Кирнос С.В.

Жизнь после. Надежда во мраке

Это книга, сей рассказ, посвящён тому, что происходило после событий антиутопического романа – «Под ласковым солнцем: Империя камня и веры», написанного также мной ранее. Сначала это книга задумывалась, как единичный рассказ, для того, чтобы довести сюжетную линию определённых героев до конца, но потом посетила мысль о создании целого цикла, который будет отдан тому, что бы рассказать про то, что обычное бывает после, так называемых, «революций» в антиутопическом обществе и к каким событиям может привести противление новой власти, живущей по старым правилам.

Этим самым можно говорить о создании целого цикла рассказов, которые будут строиться на основании того, чем закончился роман-антиутопия. Новый цикл получит название «Жизнь после», в котором хочется показать и выразить все особенности и стремления в мире-антиутопии, который построен так, что не способен жить и выжить никак иначе, чем продолжать следовать установившемуся и единому для всех подобных повествований правилу – удерживать общество с помощью недостижимой идеи, которая может покоиться на крови тысячей.

«И тот, кто ищет, тот всегда найдёт». – Евангелие от Луки 10:11.

«Люди, обуреваемые страхами и неуверенностью, сами себя покрывают мраком, который ложится на душу и не даёт увидеть свет истины, несущий надежду». – Сарагон Мальтийский.

«Пусть мысли ваши будут ясными и цели осознанными, тогда вы всегда сможете найти, то, что действительно ищите, то, в чём истинно нуждетесь». – Ламес Иллирийский.

Милан. День.

Шёл пробирающий до костей своей прохладой дождь. По коже любого могли пробежать уколы нагнетающего холода. Печально, словно рыдая, завывал лютый ветер, что поднимал мелкий мусор в паллет и закручивал его в вихре. Серая плачущая небесная твердь только и взывала к отчаянию, которое ползло по городу со страшной энтропией.

Среди стройных однотипных и бесцветных домов, что собрались в новом районе, ходили бесконечные патрули, состоящие из полицейских или уличных комиссаров. Их единственной задачей была поимка или арест любого, кто прилюдно усомнится или оскорбить установившееся правление Архиканцлера. «Никто не посмеет плюнуть на освящённую Богом и народом новую власть, что понесёт свет праведности и истины» – как выразился новый глава государства, когда издавал указ о поимке всех «политически нестабильных и угрожающих стабильности Автократорства Рейх».

Никто не смел, встать у них на пути или чем-то перечить, если поступит требование. Слуги нового правителя без жалости, без страха или сожаления истребляли любого, кто посмеет им перечить.

Среди вихрей ветра и сдавливающих пространство домов бродили бесконечные своры чиновников из различных управлений нового Все-министерства, которое теперь обязано было держать под тотальным контролем всё общество. Никто не мог уйти от их взора или контроля, ибо они пытались управлять на улицах всем: от поведения людей на дороге, до того, как человек совершит покупку и выразит благодарность тому, что благодаря Архиканцлеру он может что-то приобрести. И всё это делалось для того, что бы поддержать стабильность и привнести любовь к правителю, что «был благословлён господом на собственное правление».

И это стало не единственным местом контроля нового органа управления. Они были везде: от слежки за канализационными стоками до управления жизнью города и всех его мелочей.

Служба Внутренней Разведки, под видом доброжелательных граждан, рыскала повсюду, в поисках тех, «кто, под овечьей шкурой, ведёт сокрытую жизнь сопротивленца новому священному правлению». Никто не мог уйти от ока этих агентов, проводя последние минуты жизни в мыслях, что их, суровое и безжалостное правосудие Рейха никогда не настигнет.

Но помимо чиновников, стражей порядка и агентов было ещё множество людей, провозглашавших себя сторонниками «нового посланника божьего». Этими людьми являлись, прежде всего, слуги Христианской Конгрегации Праведной Веры. Тысячи священников проводили службы у монументов-часовен, посвящённых Архиканцлеру, стараясь в своих таинствах вымолить у Бога благословение на его правление. А ещё десятки тысяч клириков и миллионы граждан готовили крестный ход, дабы восславить «нового отца, который принесёт праведность и спасёт грешные души».

Но на этом волна фанатизма не кончалась. По улицам в серых, без знаков различия, рясах ходили люди, похожие на монахов и ведущие страстную проповедь о том, что необходимо неукоснительно почитать собственную страну и государство. Каждого «монаха» окружало по трое солдат, вооружённых старыми автоматами или даже архаичными винтовками. И те, кто выразят непочтение «монаху» тут подвергались расстрелу, естественно после заполнения соответствующего протокола. Без всякого сомнения, это были члены Великой Конгрегации Веры в Государство, которые так же ревностно и с фанатизмом насаждали повсюду веру в Архиканцлера и Государство, как священные институт, единственно способный к дарованию истин.

Что ж, это был Рейх, в своём новом обличии и никак не изменившийся с поры той самой «Революции».

Но посреди всего «марша праведности» выделялся один человек, что подобно тени пробирался сквозь толпы священников, чиновников, уличных комиссаров и полицейских, что монолитными толпами исполняли столь старую цель нового правления.

Этот человек облачился во всё чёрное. Кофта с широким капюшоном цвета ночи покрывала хорошие джинсовые штаны, под которыми на ногах прекрасно уместились остроконечные туфли.

Незнакомец пробирался среди бетонных холодных стен и фанатично пламенных людских масс, оставаясь незамеченным, словно ночной призрак, который никому не был виден. Ни слуги церкви, ни Конгрегации, никто почему-то никто и даже не подходил к странному гражданину.

Человек, облачённый в чёрное, увидев впереди усиленный и смешанный патруль, свернул с главной улицы и быстро скрылся в подворотне. Гражданин, сориентировавшись на местности, понял, что совсем немного осталось до места назначения. Оставалось буквально пара кварталов, но все они кишели новым священническим слоем в иерархии – «гражданские министранты». Это были люди из обычных граждан, что поступили на службу церкви. Их единственной задачей была слежка за всеми и выявление признаков ереси и таящегося религиозного неповиновения.

Гражданин в чёрном одеянии подошёл к одному из «серых исполинов», что стоял в ряд с собственными бетонными безликими собратьями и образовывал монолитную и безликую стену домов, так и желающих проломить сознание любого человека, сделав его таким же тусклым.

Загадочный человек достал пластиковую карточку и приложил её к специальному замку, что чёрной пластиной красовался на массивной чёрной двери. И в это же мгновение прозвучал истошный писк, после чего тяжёлая дверь медленно приоткрылась. Понадобилось немало сил, чтобы её открыть и настолько аккуратно закрыть, чтобы не раздался жуткий гул.

– Принесла? – Послышался вопрос, наполненный эмоциональным и интонационным холодом, от которого пробирала дрожь и ползла стужа по душе.

– Вы же сказали, что будете ждать в квартире. – Прозвучало уточнение, преисполненное нотками удивления.

– Нет времени. За каждой квартирой пытаются следить министранты.

От голоса мужчины исходил безэмоциональный хлад, спешивший наполнить разум любого морозом общения.

– Да.

– Тогда давай.

Человек снял капюшон и на тусклый холодный свет, исходящий только от старых диодных ламп в подъезде, подалось прекрасное лицо. Короткие чёрные волосы девушки едва ли касались плеч. Лицо своими очертаниями напоминало овал, с выделяющимися чертами, которые можно было охарактеризовать только как «прекрасные»: весьма аккуратный худой нос, серые, словно посеребрённый адамантий глаза и тонкие бледные губы.