К концу дня футболку на человеке можно было выжимать. Что Заречнев с некоторой долей показушности и делал, выбираясь из кабины и тут же, около ИПЛ-4, переодеваясь в сухую одежду.

Новобранцы при этом неизменно восхищенно молчали; «деды» тоже молчали. Но иначе — угрюмо, с плохо скрываемой неприязнью. Они словно знали что-то такое, что ужасно раздражало их при виде того, как «пашут» в своих кабинах бывшие гладиаторы. Знали, но все равно — молчали.

Николай Платонович довольно хмыкнул, когда Александр доложил ему, что задание выполнено — курсанты Заречнев и Ар'рахх в течение трех часов по три раза поразили летающую мишень из пушек.

— А вы меня не обманываете? — с легкой усмешкой поинтересовался он у Сашки. Тот опустил голову, часто заморгал, даже покраснел от обиды.

— А смысл? Какой смысл обманывать? Вы же все равно имеете возможность проверить — правду я Вам говорю, или обманываю. А если бы не имели? Что бы это изменило? Да ничего — ровным счетом. Как говорил в таких случаях господин Мюллер — «маленький обман рождает большое недоверие». Рано или поздно откроется, что Вас кто-то обманывал. Будет впредь такому человека вера? Да никогда! Седой спокойно выслушал запальчивую тираду курсанта. Ответил:

— Ну и отлично! Завтра у вас новое задание. Поразить мишень трижды в течение часа. Потом — перерыв один час. Затем — выполнить это задание еще два раза. Я думаю, вы справитесь. Нужно справиться. Сегодня я получил кое-какую информацию и вынужден интенсифицировать вашу подготовку. Послезавтра вы из «охотников» превратитесь в «жертву».

Да. И последнее. После выполнения завтрашнего упражнения зайдите на склад, получите кожаные перчатки для полетов. Все уже получили, остались только вы и Ирина.

— Обоим зайти?

— Я, что, как-то неясно выразился? Конечно — обоим!

— А нам никто ничего не говорил.

— Ну... Наверное, «умеете» заводить друзей.

Перчатки сидели на руке как влитые. Светло-коричневые, из мягкой и тонкой кожи, со множеством овальных отверстий для доступа воздуха. Они были похожи на автомобильные или велосипедные: у них также отсутствовали кончики перчаточных пальцев.

Сашка просунул руку внутрь, прижал «липучку» к запястью, несколько раз сжал и разжал кулак. Глядя на него, зеленый верзила проделал то же самое.

— А как вы смогли так точно их изготовить — без примерки? Особенно — ему! — кивнул курсант головой в сторону друга.

— Все очень просто, молодой человек. — ответил Николай Платонович, с нескрываемой симпатией глядя на то, как рядом примеряет свои перчатки Ирина. Похоже, и у неё, и седого начали формироваться довольно серьезные чувства друг к другу. — Когда вас сканировали, попутно с вас сняли все ваши антропометрические данные. Теперь мы можем изготовить для вас одежду или обувь в полном соответствии с вашими индивидуальными особенностями. Для кителя нет такой необходимости, а вот для подводного, диверсионного, стратосферного и космического обмундирования — такая потребность есть.

— Понятно! — протянул Сашка. — А что делать, если перчатки или обувь порвутся, или износятся?

— Ничего не делать. Приходите на склад и получаете новую пару. Её изготовят прямо при вас.

— Ага. То есть впрок ничего не делается?

— А зачем? Любой из курсантов может погибнуть в любой момент. Какой смысл напрасно расходовать ресурсы?

«Да, добрый Вы, Николай Платонович». — подумал Заречнев, косясь на седого. — «Другой бы убил, наверное. А Вы только напомнили, что жизнь новобранца — пшик». — но вслух ничего говорить не стал. — «Как говорил на Дракии один из аборигенов? Молчание — дороже золота»?

— А вот и ваше задание! — нарочито бодрым голосом сказал седой, поочередно касаясь своим сканером планшеток драка и человека. Утром, после завтрака, вы сможете его прочитать.

Нарочитая бодрость, впрочем, не обманула бывших гладиаторов. С такой интонацией седой говорил обычно в случаях, когда он приготовил курсантам какую-то «бяку».

