Тит стоял и смотрел далеко в континент. Он находился на самом краю этой крепости, встав на пост в сторожевой башне, сменив часового на несколько минут, дав тому отдохнуть.

Башенка, собранная из стальных балок, обшитая крепкими листами металла, выкрашенного в цвет ночи, стояла подобно грозному неутомимому стражнику, смотрящему за тем, чтобы никто не проник на базу.

Мужчина, сменивший одежду на привычный тёмно-зелёныйкамуфляжный костюм, с высокими берцами, стоял и всматривался в саму Африку, словно он там пытался увидеть её суть. Впереди он мог углядеть лишь нищету, голод, бедствия, страдания и первобытный страх перед надвигающейся ночью. Тит вспомнил, что и Рим некогда был такой. Вечный Город, жалкий и сломленный Великой Европейской Ночью, превращённый в локальный ад, не щадивший даже самых светлых душ. Но потом пришёл «Первый Канцлер», ставший ярким светом в этой кромешной темноте. Он вознёсся над народом и стал подобен посланнику Божиему, который над судьбами миллионов зажёг солнце новых истин и испепелил жаром этого светила всех тех, кого считал недостойными жизни в новом мире. Именно так преподносили имперские историки – как бардовский рассказ у костра, как высокую оду. Чтож, в чём-то они и были правы. В глазах уставшего от разврата и насилия, отчаянного народа он действительно стал тем, кем его описывают хвалебные поэмы и имперские саги.

Но вот весь остальной мир не стал таким, каким его хотел видеть «Первый Канцлер». На севере все аспекты старого Содома, вся суть Великой Европейской Ночи воплотилась в единый монолитный кошмар, став называться Либеральная Капиталистическая Республика. Ну а между Новой Россией и ними возникла Директория Коммун, чей народ свято уверовал в идеалы коммунизма.

Африка. Она осталась той же. Ничего не изменилось с момента начала величайшего планетарного кризиса. Кто знал, что вложенные в её развитие деньги, ресурсы в один момент могут обесцениться? Одна ошибка политиков, ставшая привычной чередой, положила начала этому ужасу, породив самый негативный вариант развития событий. «И теперь над этим континентом витает старый костяной ворон и пожинает тысячи душ каждый день, относя их на своих крыльях своей хозяйке – смерти». – Как говорилось в одном из старых повествований раннего Рейха.

– Тит, – зазвучало имя откуда-то сзади, – как ты?

Мужчина повернулся назад и увидел, как перед ним стоит Дюпон. Для одежды он выбрал один из офицерских нарядов давности. Это был короткий зелёный пиджак, похожий на жакет, такого же цвета монохромные брюки и кожаные туфли, чёрного окраса.

Зрелое лицо маршал-командора погибшего ордена не выражало ничего, кроме усталости. Несколько утончённые черты лица провисли от утомления, а в прохладных глазах так и читалась апатия. Даже серебристая седина немного поникла от гнетущей действительности.

– Не знал, что у вас есть связи в Имперской Морской Пограничной Службе. Думал, мы будем прорываться с боем. – Механически произнёс Тит.

– Мы чуть не попались, – с явным напором усталости начал Дюпон, – когда отъезжали на катерах от порта в Новой Спарте. Нас едва ли не обнаружили прожектора и локаторы. Если бы не датчики заглушки отражающих сигналов и неразбериха у них на постах, то мы сейчас говорили бы в камере.

– Что-то я не помню этого. – Чуточку смущённо сказал брат-лейтенант.

– Ты всё ещё находился в бессознательном состоянии. После операции. Я из тебя столько осколков достал, ты, словно был ими нафарширован. Благодаря только твоей броне ты и остался жив.

– Как мы вообще до этого места добрались?

Дюпон ничего не ответил. Он лишь взглянул назад и посмотрел на свою командную палатку, развёрнутую посреди старых золотистых руин. Её стенки и потолок слегка колыхались от зловонных поветрий, которые вызывали чувство тошноты у всех, кто тут находился.

– Пойдём, переговорим у меня. – Предложил Дюпон.

Тит лёгким кивком согласился и последовал за своим спасителем. Они вышли из этой башни, и брат-лейтенант сказал часовому, чтобы тот снова занял свой пост наблюдения и устремился за Дюпоном.

