Пауза.

- Сделаешь? – повторил Патрик.

- Ваша милость, - Жан сглотнул и посмотрел на него умоляюще. – Не губите, ваша милость. Мы и так… всем, чем можем, вам… А мы ведь люди маленькие. А ну как прознает кто, ведь не сносить нам головы. Вы-то, поди, знаете, на что идете… а я? А Жаклина? Ведь у нее, кроме меня, никого, как я могу ее голову в петлю совать? Ну… ну, давайте я чего другое для вас сделаю… денег добуду… а это – нет, не просите.

- Боишься? – тихо спросил Патрик.

- Боюсь, - честно признался Жан. – Не обессудьте. Мне во дворец попасть просто, да выйти сложно. А ну, как узнает кто? А если этот ваш… а если и он купленный?

- Нет, - твердо проговорил Патрик. – Этот человек – пожалуй, единственный, кому я могу доверять. И кто может что-то сделать. Прошу тебя.

- Нет, - замотал головой Жан. – Не пойду. Боюсь.

Патрик посмотрел на него и отвел взгляд.

- Ладно, - проговорил он ровно. – Прости меня, солдат. Ты прав.

- Ваша милость, - Жан опустил глаза. – Не серчайте. Не могу я. Правда не могу. Боюсь.

- Ты будешь бояться еще больше, - усмехнулся принц, - пока я здесь. И ты боишься, и тетка твоя. Потому что в каждую минуту меня могут найти, и тогда вам несдобровать. И ты это знаешь. А если меня здесь не будет, вы забудете это все, как страшный сон. Вот и думай, солдат, что тебе лучше – отбояться один раз – и забыть или трястись от страха еще несколько месяцев, пока я не встану на ноги и не уйду? Вот и думай.

Вот и сидит теперь рядовой Жан Вельен с кружкой в обнимку, только хмель не берет – от мыслей невеселых бежит, как от огня. И некому рассказать даже… не тетку же в это впутывать.

- Эй, Вельен, - отвлек его знакомый голос. – Чего кислый-то такой? Давай выпьем.

Легран с размаху грохнул на стол кружку, не пролив при этом, однако, ни капли, и уселся на скамью рядом.

- Чего кислый такой? – повторил он. - Или мамзеля послала?

Жан только рукой махнул.

Легран пригляделся к нему.

- Что стряслось? – спросил уже иначе, тихо и настороженно.

Жан посмотрел на него. Нет больше сил нести все в одиночку. Не помощник ему никто, но выговориться… хотя бы выговориться он может? И кто поймет его лучше, чем Легран – ведь он тоже был там той ночью, той проклятой ночью, с которой все пошло наперекосяк.

- Случилось…

Он поднял на приятеля тяжелый взгляд.

- Поговорить надо... Не торопишься?

Легран сделал немаленький глоток и придвинулся ближе.

- Куда мне торопиться… Ну? Выкладывай, приятель, а то на твою рожу смотреть - пиво скисает.

Жан огляделся по сторонам.

- Помнишь… этого?

- Кого? – не понял Легран.

- Ну… - Жан слегка разозлился на приятеля за непонятливость. – Которого мы с тобой… ну, с того света вытащили, помнишь?

Легран испуганно заозирался, отодвинулся и выматерился вполголоса.

- И слышать про него не хочу! Сто раз уже пожалел, что тебя тогда послушал.

- Да я и сам пожалел, - признался Жан. – Только что делать-то теперь?

Легран опять украдкой огляделся.

- Шел бы ты, парень, со своим мертвяком… Нашел место, где ужасы рассказывать. Ну тебя.

Взял кружку и ушел.

Жан посмотрел ему вслед. Умный человек, сразу видно. Вмазываться не хочет, и правильно делает. Жан залпом опрокинул кружку и грохнул кулаком по столу. Все умные, один он в дураках остался.

Ночью он долго лежал без сна, слушая мощный храп казармы. Лунные лучи лежали на полу, в них плавали пылинки. Воняло от сапог соседа. Кто-то присвистывал во сне, кто-то по-детски чмокал губами. Жан лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок.

За дверью простучали шаги – смена караула. Жан перевернулся на другой бок и умял подушку. А ведь ни свет ни заря подымут. За что ему такое наказанье?

- Что не спишь? – услышал Жан шепот и приподнялся на локте.

Легран лежал, повернувшись к нему лицом, закрыв глаза.

- Ну, так что не спишь-то? – голос его был совсем не сонным.

- До ветру собрался, - буркнул Жан. – Щас вернусь.