«Бяка» для Сашки и Ар'рахха заключалась в том, что им нужно было продержаться против мишени ровно час.

Заречнев непонимающе пожал плечами (что ж в этом сложного-то?); зеленый верзила не разделил его мнения. Он исподлобья посмотрел куда-то вверх, очевидно, настраиваясь на серьезные испытания.

К вылету на полетное задание бывших гладиаторов почему-то собрались все курсанты, даже те, у кого полеты начинались только после обеда, причем — как новобранцы, так и более опытные «деды». Краем глаза Заречнев заметил в дальнем конце толпы даже нескольких инструкторов, включая Евгения Дягилева.

Все явно чего-то ждали. Чего-то такого, что непременно доставит всем массу удовольствия.

Сашка еще раз, более внимательно глянул в полетное задание, только сейчас обратил внимание, что зона выполнения упражнения очерчена окрестностями базы. Иначе говоря, все будут видеть, как «железный птеродактиль» сейчас будет гонять их, как гончая собака — зайцев. Взлетели нормально. Разошлись по секторам. И тут началось...

Беспилотная мишень за доли секунды зашла в тыл Заречневу, «приклеилась» к его хвосту и через пару секунд врезала длинной пулеметной очередью по двигателям Сашкиного истребителя.

Самолет дернулся, Александр от неожиданности рванул штурвал на себя, а рычаги управления вектором тяги двигателей — вперед. Истребитель закувыркался в воздухе, словно неловко брошенная детская игрушка.

В наушниках раздался громких хохот нескольких десятков луженых глоток — кто-то намеренно включил микрофоны на земле на полную громкость. Сашкину спину обдало жаром, а руки и лицо мгновенно покрылась испариной. Он справился с собой, кое-как выровнял самолет. В это момент «мишень» атаковала снова.

Пули с грохотом врезались в обшивку истребителя, рикошетили, оставляя на поверхности кабины и обшивки фиолетовые вспышки...

Заречнев справился, наконец, с волнением, стал резко бросать самолет в стороны, менять высоту, скорость — маневрировать с использованием всех возможностей истребителя.

«Птеродактиль» висел сзади, как привязанный. К звукам «отбойного молотка» бывший гладиатор довольно быстро адаптировался, хотя внутренне всякий раз сжимался, когда огненная струя «мишени» хлестала по кабине и по фонарю самолета. Избежать атаки, не смотря на все прилагаемые усилия, не удавалось.

«Ну, что же. Придется использовать запрещенные приёмы»! — подумал Заречнев, двигая вперед до максимума рычаг управления тягой двигателей. — «Иначе эта железяка нас просто доканает». Сашку вдавило в кресло. «Железная птица» пропала где-то сзади.

Почти час гонял Заречнев истребитель по кругу, прежде чем услышал в наушниках голос Николая Платоновича: «Ладно, я ставлю вам выполнение задания. Условно, конечно — за находчивость. Но знайте — завтра так легко не отделаетесь». А после обеда на летную базу вернулась Дита.

Александр с радостно-растерянном лицом вместе со всеми побежал встречать космолет бессмертной. Дита устало вышла на бетон летной школы, что-то сказала Николаю Платоновичу, не оглядываясь, пошла в сторону своих апартаментов. Космолет тут же поднялся в воздух и через минуту или полторы скрылся за горизонтом.

Сашка проводил её влюбленным взглядом; когда она скрылась за дверью здания, опустил голову, медленно побрел к своему самолету. Судя по очень довольному виду седого, он явно приготовил бывшим гладиатора какой-то очередной неприятный сюрприз. «Бяка» оказалась — всем «бякам» — «бяка».

«Охотником» стала совсем другая «игрушка». Полноразмерный беспилотный истребитель, вооруженный аж четырьмя крупнокалиберными пушками. В боевых операциях его не применяли — генераторы электромагнитных волн «альбатросов» богомолов электронные «мозги» самолетика выжгли бы за долю мгновения. Но в качестве учебного противника ему просто не было цены. Бывшие гладиаторы это «оценили» очень скоро.

БПЛА в маневренности своему «младшему» «коллеге», разумеется, уступал, но вот в остальном...

«Убежать» от него не удалось. При первой же попытке «свалить» он легко догнал самолет Сашки и... всадил в него из всех четырех пушек.