— Еще одна отставка? — поморщился Стивен. — Не очень-то хорошо для поддержания морального состояния… Кто занял место Кэролайн в службе здравоохранения?

— Ее первый заместитель, Кинселла. Парень неглупый, но Кэролайн так наладила работу в своем ведомстве, что он просто перенял у нее вожжи. Жаль, что Кэролайн пострадала из-за амбиций Спайсера. Она была хорошим руководителем.

— Это точно.

Вернувшись в отель, Стивен снова начал изучать информацию, которую ему удалось собрать по «джокерам». Снова и снова искал он общий фактор, который мог просмотреть, и снова его компьютер ничего не находил.

— Больше данных, — пробормотал Стивен уныло. — Не хватает данных…

Он позвонил в «Сай-Мед» и попросил поискать более подробную информацию об этих людях. Нет, он не может сформулировать запрос конкретнее, пусть присылают все, что удастся раздобыть, даже самые незначительные детали. Лучше слишком много информации, чем слишком мало.

Стивен долго размышлял о словах Каммингса «нужно уметь оставаться в стороне». В них был здравый смысл, и Стивен признал это, но его совесть говорила ему другое. Она говорила ему, что ждать вдохновения можно где угодно — в том числе и в церкви Святого Иуды.

Предполагая, что Кэролайн и Кейт выйдут на перерыв в то же время, что и вчера, Стивен поехал в церковь. Он ждал пятнадцать минут, наконец две женщины вышли из душа с мокрыми волосами и темными кругами под глазами от усталости.

— Вот уж не ожидала, что вы снова придете сюда, — сказала Кэролайн тихо.

— У меня оказался еще один свободный вечер, — сказал Стивен, пытаясь под напускной бодростью скрыть истинные чувства.

— Молодец, — сказала Кэролайн, но по ее взгляду было понятно, что она понимает, каких это стоило ему усилий.

Кода после перерыва женщины вернулись на работу, Стивен присоединился к ним. Ситуация в церкви была еще хуже, чем вчера. Количество пациентов резко возросло, добавилось еще три ряда кроватей, и теперь в церкви находилось около шестидесяти тяжело больных людей.

— Нам приходится использовать старую ризницу в качестве морга, — объяснила Кейт Лайнхэм. — Крематории не справляются, там уже очереди. Ну что, приступим, ребята?

Стивен отработал пятичасовое дежурство, как и прошлой ночью, и снова вышел из церкви вместе с Кэролайн, совершенно опустошенный, понимая при этом, что Кэролайн проработала вдвое дольше.

— По-моему, у меня дома есть отварная солонина, — сказала Кэролайн, — и возможно, немного фасоли. Как вам?

— Искусительница, — улыбнулся Стивен, снова отчаянно нуждавшийся в компании. — Но я предлагаю пообедать у меня в гостинице, если вы не против.

Она покачала головой:

— Нет, я совершенно без сил. Давайте пойдем домой. Вы можете угостить меня обедом, когда все это закончится.

— Договорились.

Ожидая, пока разогреется фасоль, Кэролайн спросила:

— Что заставило вас вернуться в церковь, после всего того, что вы чувствовали?

— Я врач и не могу оставаться в стороне, когда медперсонала катастрофически не хватает, — ответил Стивен. — А мои вчерашние чувства — это роскошь, которую я не могу позволить себе в такой ситуации.

Кэролайн понимающе кивнула, во взгляде ее сквозило уважение.

— Сегодня вам было легче?

— Меня только что вывернуло наизнанку в ванной, если это отвечает на ваш вопрос… но вы работали гораздо больше меня. Как вам это удается?

Размышляя над ответом, Кэролайн прикусила губу, и Стивен увидел у нее во взгляде беспомощность — впервые за все это время. У него комок подкатил к горлу.

— Сегодня у нас умерло девятнадцать человек, — тихо произнесла Кэролайн. — Мы сложили их в ризнице… друг на друга, как мешки с картошкой. Чья-то дочь, чей-то сын, все лежат в куче, ожидая, пока их заберут… чтобы сжечь. Никогда не думала, что увижу такое в Англии в наше время.

— Когда вы отдыхали последний раз? — мягко спросил Стивен.

— Никто из нас, кроме семейных, не берет выходных, пока к нам не придут еще хотя бы несколько медсестер, — сказала Кэролайн.

— Вы заболеете…

— Может быть, я этого заслуживаю. Может быть, если бы я подняла тревогу после того, как та девочка сбежала на дискотеку, все было бы по-другому.

— Ерунда, — сказал Стивен. — Мы это уже обсуждали. Вы приняли совершенно правильное решение в тех обстоятельствах. Вам не за что упрекать себя, абсолютно не за что! Тот политик просто использовал вас и обстоятельства, чтобы выдвинуться, — жалкий, корыстный негодяй.

