Систему рэкета беглых палестинцев Арафат начал отлаживать еще в 1950-е годы. Однако лидеров окружающих Израиль арабских стран беспокоило то, что многочисленные банды палестинцев враждовали друг с другом и частенько задевали местное население. Требовалось навести в среде вооруженных палестинцев порядок, объединив их под единым руководством и направив всю их энергию против Израиля.

В 1964 году в голове египетского президента Насера родилась идея загнать все палестинские группировки, включая ФАТХ Ясира Арафата, в Организацию освобождения Палестины. Образцом Насеру послужила… Всемирная сионистская организация, которая до появления Израиля выполняла у евреев функции «государства в пути».

Однако по-настоящему бурный рост ООП начался после Шестидневной войны 1967 года, когда Израиль захватил террористические плацдармы: сектор Газа, Иудею (с Восточным Иерусалимом) и Самарию. С этих территорий бежали еще 200 тысяч арабов, а арабскому миру в очередной раз стало ясно, что на боле брани с Израилем не совладать.

— Все кончено! — горько воскликнул 37-летний Жорж Хабаш, друг и соратник доктора Хадада.

В ответ 38-летний Ясир Арафат зловеще ухмыльнулся и пророчески сказал:

— Напротив. Все только начинается!

— Единственный метод — непрерывный беспощадный террор, — объявил в те же дни 25-летний будущий начальник оперотдела «Черного сентября» Али Саляме. — Единственный конец — столкнуть сионистов в море.

Услышав эти слова, Арафат чуть улыбнулся: окончательной победы он не хотел. Арафата устраивало, чтобы конфликт тлел вечно. Саляме был еще слишком идеалистом, чтобы это понять.

Вместе с тем несколько изменился характер терактов. Палестинцы лишились плацдармов, с которых 19 лет предпринимали набеги на израильские поселения. Вот когда в голову окулисту Вади Хададу пришла оригинальная идея терроризма против израильтян за пределами Израиля. По всему миру должна была пройти линия невидимого фронта с тем, чтобы изолировать Израиль, превратить его в гетто, сделав единственным безопасным для его граждан местом на Земле.

Израильтян предстояло выслеживать, а затем убивать или брать в заложники. Так родилась эта организация — Народный фронт освобождения Палестины (НФОП). Второй оригинальной идеей в голове арабского офтальмолога было воздушное пиратство: пассажирские самолеты представлялись весьма легкой добычей.

Третья концептуальная находка доктора Хадада — использование террористов-смертников. Правда, в те годы со смертниками-добровольцами в арабской среде было туговато. Для реализации этой идеи Хададу пришлось использовать боевиков «Японской Красной Армии». 30 мая 1972 года трое японцев от бедра принялись поливать из «калашей» переполненный зал ожидания в аэропорту Лода — то был ответ НФОП на штурм израильским спецназом бельгийского лайнера 21 день назад.

Тогда же Вади Хадад додумался взорвать при помощи камикадзе угнанный самолет над Тель-Авивом — ненавистным оплотом сионизма. Эту идею воплотить в жизнь ему было так и не суждено.

Как видит читатель, весь основной арсенал средств современного терроризма появился на свет в одной-единственной голове на протяжении всего лишь пяти лет. Неудивительно, что доктор Хадад пользовался среди палестинцев легендарной славой, хотя номинальным главой НФОП числился его друг, также врач-окулист Жорж Хабаш.

Особый авторитет Хададу прибавляло то обстоятельство, что, начиная с первого угона лайнера в 1968 году, экс-окулисту оказывал помощь оружием и спецсредствами советский КГБ при личном участии председателя Юрия Андропова и с личного одобрения советского лидера Леонида Брежнева.

СССР оказался больше арабов заинтересован в уничтожении Израиля. Существование вражеского государства сионистов объективно было на руку лидерам соседних стран, поскольку оправдывало диктаторские методы правления в Египте и Сирии, Иордании и Ливане. Если не будет Израиля, такое оправдание исчезнет, и народы потребуют демократии. А вот советские вожди видели в Израиле государство, готовое предоставить свое гражданство евреям из СССР. Так с появлением Израиля все советские евреи стали потенциальными предателями, и это, конечно же, никуда не годилось.

