Глава 10

Только самые мудрые и самые глупые люди никогда не меняются.

Конфуций

Лана

Кеннет Фергюсон весит больше, чем я ожидала. Эти детали обычно обговариваются заранее. Этот парень ― тучный зверь, и катить его к краю воды оказалось сложно, тем более, что мне пришлось ступить в грязь, и теперь нужно будет заметать следы.

По крайней мере, есть хорошая новость — он живет у воды.

Монстры могут существовать во многих формах.

Например, симпатичная девушка, которая любит красный цвет ― тот самый, который получается, когда жертвы истекают кровью, прося пощады.

Они также могут выглядеть как лысеющие, толстые слюнтяи, которые тусуются в трусах и майке-алкоголичке. Ага. К слову о стереотипах. Я видела больше задниц, чем могу вспомнить.

Я вхожу в воду, таща за собой мертвое тело под покровом ночи. Помню времена, когда боялась темноты. Теперь даже змеи боятся меня.

Он признался. Я выбила из него грехи, и он признался во всем.

Ладно, мне, возможно, понадобилось, чтобы он рассказал все до мельчайших подробностей, что заставило меня проглотить собственную рвоту, поэтому я пытала его. Немножко. Он быстро сломался.

Ублюдок заслужил гораздо больше, чем просто смерть. Этот монстр должен был умирать в течение нескольких дней. Но я не могу сделать это прямо сейчас. Делать это вообще рискованно.

Я плыву под холодной водой, смывая всю кровь с себя, игнорируя то, как мои уставшие мышцы протестуют от холода. Тащить зверя в гору было нелегко. Не говоря уже о лестницах.

Когда выплываю, я наблюдаю, как он дрейфует на поверхности воды. Она держит его слишком легко, несмотря на его размеры.

Чем жирнее тело, тем легче оно дрейфует.

Как только поток подхватил его, я возвращаюсь, подбираю мотыгу у кромки воды и начинаю закапывать свои следы. Я прокладываю обратный маршрут, держа маленький, но яркий фонарик во рту, чтобы все видеть.

Сейчас два часа ночи — мне пришлось долго ждать, чтобы избавиться от его тела. У ублюдка есть соседи в пределах слышимости, поэтому мучить его было занозой в заднице. К счастью, у него был подвал.

Отсюда и чертова лестница, о которой я говорила.

Мне также пришлось очистить подвал отбеливателем и водой, чтобы избавиться от крови. На этот раз борьба против судебно-медицинской экспертизы была необходима.

Убивать намного проще, когда жертва есть в моем списке. Меньше уборки.

Я хочу, чтобы тех, кто есть в моем списке, нашли.

Я оставила на Кеннете слишком много улик, которые нужно уничтожить, поэтому большое количество соленой воды поможет. Не говоря уже о том, что маленькие морские твари объедят его раньше или если его найдут.

Фотографии, которые я нашла в тумбочке, рассказали историю раньше, чем он смог. На них было семьдесят маленьких детей, в основном обнаженных. Полароид ― ужасная разработка, но педофилы любят их.

Там была одна фотография. Я не уверена, почему взяла ее. Но это была Хэдли в возрасте одиннадцати лет. Он отмечал их. Еще писал возраст.

По какой-то причине я знаю, что она не получит удовольствия от того, что ее коллеги будут смотреть на ее лицо на их доске, если его тело когда-нибудь найдут, и эти фотографии обнаружат. Она сильная и гордая, и, скорее всего, все это время верила, что это действительно было в ее голове.

Они убедили ее, что она сумасшедшая. Собственная мать убедила ее, что она это выдумывает. Она заплатила профессионалу за помощь, просто потому, что женщина не могла принять, что замужем за извращенцем, который приставал к ее дочери.

Хэдли сбежала.

Убежала, потому что думала, что она грязная и неправильная.

Так много хороших людей в мире, и потребовалось одно чудовище, чтобы положить конец страданиям стольких невинных детей.

У меня нет причин чувствовать себя обязанным девушке, которая хочет убрать меня, но что-то заставляет меня думать, что мы одинаковые. Я бы сошла с ума или убила себя, если бы не было Джейка.

У нее такого Джейка не было.

Возможно, Логан ― самое приближенное к Джейку, поэтому она пришла за тем, кто, по ее мнению, играл с ним.

Я бы убила любую суку за Джейка.

Хэдли не заслужила быть сломленной, поэтому она никогда не увидит этих фото.

Я переодеваюсь на гравийной дороге, внимательно следя за всем, что с меня падает. Мои волосы крепко связаны на голове и обмотаны пленкой под шапкой.

Моя одежда не представляет собой ничего выдающегося ― это вещи неизвестного бренда, которые можно приобрести в любом местном магазине. Я стараюсь покупать вещи, которые можно найти повсюду, чтобы ничто особенного не выдало меня.

Из моего кармана выпадает гвоздь, и я наклоняюсь, чтобы поднять его. Я не уверена, зачем забираю гвоздь из его дома. Мужчины ведь нет в списке. Возможно, это все привычка. Или, может быть, я действительно переняла сбор трофеев у серийных убийц.

Я всегда беру гвоздь оттуда, где они умирают.

Его гвоздь будет рядом с другими, обретя дом с другими извращенными сукиными сыновьями.

Ощущая тепло и уют от чистой, сухой одежды, я возвращаюсь к месту встречи, делая последний обход.

