— Так мне книжку дальше писать, или ну ее на фиг? — спросил Ит вслед выходящей с кухни Даше.

— Писать, конечно, — ответила дочь. — Попробуй только не написать.

Берта сидела за столом и невидящим взглядом смотрела за окно, в майский день, на купола, на Яузу, на дома; смотрела словно бы сквозь привычный пейзаж, сквозь небо, сквозь самое время. Перед ней на столе лежали бумаги, и именно поэтому смотреть на стол сейчас не хотелось. Совсем не хотелось.

В эту квартиру, маленькую, она приходила не очень часто — некогда. Но приходила. Особенно тогда, когда хотелось побыть одной и подумать в тишине. Посидеть вот так, молча, размышляя, пытаясь что-то понять и осмыслить.

— Что-то уходит, — прошептала Берта беззвучно. — Что-то уходит с земли…

Руки ее сейчас покойно лежали поверх трёх листов, двух сероватых, рыхлых, и одного кипенно-белого. Два ордера и один приказ.

Первый сероватый лист. Ордер. Квартира на Красной Пресне, в высотке. Две комнаты, десятый этаж, окна на реку. Большая, двенадцать метров, светлая кухня. Балкон. Три минуты пешочком до пристани, на которой останавливаются десять маршрутов.

Идеально.

Второй сероватый лист. Ордер. Квартира в ГЗ, тоже высотка. Воробьевы горы. Четырнадцатый этаж, окна на реку, великолепный вид на город. Кухня чуть меньше, и до пристани автобусом, но за то, что это Главное Здание, можно простить и кухню, и автобус.

Тоже идеально.

Третий лист. Тот самый, белый-белый, белее любого снега; это привозная бумага, это Томанов выпендривается, ясное дело. Приказ. Заключение о целесообразности проекта «Голограмма», и разработки объектов Терры-ноль и внешнего пространства. В сотрудничестве с Официальной службой, разумеется.

Итог четырнадцати лет работы. Её работы.

Итог?

Или новое начало?

Или начало конца?..

— Что-то уходит с земли, — снова прошептала Берта.

Она, наконец, опустила взгляд, и прочла то, что уже читала полчаса назад. «…временной приостановке проекта «Азимут», и запуска проекта «Зеркало». Возможно внесение корректировок по мере продвижения темы». Обеспечение, первый веерный поиск, отработка ряда миров, в том числе Тлена (не дай-то бог), размещение длительно действующей аппаратуры, эксперименты…

Берта встала, прошла в ванную. Открыла холодную, подождала, когда сольется тепловатая, застоявшаяся в трубах вода, и принялась умываться — ожесточенно, всхлипывая, уже понимая, что плачет, но не в силах остановиться.

— Это ничего, — голос срывался. — Это я просто… умываюсь, да… я умываюсь… поэтому глаза… мокрые… да, поэтому…

Отсрочка.

Это была отсрочка, и сейчас — Берта уже понимала — отсрочка заканчивалась.

А еще — он лгал.

Или нет. Не так. Не лгал. Молчал. Он и сейчас молчит, но она уже видит этот ветер — в его глазах. Время безмятежности, время спокойной работы, время долгого сна, время любви и дома — вот что сейчас уходило с земли. Видимо, уже без возврата.

Конечно, это произойдет не сразу. Они будут собираться тут, как говорили, обязательно будут. Сначала раз в два месяца. Потом в три. Потом в полгода. Потом в год.

А потом…

Берта выключила воду, обернулась. Полотенца на вешалке не было.

— Ссскотина, — с чувством произнесла Берта. — Хозяйственная рыжая скотина!

Увы, от этих слов ни полотенце, ни «хозяйственная рыжая скотина» не появились. Полотенца, конечно, были аккуратно сложены в шкафу, в большой квартире, а «хозяйственная рыжая скотина» сейчас писала отчеты и закрывала архивы.

Берта пошла на кухню — тоже ничего. Не занавеской же вытираться?..

«Ладно, — подумала она. — Так высохну. А что это за блокнот такой, который мне подсовывала вчера весь вечер Даша? Надо бы посмотреть».