Они шли через весь лагерь, выстроенный на руинах древнего и некогда гордого города из былой славной эпохи. Титу это показалось более чем символично. Всюду ему на глаза показывались руины цвета пламенного оранжевого заката. Он словно ощущал тот дух старины, проходя сквозь каменные блоки, практические уничтоженные во время тысячей боёв на этой многострадальной земле. Да само заходящее светило таким необычным светом поливало лагерь, что он словно оживал в своём мистическом воплощении.

Всюду доносились звонкие команды тех офицеров, что тренировали солдат. Командиры знали, что этим юнцам предстоит тяжёлое сражение за будущее всего имперского мира. Средь раскалённых руин проходили нескончаемые тренировки по физической подготовке, тактике, интуиции проходили с утра и допоздна. Солдат натаскивали одни из самых лучших наставников в мире.

Дюпон и Тит миновали тренировочные лагеря, и подошли к офицерской палатке. Раньше тут располагались целые искусственные штабы, сети бункеров и укреплений. Но после множества войн от них остались полыхающие останки. Руины на руинах. И оставалось только поставить брезентовые укрытия.

Пройдя в палаточное помещение, Тит осмотрелся. К потолку был прикреплён небольшой фонарик, который и был главным источником света. Посредине стоял раскладной столик, на котором лежало множество различных бумажек, карта и красовался ноутбук. В стороне аккуратно положена была слегка примятая лежанка. Ну а в самом конце палатки висел он.

На импровизированном манекене, собранном из досок, был собран костюм солдата полк-ордена. Только он совершенно пребывал в совершенно ином состоянии. Каска напоминает исцарапанный и помятый кусок металла. Маска-противогаз раскололась на множество частей, превратись в некое подобие мозаики. Бронезащитные части, вроде нагрудника, налокотников, наколенников и лёгких щитков стал похожи на куски мусора. Военная куртка, штаны и сапоги обратились в куски рваного материала. И весь этот костюм был покрыт липким слоем смешавшейся крови и грязи.

Тит приблизился к своей броне. Рядом с ней он почувствовал некое тепло. Ощущение битвы того дня. Внутри н ощутил, как рядом с ним снова рвутся снаряды и его накрывают осколки. Как он теряет сознание и дальше всё расплылось и кануло во тьму. Всё это он почувствовал своей душой.

– У вас в ордене хорошие бронники. – Внезапно заговорил Дюпон. – Если бы не эта броня, мы бы с тобой не разговаривали.

– Да это так. – Прошептал Тит и тут же вернулся к своему вопросу, задав его с двойной настойчивостью. – Вы не ответили: как мы тут оказались? И зачем мы сюда пришли.

Дюпон подошёл к карте и стал внимательно в неё всматриваться. Он несколько секунд там что-то искал, а потом ответил.

– Мы сюда пришли через Западно-Балканскую Территорию. Провезли тебя на проверенном транспорте. Воспользовались остатками славы и величия ордена. – Усмехнулся мужчина. – Мы несколько могли быть пойманными отделом Все-Министерства по надзору за средним автотранспортом и отделом по надзору за содержимым грузоперевозок.

– Ну а зачем мы тут? – Перебив, вопросил Тит, уставив свои тёмно-голубые глаза на обессиленного Дюпона, который едва стоял.

– Подойди. – Устало произнёс хозяин палатки и когда брат-лейтенант оказался рядом, мужчина продолжил. – Посмотри на карту. На ней ты увидишь отметки вражеских сил. А если быть точнее – то возле твоего острова образуется кольцо. С юго-востока зайдут канфедераты, а с северо-запада и юго-запада силы Автократорства.

Тит молчал. Он просто смотрел на безжизненные отметки на карте и понимал, что за ними стоят тысячи разных судеб.

– А вот новые данные от агентов и системы наших старых авгуров. – Всё продолжал Дюпон и повернул экран ноутбука. – Объединённые силы альянса будут уже завтра или чуть позже. И именно тогда начнётся битва. И даже не за ваше маленькое королевство, а за будущее мира. Это понимают все. От Архиканцлера до вашего Данте.