Лейтенант просканировал документы, сначала все карточки, а потом на груз портативным сканером, который он таскал на поясе вместе с другим нужным барахлом, отошел к машине, где стоял его ноутбук. К слову, я заметил, что кобура его расстегнута, а пулеметчик за пулеметом только притворяется, что ему на все на это до… дверцы. Молодцы… Впрочем, Афганистан и Ирак быстро отучали от раздолбайства…

У джипа лейтенант пробыл недолго — подключил сканер к ноутбуку, просмотрел информацию, снял с пояса рацию, сказал несколько слов. Грузовик и погрузчик сразу пришли в движение…

А сам лейтенант вернулся ко мне, протянул карточки, испытующе глянул мне в глаза…

— Все нормально? — спокойно спросил я

— Документы то нормально… Вот только, сдается мне — никакие вы не врачи…

Черт…

Вот это проблема — на ровном месте. Понимаете в чем дело… Если немец в этом случае ничего не предпримет: документы в порядке — значит все в порядке, то американец предпримет. У американцев это в характере — если я поставлен на какое-то место, то и должен исполнять свои обязанности наилучшим образом, а не "от и до по инструкции". Поэтому, если американцу что-то кажется подозрительным — он обязательно это проверит, даже если с бумагами все в порядке.

— Лейтенант, посмотрите на то, кто подписал бумаги — не повышая голоса, сказал я

Тот посмотрел — было весьма убедительно…

— Мы врачи из организации "Врачи без границ". Вопросы есть?

Лейтенант немного подумал — он понимал, что не все в порядке, но понимал также, что сейчас на кону его карьера, а возможно и не только карьера…

— Вы и ваши люди должны постоянно иметь при себе идентификационные карточки. Если вы отстали от конвоя — лежите, пока вас не найдет и не идентифицирует патруль коалиции. Конвой через два часа… — лейтенант протянул мне обратно карточки

— Спасибо. Где формируется колонна?

— Вон там — лейтенант указал направление рукой — а я бы на вашем месте зашел к коменданту базы, отметился…

Вещи наши закидали на грузовик быстро, за десять минут и место грузовика занял заправщик. Я же вернулся к Седому и компании, которые осматривались, стоя около вертолета…

— Не высовывайтесь — я раздал карточки — прицепите себе на форму и без них никуда ни шагу. Здесь все на взводе, шуток не понимают. Конвой формируется у складов, пока идите туда, я отмечусь у коменданта и присоединюсь к вам. Ни во что не вмешивайтесь, и вообще разговаривайте поменьше, особенно по-русски. Задача ясна?

— А ведь мы почти рядом тогда стояли, и почти ничего с тех пор не изменилось… — как то невпопад сказал Снег — времени-то сколько уже прошло, ё…

— Не болтать! — тихим, но твердым голосом пристрожил Седой — вспоминать будешь в поле и без лишних свидетелей. Пошли.

Если снаружи здание выглядело пристойно — все отделано какими-то пластиковыми панелями, то стоило только зайти внутрь, и становилось ясно — строили его в свое время русские, а то и афганцы, а мы просто подновили его. Подновление ограничилось протяжкой новой проводки и кабелей для скоростного Интернета, установкой пластиковых окон, а также этими самыми наружными пластиковыми панелями — на которых было немало следов от осколков и пуль. Спокойно здесь не жилось…

Кабинет начальника базы находился на втором этаже — на двери был просто приклеен скотчем листок бумаги, на котором было отпечатано на принтере "Майор М. Валецки, Армия США" и еще что-то на афганском — видимо то же самое. В приемной никого не было — ни охраны, ни секретаря. Только несколько пластиковых стульев, точь в точь таких же, как и в дешевых уличных кафе и дверь с листком на ней. М. Валецки. Интересно, кто же это такой…

Для вежливости постучался, открыл дверь… господи боже мой… феминизм добрался и сюда, в Афганистан.

Описать майора М. Валецки сложно, а еще сложнее — придумать оправдание тем уродам, которые ее сюда направили. Афганистан — мусульманская страна, а тут присылают майора-женщину и она должна в каких-то случаях командовать афганскими офицерами — мужчинами. Вот так и плодим недовольных на ровном месте — а ведь достаточно было просто немного подумать головой или литературу почитать…

Майор Валецки был… или была, как там правильно и политкорректно… вроде "был", ну да ладно, оставим "была", так мне проще. В общем, ее испугался даже я.