Не удивительно, что доктор Хадад обзавелся подражателями. Уже в 1968 году бывший капитан сирийской армии Ахмад Джабраиль, выйдя из состава НФОП, образовал собственную банду, которую назвал ни много ни мало Главным командованием Народного фронта освобождения Палестины (ГК-НФОП). Годом позже Наиф Хаватмех из Иордании отпочковал от НФОП другой отряд с удивительным для Востока названием Демократический фронт освобождения Палестины (ДФОП).

Новые организации также вошли в ООП, которая в итоге стала конгломератом из 22 террористических группировок, открыла свои посольства в большинстве столиц и провела через «голосовальную машину» ООН в своих интересах множество резолюций.

Сейчас пойдет речь о самом громком «подвиге» как раз «демократов» из ДФОП. Демократия никогда не пользовалась популярностью в мусульманском мире, где издавна правили диктаторские кланы с неограниченными полномочиями. Вот почему ДФОП долго оставалась среди членов ООП одной из малочисленных, малозаметных, а потому и малопочтенных организаций.

Другого столь удачного момента можно ждать годами, и Наиф Хаватмех (родившийся в семье православных арабов) решил действовать, не откладывая. Помолившись и пожав руки остающимся, его люди тронулись в путь. Было около 21 часа. Первым карабкался по склону Юсуф — он, собственно, и принес весть об удачном моменте. Гордый тем, что его информация оказалась полезной, он не ведал усталости, хотя уже проделал немалый путь по горам и высохшим руслам рек.

Основной работой Юсуфа была контрабанда гашиша — высушенных выделений женских растений индийской конопли. Обосновавшись в 1970 году в Ливане, палестинские боевики значительно расширили посевы конопли и развернули широкую наркоторговлю. Но если через границу можно пронести наркотик, почему нельзя пронести оружие?

Следом за Юсуфом ступал Муин. Он появился на свет спустя два года после провозглашения Израиля в нищем беженском лагере «Аль-Бурдж», что в секторе Газа. Оттуда родители перебрались в Хеврон, однако в 1967 году вынуждены были бежать снова, на сей раз в иорданский Амман: Хеврон перешел под израильский контроль.

Это бегство и помогло вербовщику ДФОП найти в сердце юноши горячий отклик и побудить его взяться за оружие. «Фронтовики-демократы» не принимали участия в бесчинствах боевиков ФАТХа по отношению к туземным иорданским бедуинам. Члены ДФОП предпочитали перебраться за реку, подстрелить зазевавшегося солдата или земледельца, после чего безнаказанно скрыться.

Однако в «черном» сентябре 1970-го войска короля Хусейна не стали разбираться, от какой конкретно палестинской банды необходимо очистить страну. Муин бежал вместе со всеми, чудом уцелел и оказался в Ливане. Когда Муину после прихода Юсуфа предложили отправиться в рейд, который прославит ДФОП, парень не раздумывал ни секунды.

Замыкал тройку Махмуд — юноша из состоятельной семьи, обожающий палестинскую поэзию. «Я бы очень хотел поведать вам историю о мертвом соловье, — вдохновенно цитировал он палестинского поэта Самиха аль-Касима. — Я бы мог поведать вам много историй, если бы они не отрезали мне губы».

Под изуверами, убившими соловья и «отрезавшими» поэту губы, подразумевались сионистские оккупанты. У аль-Касима сильные образы: он действительно талантлив. Однако самые эффектные метафоры могут не иметь никакого отношения к реальной жизни. Впечатлительному Махмуду как-то не приходило в голову, что только после захвата Израилем Иудеи, Самарии и Газы здесь впервые пробились ростки демократии. А ведь для этого достаточно было просто почитать ливанские газеты.

Одна из них писала еще в 1971 году: «Мы долго жили под «унижением» арабского национализма. Больно говорить, что пришлось ждать израильского «завоевания», чтобы узнать, что такое человеческие отношения…»