– Господин магистр, в Риме, на фоне подземных боёв, прошли многомиллионные шествия, посвящённые недели правления Архиканцлера. В результате них было арестовано шестнадцать человек, за «недостаточное ликование на празднике, что ведёт к пространственной апатии, а значит социальной энтропии». Среди задержанных был и наш сотрудник, который внедрился в Управление по Надзору за Южными Дорогами.

– Его необходимо вызволить. Подключите наших агентов из полиции и Управления по Руководству Тюремным Заключением и Протоколированием.

Приказ Данте прозвучал подобно тому, если бы его отдал механизм, обладавший разумом.

– Будет исполнено.

– Докладывайте, что в остальных городах. – Потребовал магистр.

– В Венеции вынужденной ликвидации подверглись последние «Аристократические дома», за то, что «не соответствовали идеологическому курсу святейшего Архиканцлера и активно содействовали в мерзком деле совращения народа».

– А что именно они сделали?

– Решили продавать жёлтые тигровые лилии, вместе с красными и синими розами на праздники, а Конгрегация Веры в Государство усмотрела в этом «акт стремления к развращению населения излишним цветовым разнообразием» и «стремление заработать на добрых чувствах населения и великом празднике».

– Что ж, у них и так до Архиканцлера ни власти, ни влияния не было. Они всегда оставались всего лишь красивой декорацией.

– В Милане проведены погромы старых кварталов и даже подверглись сожжению несколько книжных магазинов, потому что они выставили на полки литературу, которая утверждает, что трудиться двадцать часов в сутки опасно для здоровья. Их тут же заклеймили «сопротивленцами праведности», обвиняя в «тенденциях к осуществлению действий по разврату населения через пропаганду лени».

– Ну а что во Флоренции? – Сохраняя холод в голосе, чётко поинтересовался магистр ордена.

– Самое интересное. В районе, где расположился старый собор Санта-Мария-Дель-Фьоре, вчера произошёл бой между сторонниками Конгрегации Веры в Государство и неизвестными людьми.

– Детали боя. – Прозвучало требование, словно озвученное компьютерной речью.

– Несколько десятков человек, используя лёгкое стрелковое вооружение, без предупреждения атаковали три отделения духовно-просветительских войск. На несколько минут им даже удавалось оттеснить отряды Конгрегации Веры в Государство и полиции, но когда подошли четыре роты Армии Рейха, всё сопротивление исчезло из виду, словно растворилось в воздухе. Но самое главное, что им удалось оттянуть на себя все подразделения, что были в городе.

Данте без сомнения понял, что это было, что за действо и решил прояснить его суть голосом, который был словно напев северного ветра:

– Это был отвлекающий маневр. Без всяких сомнений

– Как? – Чуть со смятением вопросил докладчик, не понимая логики своего командира. – Разве?

– Насколько я помню, там действовало движение «Свет свечи». Просмотрите его активность после битвы.

– Но как можно вывести незаметно несколько сотен или даже десятков из города без ведома Управления по Выезду из Городов?

– Движение может насчитывать и десяток человек, если его цели ясны, методы предусмотрены, а воля сильна.

– Понятно. – Покорно согласился докладчик и тут же обратился к своему командиру. – Разрешите идти.

– Ступайте, глав-гражданкий агент.

Человек отвесил лёгкий поклон, и поспешило удалиться поскорее, чтобы вновь вернуться на собственную работу.

Данте снова остался один, но ненадолго. К нему постепенно подходил невысокий человек. На фоне доживающего день солнца силуэт человека практически терялся, становясь похожим на чёрную точку.

Еле слышимый шелест сухого золотистого песка, что практически терялся в шуме прибоя, привлёк слух магистра. Он медленно развернулся и обратил свои зелёные глаза на источник звука.

В чёрных, слегка мешковатых одеждах, в которых обычно действуют полевые разведчики ордена Лампады, подходил человек. Его капюшон был откинут, а посему и лицо для магистра было легко узнаваемым.

– Эмилия. – Прохладно обратился к девушке Данте.

