Когда мы врозь — мне123 страшно жить.

Когда мы вместе — нам не страшно умирать.

Забудь, что будет

И в ручей мой наудачу брось пятак

Когда мы вместе — все наши вести в том, что есть

Мы можем многое не так

Небеса в решете

роса на липовом листе и все русалки о серебряном хвосте

ведут по кругу нашу честь

Ой луна не приходит одна

Прикажи — да разом сладим языком в оладьях

А прикажешь языком молоть — молю

Молю о том, что всё в твоих ручьях

Пусть будет так!

Пусть будет так!

Пусть будет так, как я люблю!

И в доброй вести не пристало врать

Мой крест — знак действия, чтоб голову сложить

За то, что рано умирать

За то, что очень славно жить

123 В авторской распечатке 1986 года — не «мне», а «не». Вероятнее всего, это — опечатка, поскольку в других источниках и на записях звучит именно первый вариант. Существенным является, однако, то обстоятельство, что некоторые другие ошибки, допущенные при печати, автор собственноручно исправил.

За то, что рано умирать За то, что очень нужно жить

Март 1986

(Приводится по авторской распечатке,

30 апреля — 1 мая 1986)

Когда мы вдвоём

Когда мы вдвоем,

Я не помню, не помню, не помню о том, на каком мы находимся свете.

Всяк на своем. Но я не боюсь измениться в лице, Измениться в твоем бесконечно прекрасном лице. Мы редко поем.

Мы редко поем, но когда мы поем, подымается ветер И дразнит крылом. Я уже на крыльце.

Хоть смерть меня смерь,

Да хоть держись меня жизнь,

Я позвал сюда Гром — вышли смута, апрель и гроза. Ты только поверь,

Если нам тяжело — не могло быть иначе,

Тогда почему, почему кто-то плачет?

Оставь воду цветам. Возьми мои глаза.

Поверь — и поймешь,

Как мне трудно раздеться,

Когда тебя нет, когда некуда, некуда, некуда деться. Поверь — и поймешь,

То, что я никогда,

Никогда уже не смогу наглядеться туда,

Где мы, где мы могли бы согреться,

Когда будет осень,

И осень гвоздями вколотит нас в дрожь.

Пойми — ты простишь,

Если ветреной ночью я снова сорвусь с ума,

Побегу по бумаге я.

Этот путь длиною в строку, да строка коротка.

Строка коротка.

Ты же любишь сама.

Когда губы огнем лижет магия,

Когда губы огнем лижет магия языка.

Прости — и возьмешь,

И возьмешь на ладонь мой огонь И все то, в чем я странно замешан.

Замешано густо. Раз так, я как раз и люблю.

Вольно кобелю.

Да рубил бы я сук,

Я рубил бы всех сук, на которых повешен.

Но чем больше срублю, тем сильней затяну петлю.

Я проклят собой.

Осиновым клином — в живое. Живое, живое восстало

в груди,

Все в царапинах да в бубенцах.

Имеющий душу — да дышит. Гори — не губи. Сожженной губой я шепчу,

Что, мол, я сгоряча, я в сердцах,

А в сердцах — я да весь в сердцах,

И каждое бьется об лед, но поет — так любое бери

и люби.

Бери и люби.

Не держись, моя жизнь,

Смертью после измеришь.

И я пропаду ни за грош

Потому, что и мне ближе к телу сума.

Так проще знать честь.

И мне пора,

Мне пора уходить следом песни, которой ты веришь. Увидимся утром. Тогда ты поймешь все сама.

Апрель 1986

(Приводится по изданию:«Александр Башлачёв. Стихи».

М.: Х.Г.С., 1997. См. также черновик на фото 19)

Николина Гора

Нет ни кола да ни двора Но есть Николина Гора Я не считаю мель рекой,

Но есть апрель.

И есть покой.

Апрель 1986

(Приводится по рукописи. См. фото 44)

Пляши в огне124

Ой-ё-ё-ёй! Бог с тобой!

Ой-ё-ё-ёй! Бог с тобой!