Старый дровяной сарай находится в тридцати километрах вниз по дороге, построенный на частном охотничьем угодье. Я открываю дверь и слышу суетливое движение.

Испуганные глаза встречаются с моими, и я вижу девчонку, забившуюся в угол. Она грязная, напуганная и совсем одна.

― Я тут, чтобы спасти тебя от монстра, ― мягко говорю я в темноту сарая.

Дрожь медленно отступает, когда она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, в которых читается надежда.

― Ты ангел? ― спрашивает она.

Слова грубые и хриплые, будто девочка обезвожена.

― В сравнении с ним, да, ― честно отвечаю я.

Она медленно встает, но продолжает смотреть на меня с подозрением. Ей не больше восьми лет.

― Ты не знаешь, есть ли у него кто-то еще? ― задаю я вопрос, зная, что он поклялся, что была только она, но их могло быть больше.

Она качает головой.

― Другая не вернулась.

Мое сердце сжимается.

― Пойдем. Я отведу тебя туда, где ты будешь в безопасности.

Она кивает, и хотя ей страшно, подходит ко мне, готовая столкнуться с любой опасностью, которой я могла бы ее подвергнуть, лишь бы он не вернулся и ничего больше с ней не делал.

Когда она спотыкается, я подхватываю ее, но она не отшатывается. Храбрая девчонка.

Она позволяет мне отвести себя к машине, и усадить на пассажирское сиденье. В ее глазах стоят слезы, готовые пролиться. Надежда уже покинула ее, когда я появилась.

Я оббегаю машину и забираюсь на водительское место, формируя рискованный план. Есть одно место, где она может быть в безопасности.

― У тебя есть семья?

Она качает головой.

― У меня есть подруга... женщина... я знала ее в другой жизни. Она бы стала хорошей мамой. Думаю, она позаботится о тебе.

Девочка убирает грязную прядь волос с глаз.

― Правда? Она защитит меня от него?

― Я защищу тебя от него. Обещаю, что он никогда не вернется. Веришь мне?

Она долго изучает меня, а глаза еще больше наполняются слезами. Я испугала ее до чертиков. Черт возьми.

― Ты на самом деле ангел, ― произносит она, наконец, и мое сердце пропускает удар.

Я больше ничего не говорю, когда еду домой к Линди Мэй. Она одна из тех, кто может увидеть приведение и не моргнуть.

― Как тебя зовут? ― спрашиваю я у девочки, которая с каждой минут все больше расслабляется.

― Он называл меня Лисенком. Но мое имя Лорел, ― отвечает она, зевая и прислоняясь к окну.

Моя хватка на руле усиливается. Жаль, что я не отрезала ему член и, запихнув в рот, не зашила его.

В поле зрения появляется дом Линди Мэй и я несколько минут взвешиваю ситуацию. Она хорошая женщина. Как и Диана. Они обе пытались добиться справедливости для меня. Из-за этого Линди постигла ужасная участь. Она была на пять лет старше меня в ту ночь, когда они отняли у меня все.

― Я вызываю ФБР! ― кричит Линди.

― Валяй, сучка. ФБР было плевать на их отца, ― замечает Кайл, ухмыляясь.

Дев сдерживает ее. Он мрачнеет, когда она пытается добраться до меня.

― Я позже преподам этой суке урок, ― бормочет Кайл себе под нос.

Дев начинает уводить Линди, практически таща ее, когда она кричит ради меня. Ради Маркуса. Она зовет на помощь, которая не придет.

Музыка становится громче. Звуки рассекают воздух, и ему нет дела до криков, которые мучители пытаются заглушить.

― Итак, на чем мы остановились? ― растягивает Кайл. ― Чья сейчас очередь?

Кайл заставил ее замолчать. И не просто замолчать; он разрушил ее. Линди потерпела неудачу, пытаясь спасти меня, но она каждый год приносит цветы на мою могилу. Она разговаривает с той могилой, говоря, что сожалеет, что подвела меня.

Она возвращается в тот ад, чтобы поговорить с мертвой девушкой, которую, как ей кажется, она подвела.

Линди ― настоящий ангел.

Это подарок судьбы, что она живет так близко. Судьба говорит мне, что Линди всегда будет любить и заботиться о Лорел. И я уверена, что никто не заберет бездомного малыша из любящего дома после того, что этот ребенок перенес.

Оставить Лорел здесь? Зная, что она свяжет Кеннета с убийцей, которым являюсь я? Это огромная ошибка. Но я не могу просто бросить этого ребенка.

Я заезжаю на подъездную дорожку и вижу, как кто-то немедленно смотрит сквозь щель в жалюзи. Спустя все эти годы она все еще нервная. Скорее всего, она прямо сейчас держит пистолет в руке.

Знаю это чувство.

Она пережила одного монстра. Я перенесла город, наполненный ими.

Когда я выхожу из машины, щель в жалюзи исчезает, и я осторожно открываю дверь, пробуждая Лорел.

― Мы приехали? ― спрашивает она скрипучим голосом.

Черт. Я должна была дать ей хотя бы немного воды.

Вот почему я сама не смогла бы о ней позаботиться. Ну, это и, я уверена, монстру не стоит воспитывать ребенка.

Линди сделает ее любящей. Я же превращу девчонку в метающего ножи убийцу.

― Да, ― нежно говорю я, наклоняясь и поднимая ее слабое легкое тело.

Она без протестов обнимает меня, выказывая мне доверие, которое не должна была давать так легко после того, что пережила.