К этому моменту незнакомец снова укрылся в углу за своей газетой. Агент продолжал приводить моряка в чувство, пока тот, наконец, не сел и не попросил:

— Уведите меня отсюда. Их выпивка — полная дрянь. Она выбила из меня дух. Давайте пойдем куда-нибудь, где подают нормальные напитки.

На такси они отправились в другое заведение. За ними неотступно следовал незнакомец из бара. Проследив путь агентов, он оставил их в покое.

Затем на благоустроенной вилле незнакомец отчитывался перед кем-то, кого он называл «господин консул»:

— Капитан N, который плавает под португальским флагом и имеет шведский паспорт, несомненно, является агентом немецкой разведки, не исключено, что очень важным. Сегодня вечером, напившись, он пел песни на немецком языке. Согласно инструкции, я попытался похитить его, но у меня ничего не получилось, потому что, когда мы вели его к машине, появился сообщник. Сейчас они оба сидят в кафе «Сирдар».

— Жаль, что похищение не удалось, — ответил консул. — Было бы оптимально, если бы все получилось, но если нет, что ж, попробуем что-нибудь более утонченное.

Тот, что докладывал, согласно кивнул. Потом он получил новые инструкции.

Ранним утром на следующий день, когда капитан все еще не совсем оправился после бурной ночи, Микки Финн, как звали незнакомца, подошел к нему и попросил его указать дорогу к судну «Колумб». N был уверен, что речь пойдет о продаже фунтов. Каково же было его удивление, когда он услышал:

— Вам может быть интересен один чартерный фрахт?

N с готовностью стал обсуждать предложение. Вскоре переговоры дошли до этапа, когда стороны назначили будущую встречу у консульства России. Там капитана познакомили с консулом, человеком, которому прошлым вечером незнакомец рассказывал о неудачной попытке похищения. С первого взгляда было видно, что консул очень заинтересован в этой операции. Казалось, вот-вот стороны придут к соглашению. Затем разговор плавно перешел к личности самого капитана. Консул тактично предположил, что, путешествуя как нейтральное лицо, N имел возможность собирать самую широкую информацию, которая не должна была попросту пропадать. Тут капитан почувствовал неладное.

— Что значит «не должна пропадать»?

— Это значит, что у вас будет возможность заработать дополнительные деньги, как в случае с фрахтом, о котором мы только что договаривались. Только на этот раз речь пойдет о гораздо более значительных суммах.

N понимал, что должен реагировать очень быстро.

— Это очень заманчивое предложение, — заметил он, — и лично я сразу же согласился бы. Но мне нужно еще получить согласие владельца судна.

Консул задал коварный вопрос:

— С тем, что находится в Лиссабоне, или с тем, кто живет в Триесте?

— Вы хотели бы знать это точно? Хорошо, я отвечу вам в свой следующий приезд.

Это было первым признаком того, что советским агентам было что-то известно об операции «Бернхард» и они были готовы платить большие деньги за то, чтобы знать больше. Но капитан так и не смог понять, что он сам выдал свой секрет, опустошая на берегу слишком много бутылок.

Гораздо севернее в своей секретной ставке Гитлер раздраженно распекал прибывшего к нему для аудиенции рейхсфюрера СС Гиммлера. Гитлер был вне себя от ярости. Немецкая пропаганда за рубежом потерпела полное и окончательное поражение. Ей не удалось передать во все страны весть о поражении, нанесенном Британской империи. Гиммлер неуверенно возражал, что против стран оси борется весь мир.

— Это ничего не значит, — перебил его Гитлер. — Важно то, что Черчилль продался русским. А это означает конец для Британской империи. Если мысль о конце империи должным образом подать во всех странах мира, это сильно подорвало бы авторитет англичан, а для нас означало бы практическую победу в войне.

Гиммлер неловко переминался с ноги на ногу, пока Гитлер развивал свою мысль.

— Как же лучше всего изложить эту идею?

— Новыми методами пропаганды, с помощью новых идей, используя что-то нестандартное, то, что никому прежде не приходило в голову!

