— И сейчас, — продолжал агент, — немцы ведут борьбу друг с другом из-за одного бизнесмена из Югославии. В гестапо говорят, что он мошенник и поэтому должен сидеть в тюрьме. А военные и экономисты считают его прекрасным малым, которого следует немедленно освободить.

Швенд обдумал рассказ и спросил:

— Этот Ковацевич все еще в тюрьме?

— По крайней мере, он был там, когда я уезжал из Белграда.

— Это все, что я хотел знать.

Швенд использовал все свое влияние, и вскоре Ковацевич оказался в еще лучшем положении, чем прежде. А потом он стал коммивояжером высшего звена, работавшим в рамках операции «Бернхард». Следуя указаниям Швенда, он продавал фунты стерлингов не только своим давним друзьям-четникам, но и повстанцам Тито. Последних становилось все больше, и им было нужно гораздо больше оружия, чем англичане могли переправить морем и по воздуху. За фунты они легко могли закупать это оружие, которое иногда шло прямо со складов Швенда. Ковацевич распространил деятельность и на Ближний Восток. У себя в стране в число его клиентов входило все больше и больше высокопоставленных коммунистов, в том числе и сам Хебранг.[5] О некоторых своих сделках Ковацевич не сообщал даже Швенду. Швенд узнал об этом двурушничестве, но вместо того, чтобы выйти из себя, он просто развел руками в жесте бессилия и покорности судьбе.

— А чего еще можно было ждать от балканского бизнесмена? — воскликнул он с кривой улыбкой.

Всего за три месяца люди гестапо сделали жизнь Хольтена в Вене невыносимой. Многих его коллег успели настолько утомить длительные беседы с агентами контрразведки, что они откровенно заявляли Хольтену, что прекращают общение с ним вне службы. На служебных совещаниях Хубер обращался с ним как с нежеланным гостем. Но хуже всего было то, что он начал необъявленную войну против родственников Хольтена, многие из которых жили в Вене. За некоторыми велась слежка, причем агенты преследовали свои жертвы не скрываясь. Другие обнаружили, что их письма регулярно вскрываются перед тем, как быть доставленными по адресу. Один за другим они обращались за защитой к своему высокопоставленному родственнику. Он знал, что никто не поверит ему, расскажи он правду, а любое придуманное объяснение будет использовано против него. Делать было нечего: он решил оставить Вену.

Тщательно обдумав свой замысел, Хольтен изложил его Кальтенбруннеру. Кальтенбруннер, а после него и Шелленберг поддержали подчиненного. И теперь Хольтен снова покидал свой кабинет. На этот раз он отправлялся в место, которое всегда ему нравилось. Там не только не было гестапо, но и проживало множество его друзей, поэтому он рассчитывал, что здесь его личная жизнь будет также протекать комфортно. Официально он отправлялся в Будапешт для укрепления взаимодействия между венгерской и немецкой разведывательными службами. Но истинной целью, естественно, были дальнейшие шаги, направленные на то, чтобы воплотить в жизнь его собственную идею и заставить западных союзников вместе с Германией выступить против России.

По прибытии в Будапешт Хольтен всеми средствами стремился установить хорошие отношения с главой венгерской военной разведки капитан-генералом Кути. Хольтен не уставал превозносить успехи венгров, в частности вспоминая прекрасную работу, выполненную в Германии капитаном Фиглем во время войны 1914–1918 годов. В те времена венгры считались непревзойденными мастерами в области дешифровки. По воспоминаниям сослуживцев, этот гений аналитической работы, употреблявший в огромных количествах сигареты и черный кофе, мог расшифровать любое донесение, не успев даже допить свою очередную чашку кофе. В начале Второй мировой войны Хольтену удалось привлечь его для работы в только что созданном отделе радиопередач VI управления РСХА, где Фигль, продолжая сам заниматься дешифровкой, одновременно обучал этому искусству немецких коллег.

Хольтену удалось быстро покорить Кути своей утонченной манерой ведения беседы.