— Спасибо… но вряд ли вам удастся убедить меня до конца.

Уверения Стивена прервал звонок его мобильного, доносившийся из кармана куртки. Чтобы поговорить, он вышел в коридор. Когда он вернулся, Кэролайн сразу поняла: что-то случилось.

— Что? — спросила она.

— Обнаружен новый «джокер» — в Халле, — ответил Стивен, все еще ошарашенный новостью. — «Сай-Мед» выслала мне подробности. Служба здравоохранения считает это ярким примером того, что болезнь возникает сама собой.

— Вот черт, — вздохнула Кэролайн. — Когда все это закончится?

Стивен секунду мрачно смотрел на нее, затем сказал:

— Это закончится, когда мы выявим источник, изолируем всех контактировавших и прервем распространение болезни, как и при любой другой вспышке инфекционного заболевания. Нужно верить, что нам это удастся.

Кэролайн медленно кивнула.

— Конечно, — сказала она. — Конечно… Господи, как я устала! Расскажите мне анекдот, Стивен. У меня такое ощущение, что я уже несколько недель не улыбалась.

— Знакомое ощущение, — кивнул Стивен.

— Давайте, расскажите анекдот.

Он на секунду задумался, потом начал:

— Сидит на камне маленький полярный медвежонок и смотрит, как мимо проплывают льдины. Внезапно он поднимает глаза на свою мать, сидящую рядом с ним, и спрашивает: «Мам, а я полярный медведь?» — «Конечно, ты полярный медведь», — отвечает его мать и ласково гладит по голове. Проходит еще некоторое время, и медвежонок снова спрашивает это и получает тот же ответ. Через некоторое время медвежонок снова задает этот вопрос. Его мать, потеряв терпение, отвечает: «Конечно, ты — полярный медведь! Я полярная медведица, твой папа — полярный медведь, твой брат — полярный медведь. Мы все — полярные медведи. Что за ерунду ты спрашиваешь?» — «Понимаешь, — вздыхает медвежонок, — просто я ужасно замерз!»

Лицо Кэролайн медленно растянулось в улыбке, а затем она расхохоталась. Она хохотала так долго, что Стивен забеспокоился, не истерика ли это. Однако анекдот просто послужил выпускным клапаном для всех ее накопившихся эмоций.

— О Господи, — сказала она, вытирая катившиеся по лицу слезы. — В точку, Данбар. Просто отлично!

— Рад был вам услужить, мэм, — улыбнулся Стивен. — Чем-нибудь еще могу помочь?

— Можешь налить нам обоим выпить, и пусть весь мир подождет хотя бы пару часов.

В гостиницу Стивен вернулся поздно, но нашел в себе силы скачать новую информацию, пришедшую ему на электронную почту из «Сай-Мед», и принялся ее изучать. Он отложил в сторону данные по Барклаю и остальным, и сосредоточился на новом «джокере». Сразу стало понятно, почему власти готовы были признать, что вирус возникает «из воздуха»: пациентка, сестра Мари Ксавьер, монахиня-бенедиктинка, жила в закрытом религиозном ордене, ориентированном на медитацию и самосозерцание. Сестры практически не контактировали с вешним миром, и служба здравоохранения установила, что Мари Ксавьер не покидала стен монастыря и не встречалась ни с кем из внешнего мира в течение последних семи месяцев.

Первоначальное удивление сменилось надеждой: Мари Ксавьер должна дать ключ к разгадке! Она монахиня, значит, не предполагалось никаких секретных любовников, случайных контактов с иностранцами, поездок за границу и никакой возможности контакта с дикими животными. Если ему удастся выяснить, как сестра Мари Ксавьер заразилась вирусом, он разгадает тайну всех остальных вспышек.

Из письма Стивен узнал, что заболевшая монахиня родилась в городе Эннискорти в республике Ирландия, и в возрасте четырех лет, осиротев, попала в монастырь. Сейчас ей было тридцать шесть, и последние одиннадцать лет она жила в закрытом ордене. Неделю назад она заболела, и когда ее состояние резко ухудшилось, вызвали врача, наблюдавшего сестер. Он сразу понял, в чем дело, и поднял тревогу. Службе здравоохранения редко попадаются такие случаи, когда настолько легко можно изолировать пациента и контактировавших с ним лиц. Монахини уже сделали это сами, поскольку таков был их образ жизни. Для работы с зараженным диагностическим материалом власти вызвали одну из шведских передвижных лабораторий, и она уже установила, что сестра Мари больна недавно выявленным новым филовирусом.