Вместо того чтобы посоветоваться с Геббельсом, признанным специалистом в области пропаганды, Гиммлер занялся поисками свежих идей самолично. Неожиданно он обнаружил нечто, о чем действительно никто прежде не помышлял. Один из подчиненных прислал ему пространный доклад, озаглавленный «Международное масонство и коллекционеры марок». Из документа явствовало, что во всем мире насчитывалось более десяти миллионов филателистов, мужчин, женщин и детей, представлявших все слои общества и охватывавших различные жизненные уклады. Официально все они были зарегистрированы в тысячах соответствующих организаций. Вот где, оказывается, был скрыт абсолютно новый канал, которым можно было воспользоваться в пропагандистских целях. Гиммлер намеревался использовать тягу коллекционеров иметь у себя что-то, пусть небольшое, но выделявшее его из ряда коллег. Он собирался навязать им всем поддельные британские марки, в которых содержались бы скрытые пропагандистские послания. Например, корону Георга VI венчала бы не держава монарха, а еврейская шестиконечная звезда Давида. Буква d английского пенса превратилась бы в серп и молот, скрытый намек на русских. Это открывало бесконечное поле деятельности: дополнительные надписи, подтасовка цветов, применение несуществующей символики. Чем больше Гиммлер обдумывал новую идею, тем больше чувствовал себя изобретателем, который должен ревностно хранить свой секрет от желающих примазаться к его славе и присвоить себе лавры победителя.

Гиммлер вызвал Крюгера, заставил его поклясться в том, что он не откроет тайну никому, даже Кальтенбруннеру, Хольтену и другим руководителям проекта «Бернхард», а потом объяснил, что ему нужно. Крюгер не видел в новом проекте никаких особых технических сложностей. Единственной проблемой была нехватка людей.

— Могу ли я отвлекать людей от работы в рамках операции «Бернхард» и ставить их на новый участок?

Гиммлер заверил Крюгера, что тот обладает полной свободой действий. Ему даже пришло в голову, что продажа марок сделает операцию «Бернхард» ненужной, что через несколько месяцев за одну его марку будут давать целое состояние.

Крюгер подходил к проблеме более реалистично.

— Поймите, — заметил он, — даже имея в своем распоряжении сто сорок человек, которые работают днями и ночами, я едва успеваю выполнять заявки, поступающие от бригадефюрера Шелленберга.

Гиммлер отмахнулся:

— Постарайтесь пока не раздражать его. Когда у нас будут марки, он все поймет.

Крюгер скрупулезно приступил к выполнению нового задания. Он бы быстро сделал свою работу, если бы не личный интерес и энтузиазм рейхсфюрера. Гиммлер постоянно выдавал новые идеи, которые оформлял в виде письменных приказов после заметно участившихся визитов в Заксенхаузен.

Иногда работа была почти закончена, когда вдруг весь проект неожиданно подвергался резким изменениям. Порой это происходило уже на стадии производства. Крюгер мог бы значительно сократить затраты времени, но соблюдение правил секретности не позволяло раскрыть ему конечные цели изготовления марок.

Вскоре после визита Хофера Швенд стал все чаще посещать Триест. Во время одной из таких поездок он узнал новость, в результате которой приобрел для реализации операции «Бернхард» нового агента. Один из курьеров, в обязанности которого помимо доставки и продажи валюты входил сбор информации, рассказал ему удивительную историю, облетевшую все окрестности Белграда. Не зная о том, что лидер четников Михайлович фактически находился с немцами в состоянии перемирия, агенты гестапо арестовали одного из его эмиссаров. У этого человека на руках оказалась значительная сумма в долларах. В гестапо сумели провести расследование и определить происхождение денег: следы привели к одному из самых влиятельных и состоятельных жителей Белграда по фамилии Ковацевич. Агенты гестапо арестовали и его. Это вызвало значительную шумиху. У Ковацевича было много друзей-немцев. Он был первым человеком, получавшим заказы непосредственно от немецкой администрации. Он поддерживал с высшими немецкими чиновниками настолько хорошие отношения, что принимал их у себя в доме-дворце на центральной улице Белграда Теразие. Югослав был так щедр, что вскоре превратился в очень популярную фигуру, защищенную, казалось бы, от любых неприятностей.