— Нет.

— Хорошо, — произнес он. Отчего еще более внимательно стал меня рассматривать. — На самом деле, я не понимаю, почему ты злишься на меня. Это мой дом. Мне казалось что, это ты вторглась на чужую территорию.

— Я не вторгалась, — проворчала я. — Мне предложили эту работу месяц назад. И я понятия не имела, что ты можешь оказаться здесь. По правде говоря, я понятия не имела, что ты являешься Кенсингтоном.

Он пытливо всматривался в мое лицо, словно пытаясь вспомнить очертания и фигуру. Словно он собирался пройти тест на предмет, вызубривая его в последний момент, вспоминая все мелочи, которые подзабыл. — Мы раньше не встречались?

Я с раздражением фыркнула.

— Ты такой наблюдательный.

— Видно, встреча не очень хорошо прошла?

Я бросила на него, прищурившись, взгляд.

Он поднял руки вверх.

— Понятно. Видно, очень была плохая встреча.

— Ты даже не помнишь... — я замолчала.

— Все настолько было плохо?

— Достойно осуждения.

— Знаешь, почему-то у меня такое чувство, что я тебя знаю. И мне кажется, ты это все подстроила.

Я закатила глаза к небу, а потом поставила лопату у дома туда, где ее и обнаружила. Лучше мне держать его на расстоянии вытянутой руки до конца этого разговора.

— Не вешай мне лапшу на уши.

— Я и не собираюсь.

— Как же, — саркастически ответила я.

Я была не уверена, что он умеет делать что-то еще кроме, как обильно вещать лапшу на уши.

— Нет, правда, откуда я тебя знаю?

Я отрицательно покачала головой. Обида прорвалась сквозь гнев. И боль, которую я заставляла себя столько времени не чувствовать.

— Если ты не можешь вспомнить, то я не вижу смысла помогать тебе в этом.

Затем я потянулась к ручке двери, но он остановил меня на полпути одним словом:

— Париж.

Я резко обернулась от шока. Он действительно вспомнил. Этот ублюдок кое-что вспомнил. Но боль тут же сменилась закипающим гневом. В праведном, мстительном пламени, пронзающем меня каждый раз, как только я вспоминала свой первый раз.

Я рывком распахнула дверь в дом, окинув его взглядом.

— Совершенно верно. Мы провели одну ночь в Париже. Ты ухаживал за мной, потом трахал, а потом исчез, словно призрак!

И поскольку распахнула дверь настежь, то вошла в летний коттедж Кенсингтонов. И застыла на месте, как только четыре пары глаз повернулись в мою сторону. Четыре пары глаз, которые явно слышали, как я кричала на Пенна, полоская перед всеми «наше грязное белье».

Просто замечательно.

3. Натали

Лицо тут же приобрело цвет созревшего помидора.

— Я... гм... — пробормотала я, не находя слов.

Я выглядела со стороны, как разгоряченный беспорядок — мокрая в своем засыпанном песком платье с бутылкой бурбона и лифчиком в руке. Наверное, они приняли меня за сумасшедшую. Сумасшедшую женщину, которую Пенн подобрал на берегу пляжа, когда пошел проверить насчет костра.

Еще хуже было то, что, кем бы ни были эти четверо, они выглядели в данный момент просто потрясающе. Двое мужчин и две женщины, одетые в сшитые на заказ костюмы и коктейльные платья. Гламурные, уверенные в себе, богатые. Это было видно по их одежде и манерам, а также, как они молча позволяли мне стоять и таращиться, словно рыба, выброшенная на берег.

— Простите, — наконец-то сумела я вымолвить. — Я не ожидала, что сегодня вечером кто-то приедет в поместье. Меня наняла мэр Кенсингтон, но Пенн сообщил, что ему ничего не известно об этом факте. Точно так же, как я не знала, что у него есть... друзья.

Пенн переступил порог и вошел внутрь. Он стал вытряхивать песок из своих мокасин. Наши взгляды встретились, и у меня перехватило дыхание. На свету он казался еще более ошеломляющим. Неудивительно, что я приметила его еще в Париже, когда он самоотверженно что-то писал в блокноте в парке напротив нашей квартиры. И почему я подошла к нему на той вечеринке. И почему... я выбрала его на одну ночь.

— Почему бы тебе не представить нас своей подруге, Пенн? — застенчиво спросила брюнетка. Она была загорелая, словно провела все лето на пляже, одетая в блестящее изумрудно-зеленое платье.

Странно, но она напоминала мне Анну Болейн. Я была не уверена, хорошо это или плохо.

— Нет нужны ему представлять, Кэтрин. Я должна представить вас друг другу, — заговорила другая женщина. Она не была такой загорелой, скорее с бледной кожей, с россыпью веснушек и волнистыми темно-рыжими волосами до плеч. Черное платье сидело на ней как вторая кожа, но она не показалась мне расслабленной, как остальные. Она нервничала, словно заглотнула слишком много кофе. — Это Натали Бишоп. Она будет наблюдать за домом в течение следующих двух месяцев.

— Я... да, — растерянно ответила я.

— Извините, — произнесла эта женщина, делая шаг вперед и протягивая руку. — Я — Ларк. Ларкин Сент-Винсент.