— Поскольку вы, безусловно, являетесь хорошо информированным специалистом в данной области, возможно, вам было бы небесполезно посетить наш радиоцентр и отдел дешифровки.

— Я не мог бы и мечтать о большем, но вы уверены, что это не создаст вам проблем?

— Дорогой доктор, мы ведь союзники, не так ли? Какие могут быть проблемы?

Хольтену очень хотелось бы, чтобы визит прошел без сопровождения Кути, так как он планировал во время посещения радиоцентра и отдела дешифровки все внимательно изучить. Уже через десять минут он убедился в правильности своей догадки о том, что самая ценная добываемая венграми информация оседала в Будапеште, а то немногое, что доходило до Берлина, было никому не нужно. Так, тщательно скрывались данные, которые были особенно необходимы Хольтену, а именно радиообмен между дипломатическими миссиями стран союзников. Каким-то образом ему предстояло получить к ним доступ, и он увидел свой шанс, когда начальник отдела контроля майор Бибо предложил ему немного отдохнуть. Он согласился, добавив:

— Майор, может быть, вы окажете мне честь и составите компанию сегодня вечером?

Майор был польщен, и офицеры договорились о встрече.

Бибо на встречу опоздал и рассыпался в извинениях, но Хольтен успокоил коллегу и предложил ему бокал прекрасного коньяка. Сначала говорили на общие темы, но вскоре Хольтену удалось повернуть разговор к интересующему его предмету.

— Я не специалист, — заявил он, — но мне кажется, что ваш отдел оснащен первоклассной аппаратурой. Даже у нас нет ничего даже отдаленно похожего.

— Вы ошибаетесь. Наша аппаратура должна быть более высокого качества. Я отправляю наверх рапорт за рапортом, предлагая улучшения, но почему-то там предпочитают никак на них не реагировать.

— Вы считаете, что ваша и так прекрасно организованная служба нуждается в дальнейшем улучшении?

— Вне всяких сомнений. Возьмем, например, радиолампы…

И Бибо стал развивать тему, используя множество непонятных терминов. Хольтен изображал живой интерес, но мало что понимал из того, что ему говорили. Но он сумел уловить одну вещь: Бибо был фанатиком своего дела. Все силы и даже часть скудного жалованья он тратил на то, чтобы более эффективно организовать службу, чтобы добиться лучших результатов в работе. Сейчас этот человек выглядел разочарованным.

— Но что толку болтать об этом, — закончил он, криво улыбаясь, — ведь всегда можно найти причины: недофинансирование, недостаток материалов. Как-то мне пришлось самому вручную делать нужную деталь, иначе коротковолновой приемник просто перестал бы работать.

Хольтен распорядился принести еще напитков. Потом, будто обдумывая вслух свою мысль, он вполголоса заметил:

— Конечно, кое в чем я мог бы помочь.

— Я был бы благодарен вам за любую поддержку, — горячо воскликнул Бибо, — ведь вы так хорошо понимаете наши трудности! Может быть, вы могли бы замолвить за нас словечко перед капитан-генералом Кути?

— Позвольте мне подумать. — Хольтен постарался сформулировать свое предложение как можно тщательнее. У Бибо будет возможность с легкостью получить все то, что ему нужно, и даже более того.

— Как? — допытывался Бибо.

Хольтен объяснил. От майора потребуется просто сосредоточить наблюдение на определенных объектах, а полученную информацию передавать Хольтену. Хольтен уверял, что всегда сумеет прикрыть Бибо. После долгих переговоров, которые затянулись до раннего утра, стороны пришли к соглашению. Бибо согласился за определенную сумму наличными снабжать Хольтена необходимой информацией. Он был готов приступить к работе немедленно.

На следующий день Хольтену удалось встретиться с премьер-министром Венгрии Деме Стояи, бывшим высокопоставленным офицером армии Австро-Венгерской империи и ярым антикоммунистом. Хольтен спросил, могут ли немцы рассчитывать на поддержку венгерского правительства в разведывательной деятельности против Советов.[6] Стояи ответил утвердительно.