Игорь встряхнулся. Силуэт пропал.

— Засыпаю…

Он осторожно разбудил мальчишек и отвел их в кровать. Укутал одеялами. Пацаны сонно завозились, засопели. Игорь вернулся к костру, забрал кастрюлю с остатками супа, отнес в дом. Поставил на стол и укрыл отмытой еще днем крышкой.

Места на кровати хватило только пацанам, поэтому Морозом устроился на полу. Холодно не было, а к жесткой постели Игорь уже привык.

Сознание уже провалилось в пустоту, как пришла ленивая мысль: вот бы проснуться в прошлом… Игорь открыл глаза. Улыбнулся темноте. Он обратил внимание, что каждый раз, засыпая, неизбежно думает, что проснется не тут, а в прежнем мире. Где есть электричество, вода льется из крана, полно еды, и всё якобы хорошо.

Морозов, наконец, уснул.

Ему снилась стройка, работа, магазины. Снились друзья. Лена не снилась. В этом не было нужды.

Она и так все время была рядом. Ждала…

Утром Игоря ждал сюрприз. Похлебки в кастрюле было гораздо меньше, чем оставалось с вечера.

— Вот тебе раз, — хмыкнул он, открыв крышку. — Это кто тут наведывался?

Когда были живы родители, у них была дача. В недостроенный дом ночью пробрался местный кошак. Полосатая бестия умудрилась вскрыть кастрюлю с напечёнными оладьями и выжрать едва ли не половину. Что интересно, собака все это время продрыхла на кухне и никак на вторжение не отреагировала…

Но тут другое. Вылакать литр супа — куда ни шло. Но крышка-то была прикрыта. Мог ли зверь наведаться на кухню, полакомится, а потом аккуратно прикрыть за собой кастрюлю? Вряд ли.

Впрочем, совершить такое зверь мог. Только имя этому зверю человек.

Ночью Игорь спал довольно чутко, никаких посторонних шумов не слышал. Поскрипывали старые балки, ветер стучался в окно ветвями, но это природа… Мышиная возня на чердаке… Или не мышиная? И что за барсук привиделся ему вчера на крыше?

Пока дети одевались и умывались, Игорь раздул угли в печи, разогрел еду. Потом вышел во двор и, озираясь, долго выискивал в одичавшем огороде что-нибудь на роль салата. Лук и укроп он выдрал еще вечером, а все остальные культурные растения либо безвозвратно одичали, либо были насмерть задавлены своими бескультурными собратьями.

В голове завертелись странные рецепты.

Вообще Игорь чувствовал некоторый перелом, происходящий в сознании. Если раньше на такую малозначительную часть обеда как салат он не обращал никакого внимания, то с появлением детей ею взгляды поменялись. Теперь он ловил себя на том, что его сильно заботит столь редкая вещь как сбалансированный обед. Витамины, минералы… Смешно…

Крапива!

Вот и ответ.

Игорь полез в жгучие заросли, прикрывая лицо воротником. Надрав пучок веточек с остроконечными листьями, он проклял всю крапиву на свете и, поплевывая на волдыри, вернулся в дом.

Выскочивший навстречу Андрюшка взвизгнул и бросился обратно.

— Тихо-тихо! — Игорь осторожно протиснулся внутрь, положил на столе крапиву, поставил на разошедшуюся печь чайник.

— Пап… это зачем?

— Для салата.

— А я подумал, — Андрюшка состроил смешную рожицу, — пороть будешь.

— Провинишься — буду, — с напускной суровостью погрозил пальцем Морозов.

Когда вода вскипела, Игорь обдал кипятком крапиву, ободрал верхушки, сложил в миску.

— Это точно салат? — усмехнулся Андрюшка.

Игорь пожал плечами, посыпал листья щепоткой соли, которую наскреб от большого спекшегося кома. Сказал:

— Уж какой получился. Однажды я кофе из корней одуванчика пробовал приготовить.

— Получилось?

— Я так и не понял. Мой батя, твой дедушка, не оценил, все выкинул. — Игорь помял пальцами размякшую крапиву в миске, чтобы дала сок. — А где Олег с Колей?

— В колодец полезли, — радостно сообщил Андрюшка.

Игорь сорвался с места в карьер. Едва не вышиб дверь, споткнулся о порог, покатился по двору.

— Коля! Олег! Елки зеленые…

Когда Морозов подоспел к колодцу, Коля уже висел вниз головой, цепляясь за полусгнившие бревна, а за ноги его держал Олег. Было видно, что пальцы вот-вот разожмутся.