У меня перехватило горло. А я-то думала, что хуже уже быть не может. Вот она, та женщина, которая меня наняла.

Я поспешно поставила бутылку бурбона и спрятала за спиной лифчик, прежде чем пожать ей руку.

— Ларк, я так рада с вами познакомиться.

— У меня совершенно вылетело из головы, что вы можете прибыть сюда в эти выходные. По какой-то причине я решила, что вы начнете на следующей неделе. С тех пор как я передала ваше дело своей помощнице, я вас так и не встретила в своем офисе.

— Значит, ты знала, что здесь может находиться кто-то еще и все равно предложила сюда поехать? — спросил один из мужчин. Он был невероятно высоким, с гладкой темно-коричневой кожей и коротко подстриженными волосами. Один взгляд в его бездонные темно-карие глаза говорил, что он способен доставить мне столько же проблем, как и Пенн, стоящий рядом со мной. Этот мужчина точно знал, как на него реагируют женщины.

Я сглотнула и отвела взгляд.

Ларк всего лишь закатила глаза.

— Я забыла, Льюис. Ты можешь винить меня в этом, но у меня не было отпуска в течение трех лет.

— Ты можешь только себя винить в этом, — заявила Кэтрин.

И оставшийся парень из их компании просто кивнул, произнеся:

— Ага.

— Не вмешивайся, Роу, — ответила Ларк.

И я поняла, что под их разговор у меня появилась возможность выбраться из комнаты. Я выглядела ужасно, просто не предполагая, что смогу кого-то из хозяев встретить в этот момент.

— Я, пожалуй... — и указала в коридор в направлении спальни, в которой ночевала две ночи.

— Наверное, это к лучшему, — сказала Кэтрин. — Вы что свалились в океан? — Она посмотрела на Пенна, и на ее красивых накрашенных красным губах появилась улыбка. — Это ты ее столкнул?

Пенн, который до сих пор не произнес ни слова, наконец заговорил:

— Мне кажется, что мы должны предоставить Натали момент уединения. Даже в хороший день для нее, мы любим наседать. А сейчас она уж точно не должна была встречаться с нами в таком виде.

Я резко дернула голову в его сторону, разрываясь между гневом и облегчением. С одной стороны, злостью на него. И облегчение, что, Боже милостивый, мне действительно нужно было как можно быстрее убраться отсюда к чертовой матери. Слишком многое произошло все и сразу. Я не очень хорошо, еще с детства, общалась с людьми, мне лучше было быть с ними один на один. Но стоять перед ними, где я стояла, и смотреть на невероятно привлекательную компанию его друзей, когда мне хотелось заорать на него, совсем не помогало.

— Э-э... да. Уединение. — Я кивнула и прошла мимо его друзей. — Приятно было познакомиться со всеми вами.

Я подняла руку, неловко помахав на прощание, и с опозданием поняла, что это была та самая рука, которая прятала лифчик за спиной. Отчего глаза расширились от ужаса, затем резко спрятала его в бок за объемные складки платья балахона.

Открыла было рот, чтобы извиниться за свое поведение, но потом остановилась и ринулась вперед по коридору. Мне не следовало ни перед кем извиняться, кроме Ларк. И, если уж быть честной, что могло дать мое извинение в данный момент? Я не могла лишиться этой работы, несмотря на то, что она увидела меня в таком виде. Она определенно сообщит мэру, что я не гожусь для такой работы. И все рекомендации, которые я получила от своей предыдущей хозяйки, наблюдая за ее домом, были сфабрикованы. Она скажет мэру, что настолько компетентный человек не может столько совершать ошибок.

Комната, которую мне отвели, была роскошной спальней для гостей с белой кроватью с балдахином, покрытой пуховым одеялом в голубые и розовые цветочки. Сверху был настоящий балдахин. Комната была роскошной и привлекательной, с полутора миллионами подушек всевозможных видов, которые только можно вообразить, и ковром под ногами, таким пышным, что ноги утопали в нем. Больше всего мне будет не хватать этой комнаты.

Всего две ночи на пуховой перине, это были лучшие ночи сна в моей жизни. Я действительно с нетерпением ждала еще одной ночи в этой постели. Но, увы, это не случиться.

Я раздраженно швырнула лифчик на кровать, натянула шорты и слишком большую футболку, волосы собрала в беспорядочный пучок на макушке. Я отшвырнула платье в песке в угол и вытащила из шкафа два чемодана. Я научилась быстро собираться. Результат, что я выросла в семье военного, и год за годом путешествовала по разным местам, куда нас посылало ВВС. И поскольку я подрядилась быть наблюдателем за домами, вся моя жизнь заключалась в этих двух чемоданах, так что мне было легко переезжать. А теперь, что было еще важнее, убраться вон отсюда.

Все указывало на то, что для меня прожить в этом особняке два месяца было прекрасной возможностью. Теперь же все указывало на то, чтобы сбежать отсюда как можно быстрее. Предстать перед ними в более неловком виде, быть такой непрофессиональной, нужно еще умудриться. Но на меня что-то нашло. Скорее всего реакция, что я снова встретила Пенна. Видно, мозг отключился, а рот открылся. Я была готова наброситься на незнакомого мне человека.

Незнакомого, который оказался сыном моего босса.