– Да, господин магистр. – Прозвучал прекрасный голос, наполненный покорностью.

– Ты выполнила поручение ордена?

Серебряные глаза девушки засияли на свете златого солнца, и полилась её певучая речь, несущая суть ответа:

– Да, господин магистр. Карамазов найден и смог обнаружить бывшего Верховного Отца. Отделение ордена в последний момент добралось до нашего брата и смогло его вытащить из той бойне. Обвалилась даже часть края города, унеся под землю несколько военных частей.

– Какова реакция Архиканцлера?

– Спустил с цепи инквизиторов и инспекторов. Они теперь ищут по всему Автократорству в поисках отступников и «пособников канализационному движению». Даже готовит к реализации специальный указ, по которому Инквизиция, Армия Рейха и силы Трибунала проведут зачистку всех канализаций во всех городах.

– Чем бы дитя ни тешилось. – Попытался усмехнуться Данте, но у него попросту это не вышло, и фраза прозвучала так же серьёзно и холодно, как и остальные.

Магистр понимал, что этот указ не начало новой политики, а есть продолжение старой линии, которая идёт вод уже несколько десятилетий, начиная от правления Канцлера Южно-Аппенинского Ковенанта.

– Каков статус Тита Флоренция? – Тихо прозвучал вопрос девушки.

Данте обратил на неё свой пристальный взгляд, рассматривая возможные варианты. С одной стороны, Тит верно послужил и, и ордену Лампады, когда остался в Риме, наблюдать за Тетрархией. Но с другой стороны он выступил против идеалов ордена Лампады, вступив в явную битву с войсками нового правителя, личным примером взывая к тому, что можно сопротивляться. А это привело бы к падению всех систем Автократорства. «Это явное противление идеалам ордена означало лишь то, что Тит не является собратом по духу обновленному ордену» – подумал про себя Данте, узнав в своих мыслях стремлению к идеализации и установлении единого стандарта мышления…

Магистр заглянул прямо в глаза девушке, углядев в них некий свет, что лучится из глубин её души, словно она с нетерпением ждёт чего-то, что приведёт её к состоянию счастья.

– Я решу на собрании Тетрархии. – Хладно ответил Данте и поспешил к «Прибою Спокойствия», откуда он отправиться на встречу, которая может изменить мир.

У подножья Альп. Бывшее место заседания ордена Железной Лилии.

Вокруг шпиля, погружённого навечно во тьму, кружили снежные вихри, окутывая её практически до самого пика, отчего она пребывала в неком пространном великолепии. Её окна не светились, навечно потухнув во мраке, как и свет всего комплекса, который погрузился в сумрачное состояние. Несмотря на ту тишину, то безмолвие, что царило внутри построек, в каждой постройке отчётливо слышалось плачевное завывание вьюги, которая так и рвалась внутрь, кроша каменную крошку под смертоносным ледяным напором.

Вся площадка возле построек была заметена и представляла собой один большой пляж со снежными барханами и дюнами, которые сияли серебром под ликом луны. И каждая снежинка, заигравшаяся в этом стремительном вихревом танце, подпадав под серебряные лучи тусклого лунного сета, становилась подобна мелкому и сиятельному брильянту, который удалось поднять в воздух.

Внутри каждой постройки царило молчание и тишина, что странной вуалью повисли на этом историческом месте, отчего оно становилось ещё мистичнее и обворожительнее.

Но не вся постройка, не весь комплекс находился в тени истории, прикрывшись тюлью безмолвия. На самом верху, где некогда был кабинет самого магистра этого ордена. Именно там, в темноте комнаты, тени истории и на задворках мира готовились собраться те, кто стремился к изменению мира.

В кабинете сидело три человека. Оперившись на подоконник стоял человек в классическом сером костюме и бежевом пальто, снисходившим практически до пола. На нём был неширокая шляпа, так же бежевого цвета. На этом, по виду, мужчине были серые, потёртые местами брюки, коричневые туфли и белая рубашка с жилеткой.