе обучения мечтает только об двух вещах — о койке и времени, чтобы на нее упасть. Всем все понятно? Тогда — РОТА! Все — пятьдесят приседаний! И Быстро! — Тор заложил руки за спину и смотрел за тем, как учебная рота приседает. Восстанавливая дыхание после приседаний Перси в первый раз пожалел, что он пришел во флот. В первый, но далеко не последний.

Поздно вечером, когда улеглась суматоха и сержанты наконец перестали орать, Перси познакомился со своим соседом. Его звали Джим Йол и он был самым загорелым парнем во всей роте. Йол сразу же вызвал приступ острой зависти у Перси — он был худой. Можно было даже сказать — худющий. Перси всегда завидовал таким людям. Особенно легко ему с отжиманиями — сперва подумал он, едва увидев Йола. Как выяснилось — нет. Йол был родом с окраины, с каких-то редкоземельных рудников на спутниках Веги-Прим, у них не было искусственной гравитации, она бы помещала в работе шахт. В результате мускулатура у Джимми Йола была прямо скажем в ужасном состоянии. Два года назад для него даже просто передвижение по поверхности Олд-Прайм Сити было немыслимым без весовых компенсаторов.

— Так ты поступаешь сюда уже во третий раз? — удивился Перси, узнав эту историю.

— Ага. — кивнул Йол: — Первый раз отказали из-за того что едва ходил, второй раз — из-за недостатка веса.

— Что, серьезно? Ну ни фига себе, слушай, Джимми, хочешь я с тобой своими запасами поделюсь? — спросил Перси, кивая на свои складки на животе.

— Хочу. Давай еще мускулов подбавь.

— Откуда у меня мускулы… — загрустил Перси.

— Да, ты, что, у тебя мускулов просто валом. Сам подумай, ты свой вес туда-сюда таскаешь, а я бы от такого сразу загнулся. — сказал Йол, аккуратно укладывая свои вещи в прикроватную тумбочку.

— Да ну…

— Точно. Мускулов у тебя валом. Можно сказать, ты просто один большой мускул… — улыбнулся Йол. Перси не обиделся.

— В таком случае ты — одна большая кость. — ответил он.

— Идет. Значит мы должны держаться вместе.

— Ага. Слушай, ну у них тут сержанты — звери.

— Ерунда. Главное — первый этап пройти. На втором тебя уже никто выкинуть не хочет. Наоборот — стараются всеми силами дотянуть до выпуска. Я же тут два года не просто так ошивался, узнавал что и как, литературу читал…

— Литературу?

— Ну, да. Понимаешь, у них тут все разделено на два этапа, причем на первом этапе нами занимаются не флотские, а армейские. Видел эмблему на рукаве у мастер-сержанта?

— Космодесант.

— Точно. Армейские флот ненавидят тихой ненавистью. Флот армейских презирает. Кастовая система. Попал во флот — на всю жизнь. Свои традиции и прочее.

— Ну и что? — не понял Перси. Про неприязнь между флотом и армией он не знал, но какое это имело отношение к…

— Вот поэтому на первом этапе нас тянут армейские инструктора. Они ненавидят флот и действительно сделают все, чтобы отсеять большинство из нас. До упора. Первый этап так и задуман — отсеять…

— Зерна от плевел… — Перси закончил наводить порядок в своей тумбочке и наконец-то выпрямил спину. После утренних упражнений болело все тело.

— Я наверное сдохну. — сообщил он Йолу.

— Доставишь кучу радости мастер-сержанту. Второй этап — когда начинают в действительности учить делу. Это и есть собственно обучение. Срок — два года. На этом этапе в тебя и твое обучение вбухивают столько денег, что если тебя выкинуть из академии к концу обучения, то Империя недосчитается двух-трех миллионов кредитов.

— Экономически верно. — Перси пробежал взглядом свое обмундирование, окружающую обстановку и понял, что хотел сказать Йол. На данный момент государство потратило на них копейки. И в течении этих трех месяцев так и будет. И если кто-то и отсеется, то это не будет ударом для налогоплательщиков империи. А вот потом…

— Слушай, Йол, а если выдержим первый и второй этап, то что?

— Третий этап — стажировка в войсках. У тебя на петлицах крылышки и во всех барах все девчонки только на тебя и смотрят. Эх! — Йол лег на кровать и заложил руки за голову.

— Внимание! — раздался металлический голос из динамиков под потолком: — Учебная рота — на вечернюю поверку — становись!

— Твою мать. — сказал Перси.

— Это флот. — пожал плечами Йол.

На первом этапе действительно сильно не мудрили. Подъем в шесть утра. Кросс десять километров. "Легкая" зарядка, после которой хотелось просто выблевать свои легкие. Перси с завидным постоянством приходил последним на финишную черту, у него дрожали ноги и руки, когда он стоял по полчаса в "упоре лежа", пока мастер-сержант распинался по поводу их, таких-разэтаких салаг. После зарядки — утренний туалет. Построение. Завтрак, плотный и сытный, но на удивление однообразный. Построение. После построения — полоса препятствий, чертова куча грязи и металлолома, где Перси приходилось особенно туго. Вместо полосы препятствий могли устроить занятия по рукопашному бою или строевую подготовку. Перси даже не знал, что он ненавидел больше. Потом — обед. Сразу после обеда — десять минут отдыха, во время которого курсантов обычно заставляли делать хозяйственные работы на территории части. Потом — снова кросс, на этот раз двадцать километров и с рюкзаками. Перси за всю свою жизнь столько не пробежал, сколько здесь за два месяца. К вечеру, после кросса — один час занятий общевойсковыми уставами. Муть полнейшая. Ужин. Такой же как и завтрак. Занятия по уставам и матчасти. Вечернее построение, после которого те счастливчики, которых не назначили в наряд, и у которых нет нужды отрабатывать провинности ложились спать. Вернее — падали и выключались. Дай курсанту кровать и время, чтобы на нее упасть, и он упадет и будет счастлив, как крыса на колбасном складе — так говаривал Йол. Перси сдружился со своим соседом, особенно после того, как Йол нарвался на оплеуху от Беллоу, того здоровяка, что в первый день потешался над Перси. Это как-то их сблизило и они вдвоем придумали план страшной мести, заключавшейся в том, что в ботинки Беллоу были положены два презерватива, слегка наполненных моментальным молекулярным клеем. С утра, вскочив по команде подъем он как всегда всунул свои ноги в ботинки и, ничего не почувствовав рванул вниз по лестнице вместе со всеми. Уже во время утреннего кросса Беллоу начал понимать, что что-то не так. Ботинки сидели как влитые. По возвращении в казарму он попытался их снять… и такого взрыва ругательств не постыдился бы сам мастер-сержант. Но день идет своим чередом, глупо жаловаться на то, что с тебя ботинки не слезают. Беллоу пришлось ходить приклеенным целый день, а ночью он раздобыл растворитель и, как обычно, толком не прочитав инструкцию, просто-напросто налил его в ботинки.