Одним из самых трагичных эпизодов Северной войны стала битва под Фрауштадтом 1706 года, в которой союзная армия, состоявшая из десяти тысяч саксонцев, пять-шесть тысяч русских из «помошного корпуса» и трех батальонов французов, потерпела поражение от десятитысячной шведской армии генерала К. Г. Реншильда. В «Гистории Свейской войны» сказано, что в сражении погибли четыре тысячи саксонцев и две тысячи попали в плен. Относительно русских солдат Реншильд «зело немилосердно поступил по выданному об них прежде королевскому указу, дабы им пардону (или пощады) не давать». Пленных «ругательски, положа человека по 2 и по 3 один на другова, кололи их копьями и багинетами».

Шведы оставили воспоминания об этой расправе. Они писали, что саксонских солдат щадили, но русские не могли рассчитывать на милость. Реншильд приказал поставить шведские отряды кольцом, внутри которого собрали всех взятых в плен русских. Один очевидец рассказывает, как потом около пятисот пленных «тут же без всякой пощады были в этом кругу застрелены и заколоты, так что они падали друг на друга, как овцы на бойне». Трупы лежали в три слоя, размочаленные шведскими штыками. Еще до начала боя русские солдаты вывернули свои мундиры красной подкладкой наружу. Шведы восприняли это как хитрость. Другой участник сражения рассказывает: «Узнавши, что они русские, генерал Реншильд велел вывести их перед строем и каждому прострелить голову; воистину жалостное зрелище!»

За эту победу Реншильд был пожалован графским достоинством[32].

Вопрос о плене на поле боя регулировался в военном законодательстве Петра I. Этому вопросу было уделено внимание в «Уложении или правиле воинского поведения генералам, средним и младшим чинам и рядовым солдатам» 1702 года. В статье 99 устанавливалось, что все пленные, «взятые… общим военным случаем, государева принадлежность». В статьях 45, 67, 101 под страхом смертной казни запрещалось после окончания боя покидать свою роту (полк) для захвата пленных, а также «на боевом месте мертвых обирать и добычу чинить». Запрещалось убивать, избивать пленных «под лишением живота и чести». В статье 102 — отлучать слуг от пленных. В статьях 98, 100 устанавливалось, что независимо от того, кто произвел захват пленного, он обязан немедленно представить его генерал-аудитору, составлявшему список пленных и проводившему допросы, а затем передать для «сбереженья» генерал-гевалдигеру. Военной полиции предписывалось «полоненников… достойно… в артикуле» охранять, «…беречь и пристойное пропитание им дать». Данное законодательство, безусловно, устанавливало нормы поведения на поле боя, однако на практике новшества далеко не всегда исполнялись.

30 марта 1716 года Петром I был утвержден Воинский устав, заменивший предшествующее военное законодательство и ставший актом высшей юридической силы. Статус пленных регулировался в «Артикуле воинском», вошедшем во вторую книгу Воинского устава. В этом акте подтверждался публично-правовой статус пленных. В артикуле 114 говорилось: «Всех пленных, которые при взятии городов в баталиях, сражениях или где инде взяты будут, имеют немедленно оному, которой команду имеет, объявить и отдать. Никто ж да не дерзает пленнаго под каким-нибудь предлогом при себе удержать, разве когда указ инако дан будет». Нарушителям этой нормы грозило наказание: «офицер, чина лишен, а рядовой, жестоко шпицрутенами наказан». В артикуле 115 закреплялось гуманное отношение к пленным: «Никто да не дерзает пленных, которым уже пощада обещана и дана, убити, ниже без ведома генерала и позволения освобождать, под потерянием чести и живота»[33].

В отношении пленных шведов в официальных документах использовалось понятие «арестанты», что свидетельствовало о их публично-правовом статусе и временности содержания в России. Статус пленных определялся предоставлением прав местного самоуправления и религиозной свободы, ограничения свободы передвижения и права переписки. Верховная власть России по своему усмотрению размещала пленных в пределах страны, привлекала унтер-офицерский и солдатский составы к различным работам при предоставлении им государственного содержания.

Единственным критерием, позволяющим убедиться в стремлении высшей власти соблюдать законы и обычаи войны на практике, является ее способность привлечь преступников к ответственности. Петр I обладал необходимой решительностью. В 1721 году к смертной казни был приговорен сибирский губернатор князь М. П. Гагарин. Одним из основных пунктов приговора ему было доказанное обвинение в краже 30 тысяч рублей из «кормовых денег» для шведских «арестантов»[34].

В мае 1701 года, после открытия школы, Яков Вилимович назначается на должность губернатора Новгорода вместо взятого в плен под Нарвой князя И. Ю. Трубецкого и командует большей частью артиллерии, то есть частично исполняет обязанности также плененного под Нарвой генерал-фельдцейхмейстера царевича имеретинского Александра Арчилловича.

Назначение Я. В. Брюса на должность губернатора Новгорода было не случайным.

После поражения русской армии под Нарвой в ноябре 1700 года Карл XII, уверенный, что русская армия окончательно разгромлена и больше не представляет серьезной опасности для шведов, направляется с армией в Польшу для того, чтобы расправиться с главным противником Августом II. До 1707 года шведы будут стремиться нанести главный удар по польской армии, Карл XII станет активно заниматься утверждением на польском троне нового короля, а Петр I будет укреплять свою армию, совершенствовать вооружение, готовиться к новым баталиям.

Первое, что делает Петр Алексеевич в начале 1701 года, издает указ о сборе колокольной меди, согласно которому следовало «четвертую часть колоколов со всего государства, с знатных городов, от церквей и монастырей отбирать и отправлять в Москву на пушечный двор, на литье пушек и мортир». Данный указ был вынужденным шагом после катастрофы русской армии под Нарвой. Это один из главных аргументов оппонентов Петровских реформ в нашей стране. Однако здесь надо учитывать, что указ предусматривал переливку только тех колоколов, которые хранились в церквях и монастырях и не были непосредственно задействованы для колокольного звона. К маю 1701 года в Москву было свезено на переплавку церковных колоколов общим весом более 90 тысяч пудов. Из части собранных колоколов было отлито 100 больших и 143 малых пушек, а также 12 мортир и 13 гаубиц. Однако колокольная медь оказалась непригодной для артиллерийских нужд ввиду нехватки олова, требовавшегося для орудийной бронзы, и оставшиеся колокола остались невостребованными. Литье значительной части этих пушек, по всей видимости, осуществлялось на тульском заводе, построенном под руководством голландских специалистов еще в 1632 году.

Кроме того, началось разорение прибалтийских крепостей, которые были опорой для шведского короля. Эту миссию блестяще исполнил Борис Петрович Шереметев. Естественно, следовало ожидать ответных шагов шведского короля, главным из которых должен был стать поход на Москву из прибалтийских территорий. В этих условиях требовалось укрепление русских форпостов и крепостей с целью подготовки их к отражению штурма и сдерживанию многомесячной осады.

Таким образом, на Брюса возлагается большая ответственность — подготовка одного из основных городов-крепостей на пути Карла XII к Москве. Для этого необходимо было не только укреплять крепостные стены. Брюс занимается налаживанием промышленности, строит мельницы. Город для сдерживания многомесячной осады должен был обеспечивать себя боеприпасами, оружием, продовольствием, то есть несколько месяцев находиться на полном самообеспечении при мощном силовом давлении и массированной бомбардировке. Можно представить, какую огромную работу проводил Яков Вилимович Брюс, находясь в должности губернатора Новгорода.