— Дама с репутацией?
Гилд кивнул.
— Бывалая штучка. За пару лет до того, как Вулф стала работать у Вайнента, она, под именем Роди Стюарт, отсидела шесть месяцев за соблазнение с вымогательством на Западе, в Кливленде.
— Думаете, Вайнент об этом знал?
— Поймите мое положение. Предполагаю, что если бы он об этом знал, то вряд ли доверил бы ей деньги, но ведь точно нам это не известно. Говорят, он чуть не свихнулся на ней, вы знаете, с мужчинами такое бывает. А она время от времени встречалась с этим Шепом Морелли, да и с его друзьями тоже.
— У вас есть против него что-нибудь серьезное? — спросил я.
— По этому делу нет, — сказал Гилд с сожалением. — Но он нам был нужен в связи с парой других дел. — Он чуть-чуть нахмурил рыжеватые брови. — Хотел бы я знать, что привело его к вам Конечно, эти наркоши способны на что угодно, но все-таки непонятно.
— Все, что я знал, я вам рассказал.
— Не сомневаюсь, — заверил меня Гилд. Он повернулся к Норе. — Надеюсь, вы не считаете, что мы обошлись с ним очень грубо, вы ведь видели…
Нора улыбнулась, сказала, что прекрасно все понимает, и налила Гилду кофе.
— Спасибо, мэм.
— А что такое наркоша? — спросила Нора.
— Тот, кто употребляет «дурь».
Нора посмотрела на меня.
— Морелли был…
— В стельку пьян, — сказал я.
— Почему ты мне не сказал? — обиделась Нора. — Я все проглядела. — Она встала из-за стола, чтобы ответить на звонок телефона.
— Вы будете возбуждать дело из-за того, что он стрелял в вас? — спросил Гилд.
— Нет, если только вам это не нужно.
Гилд покачал головой.
— У нас, думаю, материала на него хватит. — Его голос звучал безразлично, хотя в глазах сквозило любопытство.
— Вы рассказывали о девице.
— Да, — вспомнил Гилд. — Итак, мы установили, что она часто ночевала не дома, иногда по два-три дня подряд. Может быть, это бывало, когда она встречалась с Вайнентом. Я не знаю. В версии Морелли о том, что с ней он не встречался уже три месяца, мы никаких неувязок найти не смогли. А вы что думаете по этому поводу?
— То же, что и вы, — ответил я. — С тех пор как Вайнент уехал, как раз прошло около трех месяцев. Может быть, это что-то значит, а может быть, и нет.
Вошла Нора и сказала, что звонит Гаррисон Квинн. Он сообщил мне, что приобрел несколько акций, которые я уже списал как убыточные, и назвал цену.
— Ты встречался с Дороти Вайнент? — спросил я.
— С тех пор, как мы были у вас, не встречался, но сегодня днем мы идем в «Пальму». Если честно, то она просила тебе об этом не говорить. Так как насчет золота, Ник? Много потеряешь, если не купишь. Эти дикари с Запада устроят нам инфляцию сразу, как только соберется конгресс, это совершенно точно, а если даже и не устроят, то все равно в этом абсолютно все уверены. Я тебе уже говорил о пуле, объявленном на прошлой неделе, который…
— Ладно, — согласился я и поручил ему купить по двенадцать с половиной несколько акций домских приисков.
Тут Квинн вспомнил, что читал в газетах, как в меня стреляли. Я принялся объяснять, что со мной все в порядке, но чувствовалось, что этот вопрос его не очень-то интересует.
— Я так понимаю, что пинг-понг на пару дней откладывается, — сказал Квинн с искренним, как мне показалось, сожалением. — Слушай, ты достал билеты на сегодняшнюю премьеру? Если вы не пойдете, то я…
— Мы пойдем. Но все равно спасибо.
Квинн хохотнул и сказал «пока».
Когда я вернулся в гостиную, официант убирал со стола. Гилд с удобством расположился на диване. Нора говорила:
— …каждый год на Рождество приходится уезжать, а то мои родственники на праздники страшно суетятся, приходят к нам в гости или нас приглашают, а Ник этого не любит.
