– Прошу прощения, Повелитель, – поклонился париасец.

– Прощаю. Пойдем.

Скрипнув, закрылась дверь. Гундольф вновь остался один.

Он понимал – надо срочно бежать. Немедленно бежать, предупредить Орден, предупредить графа де ла Мара о демоне, или будет слишком поздно. Но как бежать?

Рыцарь прислушался к себе. И с удивлением понял, что его не отрезали от магии. Неужели Левиафан не понял, что он – маг? Хотя… Если верить словам Маар‑си, демон мало что знал о том, во что превратился этот мир с тех пор, когда он был здесь. Судя по всему, это было даже раньше основания Империи.

Так, доступ к магии у меня есть, размышлял Гундольф. Но что с того? На боевых заклинаниях мне не вырваться, от меча, который даже не отобрали, толку мало, что делать? Только если…

Идея, посетившая рыцаря, была безумна. Но это был единственный шанс.

Задача, которую поставил перед собой юноша, была не по силам большинству магов. Он должен был вспомнить заклинание седьмого круга, которое видел один раз в жизни, и воспроизвести его, не пользуясь при этом пассами. И все это притом, что самому Гундольфу был доступен лишь третий круг заклинаний.

Безумие, чреватое гибелью.

Но выбора не было.

Сперва он тщательно восстановил перед глазами разворот из книги, в которой было записано заклинание перемещения, вспомнил каждую руну и каждый символ. Оставалось надеяться, что вспомнил он все правильно. Затем пробежал строки глазами, преобразуя пассы в мыслеформы. Немного подумал – и преобразовал в мыслеформу все заклятие.

Выстроив перед мысленным взором структуру заклинания, Гундольф собрал всю свою Силу и рывком, как пловец, прыгающий в ледяную воду, напитал этой Силой контуры мыслеформы.

В глазах потемнело, рыцарь ощутил на губах что‑то теплое и соленое – от перенапряжения пошла кровь из носа. На мгновение ему показалось, что он не выдержит и умрет. Но внезапно каменный пол, на котором лежал юноша, исчез, и он с ужасом и восторгом понял, что падает.

Сильный удар вышиб дыхание. Гундольф со стоном покатился по мягкой траве. Рискнув открыть глаза, он успел увидеть, как перед ним возникает что‑то серое. Тут же в голове взорвался сноп разноцветных искр, и Гундольф потерял сознание.

Глава XV

Экстерминатор Императора

Сегодня в «Наковальне» было шумно. Компания молодежи отмечала чей‑то день рождения, полдесятка стражников отдыхали после смены, да и приезжих было немало. Темная сидела в дальнем углу, разглядывая жертву.

Сразу бросалась в глаза непоколебимая уверенность человека в своих силах. Не самоуверенность, нет. Уверенность того, кто прекрасно знает, на что способен и как мало тех, кто представляет для него опасность.

«Он, как и все остальные, даже не успеет понять, что умирает», – подумала Темная. По скорости движений и хищной грации она поняла, что от арбалетного болта он может и увернуться. Но вот яд…

В кармане плаща лежал небольшой пузырек с «Черным лотосом», мгновенным ядом, от которого не было противоядия. Темная встала и поднялась в заранее снятую комнату на втором этаже.

Подойдя к большому зеркалу, она вгляделась в собственное отражение, размышляя над образом. Потом вытащила из‑под кровати объемистую сумку и начала преображение. Раз объект владеет магией, значит, рисковать с иллюзией не стоит. Рыжий парик, немного грима, платье служанки, накладки под одежду, и из зеркала на Темную смотрит полненькая грудастая служанка со слегка разлохмаченными волосами.

Откупорив пузырек, она вылила половину его содержимого в кружку с темным мэхиловским элем. Поставила кружку на поднос и, пряча его за спиной, спустилась в зал.

Смешавшись с толпой бегавших служанок – Мэхил всегда нанимал девушек в дни, когда в его таверне кто‑либо праздновал большой компанией, – Темная подбежала к стойке.

– Три темных, – шепнула она трактирщику, сунув ему несколько монет. Он, не глядя, выставил на стойку три кружки. Переставив их на поднос, где уже стоял отравленный эль, девушка, ловко лавируя между посетителями, подбежала к соседнему с объектом столу, поставила на него две кружки Мэхила, перешла к следующему столу.

«Безопасная» кружка оказалась перед северянином – тем самым, что вчера должен был повиснуть в петле на радость народу. Черноволосому достался эль с «начинкой».

– За счет заведения, – прощебетала она.

Черноволосый «объект» поднял голову и улыбнулся ей.

– Спасибо, милая. Возьми на булавки, – на поднос упали несколько серебряных монет.

Поблагодарив, «служанка» отошла к другому столу принять заказ и деньги, краем глаза наблюдая за жертвой. Он что‑то сказал другу, поднял кружку, отпил несколько глотков… и, как ни в чем не бывало, поставил отравленный эль, продолжая что‑то рассказывать северянину. Темная тихо выругалась сквозь зубы. Такое случалось. Редко, но случалось. Попадались люди, невосприимчивые даже к такому безотказному яду, как «Черный лотос».

Оставался еще один способ. Она очень не любила действовать таким образом, но… Приказ – это приказ, и если он получен, его надо выполнить хоть бы и ценой собственной жизни.

Поднявшись в комнату, Темная быстро переоделась. На сей раз из накладок остался только бюст, платье сменилось на откровенно‑вызывающее, как и макияж. Короткие черные волосы прикрыл парик с хвостиком цвета каштана. Критично осмотрев себя в зеркало, она осталась довольна. Шлюха высокого класса – то, что надо.

Спустя десять минут она входила в таверну. Сейчас опять придется терпеть прикосновения потных липких ладоней, чувствовать терпкий запах пота возбужденных самцов, подумала девушка с отвращением. Приказ есть приказ, напомнила она себе.

Объект уже сидел в одиночестве – северянин куда‑то делся. Покачивая бедрами, Темная прошла к стойке, заказала бокал вина, заслужив неодобрительный взгляд Мэхила, и направилась к столу черноволосого, по пути презрительными взглядами дорогой шлюхи отшивая пытающихся обнять ее за бедра и усадить себе на колени.

– Не скрасите ли одиночество красивой женщины, милорд? – поинтересовалась Темная у объекта, опираясь одной рукой на стол и демонстрируя обтянутую полупрозрачной тканью грудь.

И очень удивилась, когда в обращенном на нее взгляде антрацитово‑черных глаз мелькнуло что‑то похожее на сочувствие. Не жалость – но именно сочувствие.

– Отчего же нет? Присаживайся, красавица. Угостить тебя чем‑нибудь? – улыбнулся Вега. Нет, не Вега. Объект. Ему осталось жить пару часов. Уже утром этот красивый и сильный мужчина будет холодным, мерзким, никому не нужным трупом, как и полторы сотни ее объектов до него. Темная предпочитала обезличивать свои жертвы, никогда не называя их по имени про себя.

– Я пью дорогое вино, – немного высокомерно улыбнулась она.

Объект поймал за рукав пробегавшую мимо официантку.

– Милая, принеси нам бутылку эльфийского из ящика под стойкой, коньяк, и закуску, – он бросил на поднос несколько золотых монет. Служанка со всех ног бросилась выполнять заказ. – Эльфийское вино трехсотлетней выдержки вас устроит?

– Более чем. Вы неплохо разбираетесь в винах…

– О, вина – это не мое. Я предпочитаю коньяк. Как мне называть очаровательное видение, спасшее меня в этот вечер от одиночества?

А он – действительно аристократ, подумала Темная.