Шэй взяла ее за руку:

— Не бойся, Тэлли-ва.

— Это всего-навсего уродцы, — рассекая воздух, шепнул Фаусто. — И мы рядом с тобой.

Его рука легла на плечо Тэлли и легонько подтолкнула ее вперед.

Тэлли кивнула. Скинтенна позволяла ей слышать медленное, спокойное дыхание товарищей. Все было так, как обещала Шэй. «Резчики» были связаны между собой, и их связь была нерушима. Тэлли больше никогда не будет одинока — даже если ей будет казаться, что внутри чего-то недостает. Даже тогда, когда из-за отсутствия Зейна будет кружиться голова и подступать панический страх.

Раздвигая руками ветки, Тэлли пошла следом за Шэй к мигающим огням.

Теперь память Тэлли стала идеальной — совсем не такой затуманенной и спутанной, как в тот период, когда она была пустоголовой красоткой. Она помнила, какое огромное событие для уродцев вечеринка под названием «Весеннее буйство». Приближение весны означало, что скоро дни станут длиннее и будет больше времени для всевозможных проделок, для катания на скайбордах и для новых сборищ у реки и в парке.

Но сейчас, пробираясь через толпу уродцев следом за Шэй и Фаусто, Тэлли совсем не замечала того подъема, который сама ощущала на протяжении последнего года в интернате Уродвилля. Какое там буйство! Вечеринка выглядела скучно, смирно и безлико. Уродцы стояли на месте, стеснительные и закомплексованные, а те из них, что решались танцевать, старались слишком сильно. Все у них получалось плоско и искусственно, они напоминали актеров на застывшем кинокадре.

И все же Шэй была права: уродцы не были такими тупыми, как красотки и красавчики. Они расступались, давая ей дорогу. Пусть их лица были некрасивыми, неправильными, но глаза были зоркими, понимающими. У них хватало ума сообразить, что трое «резчиков» не совсем такие, как они. Нет, никто не таращился на Тэлли подолгу, и вряд ли кто-то догадался, каково ее истинное обличье, спрятанное под маской из гибкого пластика, но все уродцы мгновенно уворачивались при малейшем ее прикосновении к ним, или она ощущала, как они вздрагивают. Казалось, уродцы почуяли в воздухе опасность.

Мысли и чувства подростков читались легко. От взгляда Тэлли не укрылись ревность и ненависть, соперничество и симпатии. Все это было написано у них на лицах, проскальзывало в движениях. Теперь, когда она стала чрезвычайницей, их эмоции просматривались так же четко, как лесная тропа с высоты.

Она вдруг улыбнулась, окончательно расслабилась и приготовилась к охоте.

Тэлли внимательно изучала толпу уродцев в поисках тех, кто был здесь не на месте. Ее интересовали физически крепкие, загорелые ребята. Только живя на природе, можно было стать такими. Тэлли знала, как выглядят дымники.

Прошлой осенью, в последние «уродские» деньки, Шэй убежала из интерната, чтобы спастись от оглупляющей операции. Тэлли последовала за подругой, желая вернуть ее, и в итоге они обе прожили в Старом Дыме — поселке отщепенцев — несколько долгих недель. На самом деле это была звериная жизнь, но воспоминания о ней теперь помогали Тэлли в работе. Дымники всегда вели себя заносчиво, они считали себя лучше тех, кто живет в городах.

Через несколько секунд Тэлли заметила Хо и Тэкса на другом краю заполненной уродцами поляны. Эти двое сейчас походили на парочку диких кошек, готовых наброситься на беззаботную стаю уток.

— Не думаешь, что мы чересчур бросаемся в глаза, босс? — прошептала Тэлли, и ее слова распространились по сети скинтенн.

— Бросаемся в глаза? В смысле?

— Они все такие безликие. А мы… особенные.

— Мы и есть особенные.

Шэй глянула на Тэлли через плечо. На ее губах играла усмешка.

— Но я считала, что мы совсем не должны от них отличаться, — усомнилась Тэлли.

— Это вовсе не значит, что мы не можем порезвиться! — ответила Шэй и неожиданно быстро затесалась в толпу.

— Смотри и учись, — сказал Фаусто Тэлли, положив руку на ее плечо.

