Глава 1-ая

ПОСЛЕДНИЙ ЭКСПРЕСС

— Не переворачивайте!

— Держите!

— Держите!

Поздно. Большой, продолговатый чемодан грузно падает на перрон.

Два японца кидаются к чемодану. Один — высокий, хочет что-то сказать, но останавливается. Другой, маленький, в военной форме, кричит:

— Тащите в вагон! Только скорее. Ас-с…

…Данн, данн…

— Второй звонок экспрессу Петроград-Владивосток!

Экспресс переполнен, точно эвакуируется вся знать Петрограда. На перроне — аксельбанты, звон шпор, французская и английская речь, изящные туалеты дам…

В переполненных купе вагонов — воздух прян от духов, слышны прощальные поцелуи, обещания, надежды. Радость и зависть. Но у всех на лицах одно: тревога…

Данн, данн, данн… третий звонок.

Последние прощания, воздушные поцелуи…

— Баронесса Глинская, не забудьте!

— Будьте спокойны, граф! Молодость не забывает… — огромные серые глаза баронессы загораются злым огоньком.

— Благодарю вас. До свиданья…

— Прощайте, милэди!

— Нет, до свиданья!!..

…Поезд тронулся. Из окна пульмановского вагона высовывается широкоскулое лицо японца и кивает кому-то на перроне.

— Так. Помните 23+18!

Человек в хаки:

— Ол райт, генерал! 82! Как чемодан?

— Коросо! — золотые очки японца поблескивают. Желтая маска лица на миг оживает. — Так, 33!

— Есть, генерал!

Поезд мчится. Нет, летит. Лишь стук колес:

…Тук-тук, тук-тук.

Брызги искр вдоль окон. В вагонах тишина — все спят. Темно. Так безопаснее.

…Ш-ш-ш-трах-ахх-шш-ссс…

Поезд стоп. От внезапного толчка заснувшие пассажиры вскакивают.

— Что случилось?

Пока возникает несложный вопрос, в купе № 17 три яркие точки гипнотизируют глаза.

В свете электрических фонарей три блестящих револьвера, три черные маски.

— Руки вверх!!

— Ни звука.

— Ваш портфель, господин полковник!

Сизый нос полковника заметно бледнеет. Он хочет что- то сделать, но в тот же миг холодное дуло револьвера приклеивается к виску полковника.

— Где?

— Здесь, — еле слышно выдавливает полковник.

Черная рука поднимает подушку и берет портфель.

— Готово!

Две тени за дверь. У третьей на момент соскальзывает маска. В свете фонаря черные глаза, орлиный нос…

— Ах, — в углу купэ раздается истеричный возглас женщины, — это… это…

Чик — гаснет электрический фонарь. Хлоп — дверь, и опять все темно.

Первым приходит в себя полковник. Он переходит к даме и начинает ее успокаивать.

— Успокойтесь, сударыня. Бандиты уже ушли.

— Это… это, я знаю… я узнала, — бессвязно шепчет дама.

— Что вы знаете, мадам, говорите…

Но дама теряет сознание.

— Она бредит, — иронически бросает третий пассажир. — Откройте окно. Здесь душно.

Полковник предостерегающе поднимает руку.

— Что вы хотите делать? Кругом вагонов вооруженные люди. Нас пристрелят.

— Я не боюсь, — с усмешкой отвечает третий пассажир.

Полковник вопросительно смотрит на него, но в темноте не различает выражения лица третьего пассажира.

За окном раздается несколько выстрелов. Поезд, содрогаясь, трогается и затем, быстро прибавляя ход, точно сорвавшийся с цепи зверь, мчится от своих травителей.

На остановке в Вологде в вагонах зажигают свет, — полковник пишет телеграмму о краже портфеля.

— Я сейчас вернусь, — говорит он даме, — я только отнесу телеграмму.

Дама в испуге умоляюще берет полковника за руку.

— Не уходите! Я боюсь…

Третий пассажир, все время как бы дремавший, вдруг просыпается, встает и одевает шляпу.

— Я иду на станцию. Могу отправить вашу телеграмму.

— Пожалуйста, будьте добры.

Полковник вручает ему телеграмму.

Поезд опять мчится. Голые каменистые поля сменяются мелким кустарником. Утро уже рассвело. Кроваво-алое солнце рвет клочья тумана.

…Ту-ту… ту… ту-у-у-у…

Машинист одной рукой беспрестанно нажимает клапан свистка, другой все прибавляет ход.

Его помощник лопатой загребает уголь, швыряя его в ненасытную пасть паровоза. Мускулистое тело, освещенное пылающей топкой, сгибается и выпрямляется.

— Ну, знаешь, Спиридоныч, — бросает ему машинист, — такого хода эти рельсы еще не видали. Как бы нам не слететь под откос.

— С нас потеря не велика, — злобно смеется кочегар. — Ну, а тех, — жест в сторону вагонов, — тем прямая дорога под откос…

— А здорово бандиты их обчистили, — опять заговорил машинист.

— Ерунда! Там еще много добра осталось. А чье добро, спрашивается, наша кровь…

Кочегар сердито сплюнул и полез на тендер разгребать уголь.

— Эй, кто там? — кричит он, увидя лежащего на угле человека.

Человек скатывается с угля.

— Не сердись, братишка. Я безработный, тоже кочегар. Куда ж мне, к буржуям лезть?

Машинист равнодушно бросает кочегару:

— Ладно, пусть едет.

Новый кочегар оказывается парнем разговорчивым.

— Далече едешь? — спрашивает Спиридоныч нового кочегара.

— Я с самого Петрограда.

— И все на тендере сидел? То-то тебя бандиты не заметили.

— Ну, что им от меня. Для них и в вагонах добра достаточно.

— И достаточно, и еще осталось, — отвечает машинист, — давеча на станции я видел большой чемодан за печатями…

— Да, да, — подхватывает кочегар, — я тоже видел — макаки[1] что-то очень волновались, когда его тащили: небось, что-нибудь важное…

Новый кочегар прислушивается.

— Чемодан, говорите, за печатями? А что бы это могло быть?.. Ведь сейчас, всякая сволочь нашей власти дело портит, не мешало бы поглядеть.

— Это верно, — соглашается Спиридоныч. — А то, может, и в самом деле что…

Потом, улучив минутку, шепнул новому кочегару:

— Знаешь что… я вот освобожусь на этой станции и могу поехать дальше, как пассажир, а ночью…

Новый кочегар сжимает руку Спиридоныча.

— Молчи…

Третий пассажир из купе № 17 подошел к окошечку телеграфа и подал телеграмму:

Петроград Оперштаб. Был налет на поезд. Портфеля не нашли. Документы спасены. Следую дальше.

Генштаба Скворцов.

— Так будет хорошо, — усмехается про себя третий пассажир. — Дайте, пожалуйста, квитанцию. Благодарю вас.

Он, насвистывая, возвращается и проходит в салон-вагон.

Там он просит три стакана кофе и, когда ему подают — быстрым движением руки, что-то в два из них опускает, затем поднимается из-за стола и с одним отходит к окну вагона.

— Отнесите эти в купе № 17…

Пока официант разговаривает с другим пассажиром — к столу подходит офицер и, спрашивая у ресторатора: — можно? — берет один из этих стаканов.

Официант заметив, что один из стаканов взят, наливает новый, ставит оба на поднос и уходит с ними в купе № 17.