Представьте себе даму, ростом за метр восемьдесят и выглядящую так, как будто она культуризмом или чем-то подобным занималась. И не сказать, что она выглядела, как мужик… просто перекачалась дама, перекачалась. На какой-то момент мне даже ее жаль стало — пошла в армию, пыталась доказать сослуживцам-мужчинам, что круче их всех, вместе взятых. Вот и получилось… Не стоит женщинам служить в армии, не стоит…

Майор сидела за обшарпанным столом и смотрела на меня таким взглядом, что мне стало неуютно…

— Гордон Козицки, "Врачи без границ", руководитель миссии… — отрекомендовался я, пытаясь выглядеть стопроцентным гражданским, да еще гиком (прим автора — geek, ботаник) — мне бы отметиться тут, мэм…

Майор взяла протянутые мне документы, наскоро пролистала и впилась в меня взглядом инквизитора. Или удава боа-констриктора, кому как больше нравится…

— Куда вас только несет, гражданских… — недовольно сказала она

— Мэм, наш долг — помогать больным и раненым. Мы не можем оставить Афганистан в беде. Я доброволец и все мои люди тоже…

Если хочешь остаться в живых — не доверяй никому и все проверяй сам. Неся всякую политкорректную чепуху про страдающий народ Афганистана, я успел украдкой оглядеть майора М. Валецки. И то, что я увидел, наводило на размышления.

Опытный человек, послуживший в армии всегда отличит штабного офицера от боевого. У штабного и форма новенькая и обувь чистая и сам он чистенький и ухоженный. Где ему пачкаться, за столом сидя, что ли? А вот майор Валецки работала явно не в штабе — хотя и числилась комендантом базы. Об этом говорили мелкие, но понимающему человеку много говорящие признаки. Камуфляж майора Валецки был поношенным, многократно постиранным — и с отметинами. На плечах — потертости от лямок рюкзака, а на правом плече — еще более серьезно — чуть заметная потертость от приклада штурмовой винтовки. Погоны "полевые", а не штабные (прим автора — на полевых погонах знаки отличия не из блестящего металла, а вышитые темными нитками)…

— Хорошо… — взмахом руки майор прервала мое словоизвержение — все равно ума вам не вставить…

Майор взяла ручку, я впился взглядом в ее указательный палец на правой руке. Мозоль! Не такая, как у тех, кто пользуется АК — но все же мозоль от того, что этот палец долго и часто нажимал на спусковой крючок автомата. Да и ногти — неокрашенные и коротко стриженные — говорили о том, что этой даме часто приходится стрелять и бывать на полевых выходах…

— Конвой пойдет… — майор взглянула на часы — через час и сорок минут. Если заблудитесь — ваши проблемы. Где дислоцироваться собираетесь?

— В Хеле, там уже место под лагерь присмотрено…

— Рация есть. Частоты наши знаете?

— Наверное, скажут, мы же в колонне идем…

— В конвое… — поправила майор, оттолкнув от себя бумаги — связывайтесь с нами каждые двенадцать часов, чтобы мы знали, что у вас все в порядке и вас не похитили. Соблюдайте осторожность при общении с местным населением…

— Мы же врачи… Мы им помогать приехали, нам ничего не сделают… — деланно оскорбился я

— Идите… — майору М. Валецки надоело меня слушать, и она указала на дверь. Схватив бумаги, и поблагодарив, я не преминул удалиться, и только когда захлопнулась дверь, задумчиво посмотрел на отпечатанный на принтере листок. Чем же ты все-таки занимаешься, майор Валецки?

Конвой был большим…

Основными дорогами, по которой доставлялись грузы через порт Карачи в страну были: через Кветту на Спинбулак и дальше на Кандагар — так снабжалась вся оперативная зона "Юг" и британский контингент, через Банну на Хост и Шамаль — но там дорога была плохая и полностью под контролем талибов и в нашей оперативной зоне "Восток" — дорога через Пешавар на Хазар Нау, Джалалабад и Кабул. Южная дорога была плоха тем, что значительная ее часть проходила по территории Афганистана — то есть в зоне свободного огня. Дорога на Хост и Шамаль была полуразрушена и не могла пропустить через себя такой транспортный поток, какой был нужен для поддержания боеспособности многотысячной группировки НАТО. Оставалась только дорога на Пешавар, дальше на Джалалабад и Кабул — отличалась она тем, что это был кратчайший путь из Пакистана до Кабула. Львиная доля этой дороги проходила по территории относительно спокойного Пакистана, и это было еще одним ее преимуществом — по крайней мере, до недавнего времени…