– Кто дотронется до нее – умрет, – холодно предупредил он.

Орогрим выругался. Мужчины на помосте отступили на шаг и потянулись за оружием.

– Что здесь происходит?

Арна застонала. Ну вот, опять…

– Мне кажется, я сегодня задавал этот вопрос, и, мне кажется, я задавал его вам же! – воскликнул седой человек, носивший прозвище Змей, час назад пропустивший отряд в поселок. – Это так вы «не замышляете ничего дурного»? – с сарказмом спросил он, подходя к помосту.

– Талеанис, что ты делаешь? – Танаа бросилась к эшафоту.

– Она не должна умереть, – каким‑то мертвым голосом произнес полуэльф.

– Взять их! – приказал седой, отступая на шаг.

Через мгновение отряд оказался в кольце – со скамеек поднялись жители, в их руках начали появляться ножи, топоры, а у кого‑то – даже мечи.

– Подождите! Дайте мне сказать! – бросилась к Змею Арна, вложив в свои слова всю силу убеждения, на которую была способна.

Отчасти это подействовало – тот остановился, посмотрел на нее и поднял руку.

– Подождите. Пусть она скажет.

– Я не знаю, что нашло на моего друга, но я готова была сделать то же самое. Неужели вы действительно готовы убить всякого, кто просто войдет в город не по вашим правилам? Откуда такая жестокость? И почему вы так уверены, что эти двое несчастных – лазутчики какой‑то Птицы? Я не понимаю вас…

Отчаяние и совершенно искреннее недоумение в голосе девушки, похоже, сумели задеть что‑то в душе Змея.

– Сударыня, позвольте дать вам совет на будущее – никогда не лезьте в чужие дела. А если не лезть не можете, то хотя бы предварительно разберитесь, что происходит. А то рискуете попасть пальцем в небо, – криво усмехнувшись, проговорил он. – В другой ситуации я отдал бы приказ и вас всех вздернуть рядом с ними, но раз уж вы в городе по моей вине – я объясню, в чем дело. Вы говорите, мы казним не разобравшись? Так вот, эта эльфийская тварь – Нариллис, сука, резавшая наших жен и дочерей. Ей доставляет эстетическое наслаждение заживо разрезать на кусочки женщин, предварительно изнасиловав их в особо извращенной форме рукоятью меча. Я так понимаю, видеть вы не можете – что ж, я дам вам потрогать, какой формы эта рукоять, и даже покажу, где там находится скрытая кнопка, при нажатии на которую выскакивают шипы. Нет‑нет, не бледнейте так – вы должны знать, кого пытаетесь защитить. И заметьте, я к ней милосерднее, чем она к моей жене и дочери – я приказал ее повесить, а не сделать с ней то же самое, что она сделала с моей семьей. Человек, который с ней – открыл ворота нашего второго города, впустив ночью людей Птицы, которые перебили всех, кто не согласен был признать Птицу своим повелителем. Из‑за него погибли больше двухсот человек. Вы все еще готовы их защищать? Ваш друг все еще хочет спасти свою… родственницу по матери?

Такого не может быть… – вихрем пронеслась мысль. Арна повернулась к сжавшейся в комочек девушке, лежащей у ног Мантикоры, потянулась к ней через Астрал, пытаясь прочувствовать ее душу, – и едва сдержала сильнейший рвотный позыв.

– Талеанис… – тихо позвала Танаа, справившись с тошнотой. – Талеанис, отойди. Он говорит правду…

И, в подтверждение своих слов, она мысленно показала полуэльфу картинку, увиденную в памяти Нариллис – ту самую, что была описана Змеем.

Талеанис, с трудом подавив крик, отшатнулся.

Седому хватило секунды – мгновенно выхваченный из ножен меч прокувыркался в воздухе и вонзился в живот эльфы. Это послужило сигналом одному из стоявших на эшафоте мужчин – тот быстро выбил из‑под ног второго приговоренного.

Талеанис стоял, оцепенев, и смотрел, как в нескольких шагах от него мучительно умирает эльфа. Представительница Перворожденных, чью гибель он допустил.