Фаусто работал чрезвычайником дольше, чем она. «Резчики» были совсем новым подразделением Комиссии по чрезвычайным ситуациям, но Тэлли оперировали дольше других. В прошлом она совершила слишком много эксцентричных поступков, и докторам пришлось изрядно потрудиться, чтобы ликвидировать у нее чувство вины и стыда. Остаточные беспорядочные эмоции могли напустить в сознание нечто вроде тумана, а это для особого агента не годилось. Сила чрезвычайника проистекала из ледяной ясности, четкого понимания, кто ты такой.

Тэлли задержалась рядом с Фаусто. Она приготовилась смотреть и учиться.

Шэй выбрала наугад какого-то парня. Просто схватила его за руку и оторвала от девчонки, с которой тот разговаривал. Дернулся пластиковый стаканчик — пиво выплеснулось на землю. Парень недовольно отшатнулся от Шэй, но в следующее мгновение встретился с ней взглядом.

Она была не так уродлива, как остальные «резчики». Тэлли заметила фиалковые искорки в ее глазах. Они не исчезли, несмотря на весь маскарад. Глаза Шэй хищно сверкнули. Она притянула незнакомца к себе, гибко прогнулась назад и прижалась к нему.

Не отрывая взгляда от Шэй, парень отдал пиво своей подружке. Та замерла на месте, раскрыв рот. Уродец подожил руки на плечи Шэй и, раскачиваясь в такт с музыкой, стал повторять ее движения.

На них начали обращать внимание.

— Что-то я не помню в плане операции чего-нибудь такого, — негромко произнесла Тэлли.

Фаусто рассмеялся:

— Чрезвычайникам планы не нужны. По крайней мере — глупые.

Он стоял прямо позади Тэлли и вдруг обхватил ее за талию. Она почувствовала его дыхание на своем затылке, и по ее телу словно пропустили разряд тока.

Тэлли отстранилась. «Резчики» постоянно прикасались друг к другу, но она к этому пока не привыкла. Такое поведение казалось ей еще более странным, чем то, что к ним до сих пор не присоединился Зейн.

Связь через скинтенны позволяла Тэлли слышать разговор Шэй с уродцем. Шэй стала дышать глубже и чаще, хотя вообще-то она могла за две минуты пробежать километр и даже не вспотеть. Резкий, неприятный звук разнесся по сети в тот момент, когда Шэй потерлась щекой о скулу парня. Тэлли поморщилась. Фаусто хихикнул.

— Расслабься, — сказал он, гладя плечи Тэлли. — Она свое дело знает.

В этом можно было не сомневаться. Танец Шэй был необычайно заразителен. До этих минут вечеринка походила на воздушный шарик, нервно подпрыгивающий на веревочке, а Шэй заставила этот шарик взлететь и лопнуть — выпустила из него нечто фривольное. Толпа начала разбиваться на парочки, уродцы стали обниматься и двигаться быстрее. Тот, кто ставил музыку, похоже, это заметил. Мелодия зазвучала громче, басовые ноты стали глубже, парящий над поляной дискотечный зеркальный шар запульсировал ярким светом. Толпа начата приплясывать в такт с ускорившимся ритмом.

Сердце Тэлли забилось чаще. Она была потрясена тем, как легко Шэй всеми управляла. Вечеринка начала набирать обороты — и все из-за Шэй. И это совсем не походило на глупые шалости из их «уродских» времен, когда они тайком пробирались на другой берег реки пли крали спасательные куртки-парашюты. Это было колдовство. Особое колдовство.

Ну и что с того, что у нее сейчас уродливое лицо? Во время тренировок Шэй всегда повторяла, что красавчики и красотки все понимают неправильно. Не имеет значения, как ты выглядишь. Важно лишь то, как ты себя ведешь, как можешь себя подать, каким ты сам себя видишь. Физическая сила и быстрота реакции тут действовали только отчасти. Шэй просто знала, что она — особенная, поэтому и была особенной. Все остальные служили для нее обоями на стенах, размытым фоном бессмысленной болтовни — до тех пор, пока Шэй не озаряла их своим особым, личным фонариком.

— Пошли, — прошептал Фаусто и отвел Тэлли в сторону от толпы.

Они отошли к опушке и незаметно проскользнули мимо уродцев, не спускавших глаз с Шэй и ее партнера по танцу.

— Иди в ту сторону. Смотри в оба, — сказал Фаусто.

Тэлли кивнула. До нее доносился шепот остальных «резчиков», рассыпавшихся по поляне. Вдруг ей все стало понятно…