— Не упусти!

Игорь бросился к мальчишке, но Олег, заметив несущегося к нему Морозова, перепугался, вскрикнул и отпустил ноги брата.

Словно в жутком замедленном кино, Игорь увидел, как соскальзывают уставшие пальцы. Он прыгнул вперед, чуть не разбил голову, но успел схватить визжащего Колю за штаны. Ткань хрустнула…

Выдержала.

Коля отпустил бревна, Игоря рвануло вниз. Возникло шаткое равновесие.

Перепуганный пацан верещал, как зверек, дергался.

— Не брыкайся! — рявкнул Игорь.

Перехватил его за ногу. Потянул. Потом еще раз, уже уверенней…

И выдернул засранца из колодца.

Коля тихонько пыхтел и отплевывался, вцепившись в Игоря мертвой хваткой. Рядом размазывал по носу сопли Олег, на крыльце стоял перепуганный Андрюшка.

— Всё уже, дайверы, всё… — успокоил виновников Морозов, чувствуя, как отпускает напряжение. — Ныряльщики, черт бы вас побрал, за жемчугом…

Он отволок Колю подальше от колодца. Олег засеменил следом.

— Чего вас туда понесло?

— Мы… мы… — начал Олег. — Мы посмотреть хотели…

— Чего там смотреть?

— Русалок…

Игорь почувствовал, как брови полезли вверх.

— Отлично… — сказал он. — Русалок… Вы в следующий раз и меня прихватите, когда посмотреть чего-нибудь удумаете. Ладно?

Братья закивали.

— Я в туалет хочу, — сообщил Андрюшка.

Морозов вздохнул.

— Сам справишься. Без меня.

— Не справлюсь! Там страшно… теперь… Я русалок боюсь.

— Ситуация выходит из-под контроля. Ладно! Пошли, покараулю…

Когда они вернулись из чудом уцелевшего деревенского сортира, остатки супа уже подгорели. Пришлось есть вязкую гущу и заедать салатом из крапивы. Впрочем, мальчишки притихли и не жаловались.

После еды Игорь отправил детей на улицу, строго-настрого наказан не отходить далеко и не безобразничать, а сам принялся методично обыскивать дом. Он заглянул в каждую коробку, в каждую щель, выгреб кучу гнили и тряпья. Стащил мусор на кострище, но поджигать кучу пока не стал. Днем дым будет виден издалека, лучше — ночью.

Из полезностей, найденных на первом этаже, имелась пластиковая удочка с леской и крючком, моток тонкой капроновой веревки, кое-какой садовый инвентарь, серп, коса и топор. Еще несколько нержавеющих мисок и кружек.

В сарае обнаружился даже вездеход АТУ. Морозов обрадовался было, но потом разглядел потрескавшиеся гнилые колеса, проржавевший бензобак и лопнувшие масляные шланги. Машина, даже будучи в крытом помещении, за много лет превратилась в хлам.

На крюке, вбитом в стену сарая, Игорь нашел старый кожаный патронташ и чехол для двустволки. Видимо, где-то в доме было ружье. Согласно правилам хранения, оружие и боезапас должны были находиться в сейфе. Если сейф герметичный, то ружье могло неплохо сохраниться. Правда, сейф еще нужно было открыть, да и не заметил Игорь на первом этаже ничего, похожего на железный ящик.

Морозов обшарил сарай. Обнаружил останки овец, несколько мотков гнилой веревки, сгнившую бензиновую косилку, ржавую наковальню с набором молотков.

Закончив в сарае и на первом этаже, Игорь решил идти наверх. Поднялся по лестнице, морщась от каждого скрипа и опасаясь, что очередная ступенька под ногой вот-вот проломится. Но лестница выдержала, и он благополучно дошел до конца. Открыл чуть перекошенную дверь.

На втором этаже были только две маленькие комнатки. Спальня и кабинет.

В спальне стояла большая кровать, сильно попорченная протекающей пробитой крышой. По углам здесь ютилась плесень.

— Мрачненько, — пробормотал Игорь.

В кабинете было немного чище, хотя время и здесь оставило свои беспощадные следы. Около стола темнел высокий сейф. Но мечте разжиться рабочим оружием не суждено было сбыться: на сейфе был цифровой замок. Морозов на всякий случай дернул дверцу, но та не сдвинулась ни на миллиметр.

Морозов обыскал ящики письменного стола. Пожелтевшие бумаги, скрепки, пустые пластиковые папки, ржавая отвертка, кусачки, путаница проводов, разномастные зарядные устройства.