— Ты прикрываешь меня, а я — тебя?

Он улыбнулся и пожал ее ладонь.

— Помимо всего остального.

Ноги Эйприл словно вросли в землю. Глен, как всегда, приготовился к долгому ожиданию. Проблема заключалась в том, что теперь он стоял напротив нее и его голая грудь находилась перед глазами Эйприл. Она старалась не замечать его широких плеч и плоского мускулистого живота. Более того, женщина пыталась утихомирить свое воображение. Оно уже рисовало картины тесного сотрудничества, которое приведет к исполнению ее заветного желания. К рождению ребенка. Ну и предложение сделал Глен!

— А ты не шутишь?

Глен прикоснулся пальцем к ее подбородку и приподнял голову Эйприл. Их взгляды встретились. Смотреть в его пронзительные карие глаза было труднее, чем на обнаженную грудь.

— Я не меньше тебя хочу иметь ребенка, — тихо сказал Глен.

У Эйприл перехватило дыхание.

— Значит, это серьезно?

Он кивнул. Эйприл не видела ни малейшего намека на смех в его глазах, ни дрожания губ, сдерживающих улыбку. Глен был совершенно серьезен.

Эйприл не могла себе представить лучшего донора. Отличная физическая форма. Худощавый, подтянутый, с крепкими мышцами. Она не помнила, когда Глен в последний раз жаловался на усталость.

Кроме того, Глен — умный мужчина. Всего за несколько лет он помог вытащить туристический комплекс из долговой ямы. «Уютные полянки для семейного отдыха» процветали и приносили неплохие доходы благодаря его таланту и деловому чутью.

А выразительные глаза, твердая линия подбородка и правильные черты лица дадут, без сомнения, превосходный результат.

Это же безумие! Она думает о Глене как о племенном жеребце. Однако, разумеется, как и в истории с неосмотрительной Дези, Эйприл придется заплатить высокую цену за его помощь.

Она покачала головой.

— Причина, по которой я должна уехать, — напомнила она, — мое желание избежать сплетен. Я хочу вырастить ребенка в Хармони–Гроув. Есть только одна возможность избежать скандала: соблюсти традицию и выйти замуж.

— Хорошо, — легко согласился Глен, — тогда я женюсь на тебе. Если ты не захочешь пребывать замужем после рождения ребенка, мы можем получить развод и остаться друзьями.

Эйприл погладила приятеля по щеке.

— Я уже разрушила один брак, выйдя замуж за друга. Я больше не повторю своей ошибки. Что же касается развода, я не смогу вновь пройти через это, особенно с ребенком. — Внезапно, поддавшись импульсу, она приподнялась на цыпочки и поцеловала Глена в щеку. — Спасибо, что ты сделал такое щедрое предложение. Ты настоящий друг. Все. Вопрос закрыт.

— Эйприл, послушай. Мы не обязаны юридически оформлять наш брак, — упорствовал Глен. — Если ты переживаешь из–за сплетен вокруг твоей семьи, мы можем заключить фиктивный брак с фальшивым священником. Едва ты забеременеешь, мы разойдемся без всякого развода.

Его голос звучал слишком спокойно, слишком безразлично для такого важного предложения. Ко всему прочему Глен не смотрел ей в глаза. Эйприл подумала, что он изо всех сил пытается скрыть, какое значение имеет для него успех их дела. Планируя рождение ребенка, Эйприл забыла учесть, что ее отъезд серьезно повлияет на их бизнес, на доходы Глена, на прибыль, на его средства к существованию. Несправедливо бросать друга на произвол судьбы в тот момент, когда комплекс начал приносить деньги. С другой стороны…

— Мне кажется, нечестно использовать друзей для подобных целей, — сказала Эйприл, отгоняя ненужные мысли.

Глен усмехнулся.

— Я пользовался друзьями и для худших дел. Советую не тянуть с ответом. Ваши семейные сборы в следующем месяце — отличное время для свадьбы.

Эйприл наклонила детскую бутылочку с молоком, чтобы бельчонок смог допить всю порцию молока.