Аста облизывала лапы в углу.
— Я отнял у вас много времени. Не хотелось бы производить впечатление…
Я опустился в кресло и сказал:
— Мы ведь как раз подошли к убийству?
— Как раз. — Гилд снова откинулся на спинку дивана. — Это случилось в пятницу, незадолго до того, как туда пришла миссис Йоргенсен. Пришла она в три двадцать. Конечно, трудно сказать, сколько пролежала там Вулф, пока ее не обнаружили. Известно одно: около половины третьего, когда миссис Йоргенсен позвонила ей, все было в порядке: и сама Вулф, и ее телефон. Все нормально было и в три, когда звонил Маколей.
— Я не знал, что миссис Йоргенсен предварительно позвонила.
— Это факт. — Гилд кашлянул. — Вы понимаете, в отношении миссис Йоргенсен у нас подозрений нет, но ради чистой формальности мы проверили щит коммутатора в «Кортленде»: около половины третьего миссис Йоргенсен соединяли с Вулф.
— А что говорит сама миссис Йоргенсен?
— Она сказала, что хотела выяснить, где можно найти Вайнента, на что Джулия Вулф ответила, что сама не знает; миссис Йоргенсен подумала, что Вулф врет, и решила, что сможет вытянуть из нее правду, если встретится с ней лично; она спросила, можно ли, ей заглянуть на минуточку, Вулф согласилась. — Глядя на мое правое колено, Гилд нахмурился. — И вот она туда пришла и обнаружила труп. Никто из обслуги не помнит, чтобы в квартиру кто-то входил или выходил оттуда. Оружия в квартире не было. Не было никаких признаков, что кто-то вломился, вещи более-менее на своих местах. То есть я хочу сказать, непохоже, чтобы там чего-нибудь искали. На руке Вулф было кольцо с бриллиантом, которое стоит сотен пять, в сумочке — около тридцати монет. Там хорошо знают и Вайнента, и Морелли, оба туда часто приходили, но все утверждают, что в последнее время ни тот, ни другой не появлялись. Окно пожарного выхода было заперто, да и не похоже, что самим выходом в последнее время кто-то пользовался. — Гилд повернул руку ладонью вверх. — Вот, пожалуй, и вся наша добыча.
— Отпечатки пальцев?
— Только самой Вулф и нескольких человек, которые, как мы понимаем, делали уборку. Больше ничего подходящего.
— Есть отпечатки пальцев ее друзей?
— Похоже, у нее их и не было, по крайней мере близких.
— А этот, как его… Нанхейм, который опознал Вулф как подружку Морелли?
— Он просто знал ее в лицо, потому что все время встречал ее с Морелли, поэтому когда увидел в газете фотографию, то узнал.
— Кто он?
— С ним порядок. О нем нам известно все.
— Не стоило бы вам что-то скрывать от меня, раз уж взяли с меня обещание все рассказывать, — сказал я.
— Ладно, — согласился Гилд, — пусть даже это к делу не относится. Этот парень оказывает кое-какие услуги нашему отделению.
— А-а.
Гилд поднялся.
— Не очень приятно об этом говорить, но вот практически и все, что мы имеем, У вас есть что-нибудь, что могло бы помочь делу?
— Нет.
Мгновение он твердо смотрел на меня.
— Какое у вас мнение обо всем этом?
— То бриллиантовое кольцо, оно что, обручальное?
— Она носила его на этом вот пальце. А что? — спросил Гилд, сделав паузу.
— Может быть, стоило бы выяснить, кто ей его купил. Сегодня днем я встречаюсь с Маколеем. Если что-нибудь выплывет, я вам позвоню. Может быть, это Вайнент, но…
Гилд довольно непринужденно пробормотал: «Угу, вот именно, но…», — пожал руку Норе и мне, поблагодарил нас за виски, за завтрак, за гостеприимство, вообще за нашу доброту и ушел.