Он встал, натянул сапоги и вышел. Покачиваясь, пересек длинный коридор и вышел во двор. Луна светила – ярче не придумаешь, по траве протянулись резкие, почти черные тени.

За спиной послышались осторожные шаги, дверь скрипнула, и Жан резко повернулся.

- Ты за мной шпионить, что ли, взялся? – без всякого выражения спросил он, увидев на крыльце длинную фигуру.

- Нужен ты мне, - фыркнул Легран, останавливаясь рядом. – Я, может, тоже отлить хочу.

Он поднял голову, поглядел в темное небо. Зевнул, почесал шею.

- За полночь, поди, уже. Что, Вельен, маешься?

- Тебе какое дело…

- Да никакого, в общем. Тебя жалко. Вижу ведь, что маешься. Из-за этого, что ли?

Жан промолчал.

Легран огляделся. Они были одни. В раскрытые, несмотря на осень, окна казармы доносился мощный храп.

- Отойдем, что ли… - позвал Легран.

Они сошли с крыльца, сделали несколько шагов и остановились у забора. Легран вытащил трубку, похлопал себя по карманам.

- Эх, жаль, огня не захватил, - посетовал он. – А ты тоже хорош, дурак – про такие дела в трактире говорить. Ум-то есть у тебя? Мало ли, сколько ушей там слушает. Давай, выкладывай. Понял я, про кого ты. Неужто живой?

- Живой, - тихо ответил Жан. – Правда, лежит еще… неделя всего, как в себя пришел.

- Так он… у тебя, что ли?!

Жан молча кивнул.

– Вот это да! Силен парень… Где ж ты его прячешь? А если найдут?

- О чем и речь, - прошептал Жан. – Я уже от тени своей шарахаюсь. Сколько натерпелся – не рассказать… каждый раз иду в увольнение и трясусь – вдруг там от дома угли одни остались. Он вроде на поправку пошел… мы думали – все, концы отдаст. На той неделе я пришел – он еще говорить не мог, а узнал меня. Спасибо сказал.

- Спасибом сыт не будешь, - фыркнул Легран.

- Да Бог бы с ним, пусть лежит. Но ведь он… сегодня прихожу – а он… он просит, чтоб помог я ему. Записку вот просил отнести... одному человеку. А мне и отказать вроде неловко – не век же ему лежать в нашей халупе, а все ж страшно…

- Ты дурак, Вельен, - покачал головой Легран. – Да он на тебя сядет – пикнуть не успеешь. Ты хоть соображаешь, во что ввязался?

- Да соображаю я все. Жалко мне его, - признался Жан.

- С жалостью этой ты попадешь … сказать куда?

- Сам знаю. Только вот что делать теперь, не знаю.

- Как это что? – шепотом возмутился Легран. – Да пошли ты его куда подальше, и все дела.

- Не могу…

- Да почему, так тебя и разэтак?!

Жан покряхтел. Как ему объяснить? Как сказать, если слов таких он сызмальства не знал, это все для благородных слова, а им такое не пристало.

- Не могу, - повторил он. – Получается, что брошу я его. А у него ведь нет никого теперь. Один. И едва живой. А я присягу давал… и ему, получается, – тоже, - он запутался, махнул рукой.

- Ну, ты и дурак, - покачал головой Легран. – О себе не думаешь – о тетке своей подумай. Пропадет ведь. А если донесут?

- Того и боюсь.

- Ну, так и отправь его… Адрес подсказать или сам знаешь?

- Куда я его отправлю, Легран, ну куда? Он еще на ногах не стоит, только-только с того света вернулся. Как я его выгоню? Проще было сразу закопать…

- Да надо было закопать, - проворчал Легран. – Меньше мороки было бы. Жалельщик, мать твою. Пропадешь тут с тобой.

Он помолчал, повертел трубку в руках и поежился. Где-то заухала ночная птица.

- Ну, а от меня-то ты чего хочешь?

- Да ничего, наверное, - вздохнул Жан. - Совета хотел спросить… да вижу, что не советчик ты, - он махнул рукой.

- Не советчик. А то ты потом меня за собой потянешь… плавали, знаем. Думай сам. И меня в это дело не впутывай.

Легран спрятал трубку в карман и развернулся было, чтобы уходить, но остановился.

- Ты вот что… Как другу говорю, Вельен: выгони ты его. Все, что мог, ты для него сделал. А он тебе не сват, не кум, чтоб башку в петлю совать. Пусть сам разбирается, это их, господское, дело.