Блокнот лежал сейчас у нее в сумке, а ведь Даша просила вернуть его до вечера на место, на кухонный подоконник. Даша… Даша очень на нее, Берту, похожа. Такая же дотошная в некоторых вещах. Не посмотришь — обидится.

— Так, ладно, — Берта глубоко вздохнула, провела ладонью по глазам — надо же, и впрямь, уже почти высохли. — Ну и что там?

Времени у нее оставалось меньше часа, но, по счастью, блокнот был исписан не весь. Где-то на четверть. Берта зашелестела страничками.

— О! Старые знакомые! — воскликнула она через минуту. — Так-так-так…

Если Ит пишет — значит, Ит нервничает. Значит, ему тоже не по себе. Может быть, даже больше, чем ей самой. Значит…

— Значит, его тоже пугает этот ветер, — пробормотала Берта, вновь садясь за стол. — Ладно, посмотрим, далеко ли зашло дело.

Домик, в котором жила драконица, оказался совмещен с лабораторным комплексом — Агорх объяснил, что Хийтри работает сразу в нескольких направлениях, исследований много, и ей удобно, что всё рядом. Сейчас, правда, удобство это показалось Фадану весьма сомнительным, тем более что пока шли, он успел накрутить себя, и в воображении его рождались самые разные картины, в том числе, например, побег Хийтри с диском наперевес.

Однако на деле всё оказалось вовсе не так.

Хийтри и не думала никуда бежать. Напротив, она приветливо распахнула двери, и с порога поинтересовалась, что понадобилось так поздно рабочей группе. Просто она уже ложится спать, но если дело срочное, то она, разумеется, может и повременить.

— Дело действительно срочное, — Первый и Второй вошли следом за драконицей в дом, Фадан с Аквистом последовали за ними. Аквист краем глаза успел заметить, что в темноте (уже стемнело) мелькнула едва различимая тень, и понял, что команда вернулась с тренировки, и, видимо, находится неподалеку.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила драконица.

— Хийтри, вы сотрудник Официальной службы. Скажите, почему вы не провели проверку линий? — Первый мотнул головой в сторону Фадана и Аквиста. — Вы были обязаны это сделать.

— Я провела. Они рауф, это установлено точно, и я…

— Речь не о принадлежности к расе, а о принадлежности к ветви, — строго произнес Первый. — Вы обязаны были проверить.

— Я планетолог, вообще-то, — кажется, золотая драконица немного обиделась. — У меня нет, и никогда не было, доступа к общей базе. Да еще и по чужим расам. По своей — есть, но только в пределах кластера.

— Вы обязаны запросить… — начал Первый, но драконица его перебила:

— Я?! Почему я, а не врач? Простите, уважаемый Первый, но это не моя обязанность, а доктора, который с ними работал. Не хочу сказать ничего крамольного о коллеге, но в данном случае он явно сплоховал. И вы пришли ко мне среди ночи ради такого вопроса?

— Не только, — Первый, кажется, слегка оробел под ее напором. — Хийтри, где находится имитатор? Тот, который был у них с собой?

— В лаборатории. Я еще не занималась им, — драконица дернула крыльями. — Если честно, мне было некогда. Да и сам имитатор, как мне кажется, не очень расположен к сотрудничеству.

— Почему вы так решили? — Первый прищурился.

— Потому что я не смогла его активировать, — фыркнула драконица. — Хотите посмотреть и убедиться? Тогда прошу. Может быть, у вас получится.

Фадан и Аквист недоуменно переглянулись.

— Аккумулятор остался дома, — вдруг сказал Фадан. — Может быть, он поэтому не хочет включаться?

— Здесь полностью рабочая исправная система, — заметил Шеф. — Аккумулятор просто не нужен. Имитатор находится в живой среде, поле активно, с энергией никаких проблем. Странно.

— Шеф, а ты ее чувствуешь? Ну так же, как на станции было? — спросил Аквист. Он ожидал любого ответа, но только не того, который услышал.

— Я не знаю, — Шеф выглядел растерянным. Впервые с момента их знакомства. — Не могу понять. То ли да, то ли нет.