Я сказал Норе:
— Я, конечно, не сомневаюсь, что твое обаяние способно заставить любого мужчину вывернуться наизнанку, но все равно, не будь абсолютно уверена в том, что этот малый не водит нас за нос.
— К этому все и шло, — сказала Нора. — Ты начал ревновать к полицейским.
12
Письмо Вайнента Маколею представляло самый настоящий документ. Оно было скверно отпечатано на машинке на простой белой бумаге и датировано: «Филадельфия, Пенс., 26 декабря, 1932».
Текст гласил:
«Дорогой Герберт,
Я телеграфировал Нику Чарлзу, который, как вы должны помнить, несколько лет назад оказывал мне услуги и который находится сейчас в Нью-Йорке, и попросил его связаться с вами по поводу ужасной смерти бедной Джулии. Я хочу, чтобы вы сделали все возможное для того, чтобы (дальше несколько слов были забиты буквами „х“ и „м“ так, что ничего разобрать было невозможно) убедить его разыскать убийцу. Мне безразлично, сколько это будет стоить, — заплатите ему!
Это письмо содержит некоторые факты, помимо тех, что вам уже известны, которые я через вас хочу сообщить Чарлзу. Я не думаю, что он передаст эти факты полиции, но пусть он сам решает, как лучше; я же хочу, чтобы руки у него были совершенно свободны, так как ему я доверяю полностью. Возможно, будет лучше, если вы просто покажете ему это письмо, после чего я прошу вас незамедлительно его уничтожить.
Факты таковы.
Когда я встретился с Джулией в четверг вечером, чтобы взять у нее 1000 долларов, она сказала, что хочет оставить работу. Она объяснила это тем, что в последнее время не очень хорошо себя чувствует, и врач посоветовал ей съездить куда-нибудь отдохнуть, и теперь, когда с наследством ее дяди все устроилось, у нее появилась такая возможность. Никогда раньше Джулия не упоминала о том, что у нее слабое здоровье, поэтому я подумал, что она скрывает истинную причину, и попытался ее выяснить, но она не отступалась от своего объяснения. О ее умершем дяде мне тоже ничего не было известно. Она сказала, что это дядя Джон из Чикаго. Я думаю, если это важно, можно было бы навести справки. Я не смог убедить ее отказаться от своего намерения, поэтому она собиралась уехать в последний день месяца. Казалось, Джулия чем-то обеспокоена или испугана, но она уверяла, что это не так. Сначала я сожалел по поводу ее намерения, а потом решил, что не стоит, потому что я всегда был склонен доверять ей. Теперь, раз она лгала, я не мог бы доверять ей, а я считаю, что она лгала.
Далее: мне кажется, необходимо приложить усилия для установления местопребывания Сиднея Келтермэна, несколько лет назад доставившего нам некоторые неприятности, так как эксперименты, которыми я сейчас занят, находятся в прямой связи с теми идеями, которые, по его утверждению, я у него похитил; я считаю, что он достаточно безумен для того, чтобы убить Джулию из-за ее отказа сообщить ему о том, где меня можно найти.
Четвертое и самое важное: не связана ли моя бывшая жена с Келтермэном? Каким образом она могла узнать, что я продолжаю те эксперименты, в которых он мне когда-то ассистировал?
Пятое: полиция должна быть предупреждена, что мне нечего сообщить по поводу убийства. Это надо сделать для того, чтобы они не предпринимали мер по моему розыску, мер, которые могут привести к преждевременной огласке моих экспериментов, что я считаю сейчас очень опасным. Наилучший способ избежать подобной огласки — незамедлительно раскрыть тайну убийства Джулии Вулф, поэтому я и прошу об этом.
Время от времени я буду связываться с вами, но если возникнет срочная необходимость найти меня, обязательно поместите в „Таймс“ объявление следующего содержания:
Абнер. Да. Крольчонок.
После этого я свяжусь с вами.
Надеюсь, вы прекрасно понимаете необходимость привлечения к делу Чарлза, так как он знаком с делом Келтермэна и знает многих людей, имеющих отношение к этим событиям.
Искренне ваш,