Змей быстро поднялся на помост, вытащил из содрогающегося в агонии тела меч, и быстрым, профессиональным движением снес Нариллис голову.

– Вот и все, – будничным гоном произнес он, словно бы говоря о чем‑то повседневном, вроде забитого гвоздя. – А вы, господа, извольте последовать за мной. Как вижу, вы так и не нашли гостеприимного дома – что ж, вынужден сам предложить вам кров и пищу. Идем.

Мантикора медленно спустился с помоста, провожаемый почти ненавидящими взглядами жителей поселка. Арна мгновенно оказалась рядом с ним, положила руку на плечо и направила на полуэльфа поток спокойствия и тепла.

– Пожалуйста, пойдем, – еле слышно прошептала она. Талеанис безропотно подчинился, позволив взять себя за руку и увлечь за собой.

Дом Змея оказался не очень большим и довольно запущенным – сразу было видно, что здесь живет одинокий мужчина, практически не уделяющий внимания хозяйству. Слой пыли на многих вещах, грязный пол, куча хлама, сваленная в углу у незакрывающейся двери чулана, какие‑то детали доспехов, валяющиеся в самых непредставимых местах, грязная рубашка, небрежно брошенная на пол возле кровати, видной в открытую дверь спальни… На столе – немытая посуда, в очаге – толстый слой золы, кочерга лежит прямо на полу.

– У меня тут немного не прибрано, но, я надеюсь, вас это не сильно смутит, – ухмыльнулся Змей, метким пинком отправляя под кровать валяющийся посреди комнаты нечищеный наплечник. – Зато сухо, а если растопить печь – будет еще и тепло.

– Я затоплю, – буркнул орк, присаживаясь на корточки у очага.

– А я немного разгребу стол, если вы не против, – добавил Гундольф.

Мантикора с отсутствующим взглядом пересек комнату, и сел прямо на пол у стены, невидяще глядя перед собой.

– Да, пожалуйста. Я поищу чего‑нибудь поесть, – с этими словами седой скрылся за дверью, ведущей, судя по всему, на кухню.

Через полчаса в гостиной было тепло и даже относительно чисто – Арна с рыцарем и присоединившийся к ним через некоторое время орк успели навести порядок, пока хозяин дома копался в кладовой, а потом гремел посудой в кухне.

На вымытом столе стоял котелок с кашей с мясом, рядом на блюде – кусок солонины, нарезанные овощи в миске, лепешки и два кувшина самогона. Услышав, что Арна не пьет, Змей фыркнул, но притащил откуда‑то стеклянную бутыль с соком.

Когда все утолили голод, а первый кувшин забористого самогона наполовину опустел, седой распустил ремень на животе и, откинувшись на спинку стула, обвел всех пронзительным взглядом желтых глаз.

– Ну что, господа путешественники, как вам в нашем славном Сайлери? – насмешливо поинтересовался он.

– Немножко неуютно, а так – замечательно, – язвительно отозвался Гундольф.

– Я не могу понять, что у вас происходит, если честно, – проговорила Танаа чуть смущенно.

– У нас? Да ничего особенного – так, война, убийства… все буднично… – Змей рассмеялся.

Арна почувствовала, что ее начинает наполнять гнев.

– Змей, вы же хороший человек. Вы искренне заботитесь о жителях этого городка, переживаете за них, делаете все, чтобы помочь им… и вы прекрасно понимаете, что мы тоже можем и хотим помочь! Зачем вы строите из себя невесть что? Зачем этот сарказм и эта издевка?

Внимательные глаза цепко впились в ее лицо.

– А зачем вам помогать нам? Не вижу никакой выгоды лично для вас. Да и как вы можете помочь?

– Не «зачем», а «почему». Потому что вы в помощи нуждаетесь, а мы в силах ее оказать. Мы ничего у вас взамен не просим, кроме приюта на то время, на которое нам придется здесь задержаться, – как можно холоднее сказала Арна. – Это первое. Второе – если вы расскажете нам, что здесь происходит, тогда и я смогу сказать, чем мы можем помочь. А пока что я даже не знаю, какого рода помощь вам требуется.

Змей помолчал, потом хлебнул еще самогона.