Если мы с собой не в ладу —

Оборваться верхней струне.

124 Иногда автор называл эту песню «Славянский рок-н-ролльчик».

Но раз уж объявился в аду, так ты пляши в огне.

Раз уже в аду, так ты пляши в огне.

С ходу пропаду.

Если нет ни души во мне.

Мне бы сотворить ворота У трёх дорог.

Да небо своротить охота До судорог.

Гадами ползут времена,

Где всяк себе голова.

Нынче Страшный Зуд, на.

Бери меня, голого.

Нынче Скудный день. Горе — горном. Да смех в меха!

С пеньем на плетень — горлом Красного петуха.

С ниточки по миру Отдам — значит, сберегу.

С ниточки по миру,

Да что я ещё могу.

Сбей озноб да брось меня в пот. Каков лоб, таков и приход.

Но дай восход И я его подожгу.

Воля уготована всем, кому вольготно. Мне с моею милою рай на шабаше.

У меня есть всё, что душе угодно,

Но это только то, что угодно душе.

Ой, не лей елей, я не пью, я пою,

Да нынче мне в седло.

Пей да не жалей,

Ведь праздник на моей стороне.

Всё бы хорошо, да в одиночку не весело,

Да почему бы нам с тобой, ой-ёй, не плясать в огне,

Да почему бы нам с тобой, ой-ёй-ёй,

нам с тобой, ой-ёй-ёй,

нам с тобой, ой-ёй-ёй, не плясать в огне.

Чтобы пятки не жгли угли Да не пекла зола.

Да не рубиться бы в рубли Да от зла не искать бы зла.

Я тобой живу, но прости —

Мне сны — не житьё.

И я не погрешу против истины,

Согрешив за неё.

И я не погрешу против истины,

Согрешив за неё.

Ведь я тебя люблю,

Я тебя люблю125.

125 В ранней редакции вместо двух последних строк строфы были следующие: «Да нам не к спеху никуда,/ Да нам не к спеху никуда. / Всякий знает срок, всяк себе балда. / Худо не беда, раз добро не впрок — не беда. / Если я в аду, значит знаю свою беду. / А если я в раю — узнаю запрет по плоду. / Я тебя люблю...»

Мы облучены.

И я иду на звон струны из твоей косы Мы обручены,

И скоро время задуть часы.

Время выйти в лес,

Где поляны твои святы.

Времени в обрез —

Цветы и ещё раз цветы.

Я тебя люблю,

И я уйду, раз уж я пришёл.

Я тебя люблю —

По колено мне трын-трава.

Так вей славянским Словом молва,

Как всё хорошо.

Славно на земле,

Где всяк всему голова.

Славно на земле,

Где всяк всему голова.

Я тебя люблю,

И в облака смотрю свысока.

Весело ли грустно По Руси по руслу Речёт река.

Как тёчет река В облака

Да на самом дне.

Мечется огонь,

И я пляшу в огне.

Апрель 1986

(Приводится по правлвнной автором распечатке)

Рашид + Оля

Ветер нам поет и зовет нас в горы,

Вечер сладким вином смешит.

Если небо стало для нас забором,

Напишу на нем: «Оля + Рашид».

128 В более поздней редакции (октябрь 1986) первые две строки имеют вил: «Я люблю гулять по травам / И имею доложить...»

А в книге регистрации мог бы расписаться Таракан с чернилами на усах.

Стопроцентный брак допускают в ЗАГСах,

Но любовь вершится на небесах.

Дырочки прожгу — пусть в них звезды светятся. Да не в огороде, а во саду.

У любви — двенадцать братушек-месяцев,

А луна сестренкою на меду.

Лезут космонавты в созвездие Девы,

Ищут теплых лет да долгих котлет.

Но чтобы жить на свете одним припевом. Каждый должен выдумать свой куплет.

Дай нам, Боже, хлеба и дай нам соли!

Дай нам, Сатана, табаку-вина.

Напишу куда надо «Рашид + Оля»,

Будет эта пара любви равна.