Сколько она помнила себя, Глен всегда был рядом. В детстве он приходил на помощь, если она чего–то не понимала на школьных уроках. Когда ей понадобился партнер для покупки и управления «Уютными полянками», Глен оставил свою работу в Пенсильвании и вернулся в Вирджинию. И теперь, когда она захотела родить ребенка, он вновь предложил свою помощь. Самую интимную помощь…

Забренчал дверной звонок, и в магазин вошел Глен. На его висках блестел пот, влажные волосы прилипли к шее. Он протянул Эйприл пышный букет желто–коричневых ирисов. Она молча взяла цветы, и Глен, словно случайно, отвел белокурый локон от ее щеки.

— Они напомнили мне твои волосы.

— Ты хотел сказать — мои глаза? — спросила Эйприл. Из–за карих глаз многие часто принимали ее за сестру Глена.

— И их тоже, — согласился мужчина. Его рука задержалась на ее лице. — Но я имел в виду твои волосы. Они похожи на эти лепестки.

Эйприл с удивлением смотрела на приятеля. Странно слышать от него комплименты и быть центром его постоянного внимания. Чтобы нарушить напряженную тишину, повисшую в комнате, Эйприл попробовала пошутить:

— Наверное, потому, что они такие же короткие и лохматые.

Но беседа не клеилась. Эйприл вернула маленького Роки назад, в его картонный домик, достала брикет мороженого из холодильника и вручила его человеку, который внезапно заставил ее сердце биться в бешеном ритме.

Глен с благодарностью улыбнулся. Эйприл миллион раз наблюдала его улыбку, но сегодня ей казалось, что она видит ее впервые. Глен был красив сдержанной неброской красотой. Правильные черты лица, спортивная, немного суховатая фигура. Помимо привлекательной внешности, Глен обладал каким–то внутренним спокойствием и уверенностью в себе. Именно это придавало ему истинный лоск.

На прилавке зазвонил телефон, возвращая Эйприл к реальности.

Звонила мать.

— Эйприл, я сейчас в универмаге Корнцанг. Здесь есть замороженные котлеты и булочки для гамбургеров. Я хочу купить несколько упаковок для семейного праздника, но если ты уже заказала их, то я не буду беспокоиться.

— Ты позвонила не в самый подходящий момент… — Эйприл пока не хотела разговаривать с мамой. Она до сих пор не решила, стоит ли праздновать фиктивную свадьбу в присутствии родственников. Они, конечно, обрадуются, но разве честно обманывать свою семью? — Понимаешь, сейчас не время обсуждать меню…

— Наоборот, самое время. Я в магазине, могу купить все, что надо. Неужели так сложно ответить, покупать полуфабрикаты для гамбургеров или нет?

Глен прислонился к прилавку.

— Скажи своей маме, что я передаю ей привет.

— Я не ослышалась? Это Глен? — спросила Джоан у дочери.

— Да, мамочка. Он передает тебе привет.

— Кузен Эрл сообщил мне, что вы решили пожениться. — Женщина громко вздохнула. — Не понимаю, почему ты сама не поделилась со мной новостью. Я не хочу сказать, что не одобряю Глена. Но мне очень жаль, что я должна узнавать о свадьбе собственной дочери от третьих лиц.

Эйприл от удивления открыла рот. Кузен Эрл? Откуда ему известно о свадьбе? В курсе ли он — или кто–нибудь еще — всех нюансов их с Гленом бракосочетания?

— Мамочка, я даже не решила, будем ли мы праздновать свадьбу. Мы с Гленом еще толком не обсуждали эту тему.

Джоан Хенсон не тратила времени на пустые размышления.

— Я считаю, что свадьбу надо играть по всем правилам. Ты уже выбрала посаженого отца? Я имею в виду того человека, кто отдаст твою руку жениху? А тетя Фрида обязательно должна спеть «О, обещай мне!».

— Между прочим, — невинно сообщил Глен, — это я рассказал Эрлу о нашей свадьбе. Он собирается приехать на ваш семейный праздник. Эрл признался, что с радостью нас поженит.

Отсалютовав палочкой для мороженого, Глен наградил Эйприл очаровательной улыбкой и вышел из магазина. Он расчищал от грязи и мусора дорожки, ведущие на полянки, где раскинулись палатки.

До Эйприл донесся голос матери:

— По крайней мере, хорошо, что ты не собираешься жить во грехе.

Глен сидел на скамейке перед широким окном склада–магазина и под диктовку Эйприл записывал заказы, положив бумагу на правую ногу, перевязанную бинтом. За последние несколько часов Глен успел не только разобраться с дорожками, но также отремонтировать трактор, поранить ногу обломанной веткой и переодеться в чистые шорты.